Вероника Белоусова - Прекрасная сторона зла
– Только постарайся не переводить его в разряд героев, – заметив ее восторженное состояние, прошу я. – Это – все тот же Америго, которого ты так ненавидишь. Ничего не изменилось.
– Знаю. Ты не беспокойся, я все понимаю. Это пройдет, – заверяет меня Айлин, но я ей отчего-то не верю. – У меня в голове сейчас полный бардак… Такие страсти кипят, что ой.
Хлопает входная дверь, и кто-то, топая, поднимается по ступенькам. Несколько секунд – и в комнату врывается Сабина. Девушка чересчур румяна, выглядит взволнованной. Она попала под дождь, и ее волосы стали похожи на пружинки. Задерживает на мне холодный взгляд, бросает на пол куртку, садится на край постели Айлин.
– Рассказывай! – требует она, беря ее за руку. – Кто этот красавчик? Я видела, как вы, держась за руки, вышли из школы.
– Брат Зотикуса.
– Ничего себе! Я не знала этого. Ну, что, теперь по закону жанра ты в него влюбишься, да? – энергично спрашивает Сабина. С трудом сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. – Он же твой спаситель. Знала бы ты, что творится сейчас в школе! Все стоят на ушах. С Адой случилась истерика. Ну так что, расскажешь о нем?
Айлин поднимает глаза и смотрит на меня. Пожалуй, мне пора уходить. Выхожу в коридор.
– Да нечего особо рассказывать… – смущенно говорит Айлин подруге, когда я иду к лестнице. – Я его всего пару раз до этого видела…
Глава 21
Пользуясь тем, что Сабина сейчас в гостях у нас дома, отправляюсь к ее матери. Застаю женщину за приготовлением ужина. В квартире творится прежний бедлам, но по сравнению с моим прошлым визитом стало чище, светлее. Катерина, так зовут родительницу Саб, выглядит замотанной и несчастной, но несмотря на это, соглашается со мной поболтать. Она беспечна и как-то особо не интересуется, кто я и зачем пожаловал к ней.
– Вы следователь по делам несовершеннолетних? – спрашивает Катерина, когда я говорю, что пришел поговорить о ее старшей дочери.
– Консультант, – на всякий случай уточняю я.
– Никогда не думала, что моя деточка выберет тот же путь, что и мой муж, – вздыхает она и кладет руки на живот.
– Расскажите подробнее. Мне важно знать, как можно больше деталей, только так я смогу помочь Сабине, – произвести впечатление на женщину не составляет никакого труда. Катерина усаживает меня за стол, наливает чашку крепкого чая, садится напротив.
– Где-то с полгода назад Саб стала пропадать по вечерам. Поздно приходила, иногда даже за полночь. Я очень волновалась за нее: девочка же еще совсем… А она мне: то «я у Айлин уроки делаю», то «уроки танцев беру». Я хотела ей верить, но сердце матери ведь не обманешь… Проследила за ней. Каждый вечер она бежала в гараж к моему брату, где они разбирали угнанные машины на запчасти, а потом перепродавали. Решила поговорить с ней на чистоту. Сказала, что знаю, что она спуталась с ворами, и это скорее всего плохо закончится, а дочка ответила мне, что у нее есть мечта уехать отсюда в другую страну вместе с Айлин и начать там новую жизнь. Мол, таким образом собирает деньги на светлое будущее вдали от дома.
– То есть пошла по стопам своего отца… Ведь когда родилась Сабина, он отбывал срок в тюрьме?
– Да, дурная наследственность, – опуская глаза, подтверждает Катерина.
– Вы мне лжете. Ее отец – Рудольф Вагнер? – пользуясь внушением, спрашиваю я.
– Увы, да… – отвечает женщина и тут же оглядывается по сторонам.
– Почему же – увы?
– Он знать не хочет ничего о своей дочери. Я, дура глупая, взяла и рассказала об этом Сабинке, она пошла к нему, а этот мерзавец выгнал ее, назвав самозванкой. Хотя, когда я была беременна, знал, что ребенок от него. Умолял сохранить малыша, даже деньгами помогал, пока Матвей сидел.
– Как это восприняла Сабина?
– Расстроилась сильно. Обидно ведь, когда родной отец такое говорит. Стала еще больше пропадать в гараже, потом начала участвовать в гонках, пару раз приносила хорошие деньги. Правда, муж их отобрал у меня и пропил.
– Последнее время не замечали за ней ничего странного?
– Нет… Странность – это ее обычное поведение. Спортом вот начала заниматься активно. В спортзал ходит, по утрам бегает. А раньше позаниматься не заставишь… Парень у нее появился, да такой, что как зыркнет, мурашки по всему телу табуном бегут.
– Кто он? Чем занимается?
– Да кто же его знает… Монгол какой-то. Никогда не причешется. Волосы, вечно распущенные по спине болтаются. Неприятен он мне. А она влюбилась в него до беспамятства.
Вспоминаю танцора из клуба «У Вагнера». Не о нем ли говорит Катерина? Взгляд у него и, правда, особенный – древний, пронизывающий до глубины души. Что их на самом деле может связывать с Сабиной?
– Спасибо за уделенное время, – благодарю я, поднимаясь из-за стола. – Надеюсь, теперь дела пойдут быстрее.
– Помогите ей, пожалуйста, – просит Катерина. – Она хорошая девочка, просто светлого в ее жизни ничего не было.
– Сделаю все, что в моих силах, – обещаю я и покидаю квартиру Ковалевских.
Рогожкин – это тот, кого я меньше все ожидаю увидеть по возвращении домой. Он сидит на диване в компании Айлин и Сабины, что-то оживленно им рассказывает. Рита ставит на журнальный столик поднос с чайником и чашками. Дэшэн приносит пирог. В воздухе витает аромат свежей выпечки и терпкой заварки.
– Добрый вечер, – здороваюсь я с профессором.
– Рад видеть вас, молодой человек, – поднимаясь мне навстречу, произносит Рогожкин, внимательно глядя мне в лицо. – Как ваше здоровье?
– На стадии смирения, – садясь в кресло, отвечаю я. Гость откидывается на спинку дивана, и от него исходит аромат эфирных масел. Точно такой же, как у того танцора в клубе. В тот раз он показался мне знакомым, и теперь я точно знаю, где впервые услышал его. В кабинете истории.
– Мне жаль, – искреннее говорит профессор, наклоняя голову вбок.
– И мне.
Повисает пауза. Рогожкин берет чашку и делает несколько глотков. Айлин задумчиво заплетает косу, тут же расплетает, начинает плести снова. Сабина с аппетитом набрасывается на пирог, удерживая кусок обеими руками и сладко причмокивая. Я смотрю в окно, за которым сгущаются сумерки.
Рогожкин бросает взгляд на Айлин. Она упорно делает вид, что не замечает этого. Зачем он вообще сюда пришел? Поговорить о последних новостях? Или есть что-то еще, чего я просто не замечаю?
– Чай восхитительный! – наливая себе вторую чашку, хвалит Рогожкин.
– Приходите чаще в гости, – Айлин выдавливает из себя улыбку. – А то уедем с опекуном в Лондон… У кого вы тогда чаевничать будете?
