Алексей Атеев - Обреченный пророк
«Дневник», – понял он. Развернув полиэтилен, Олег раскрыл дневник. Похоже, он не ошибся. Фамилии, даты, какие-то схемы… Но сейчас было не время читать. Снова завернув дневник, Олег посветил фонарем по стенам. В нем проснулся историк. Интересно, что это за помещение? Луч фонаря уперся в небольшую железную дверь. Он попытался открыть ее, но ничего не получилось. Сколько Олег ни напирал плечом, дверь не сдвинулась ни на сантиметр. Похоже, была закрыта с той стороны на засов. Посветив под ноги, Олег снова заметил отпечатки кедов. Похоже, они были совсем свежими. «А может быть, в таком месте следы выглядят свежими годами, десятилетиями? – подумал Олег. – Хотя… А что, если сегодня ночью сюда проник кто-то и прикинулся духом? Но ведь тогда он должен был слышать наши голоса». Олег вернулся в погреб.
– Нашел? – спросили сверху.
– Нашел, – отозвался Олег.
Девицы разразились радостными криками.
– Давай его сюда, – попросила Настя. Она быстро раскрыла дневник и взволнованно сообщила: – Почерк отца!
– Закройте-ка на минутку крышку погреба, – попросил Олег.
– Зачем? – удивилась Аделаидка.
– Хочу проделать один эксперимент.
Крышка затворилась, Олег взял лопату и три раза стукнул в потолок.
– Похоже на ночной стук? – спросил он, когда крышку снова открыли.
– Похоже, – отозвалась Аделаидка, – но только слишком громко.
Олег попросил снова закрыть погреб и прошел в ход. Он опять стукнул три раза в деревянную стенку погреба.
– Сейчас сходство больше, – сообщила Аделаидка, приоткрыв люк.
– Закрой его и скажи что-нибудь.
Голос девушки хотя и звучал довольно приглушенно, но в общем-то был слышен.
«Интересно, – подумал Олег. – Кто-то, знающий об этом подземелье, вполне мог проникнуть через запертую сейчас дверь и, не ломая стенку погреба, прекрасно слышал, о чем мы говорим. Он вполне мог изображать духа». Олег еще раз присмотрелся к следам. Они показались ему совсем свежими. Но ведь в таком случае он не мог не заметить ящика с дневником. Все это в высшей степени странно! Выходит, что дневник просто подбросили. Но Настя говорит, что это почерк ее отца?! Все еще больше становится непонятным. Зачем подбрасывать дневник, разыгрывая всю эту комедию? Вовлечены ли в нее девушки? Скорее всего да – уж больно гладко все прошло. Даже фонарь на длинном шнуре нашелся. Стоп! Именно фонаря теоретически быть не должно. Ведь с его помощью легко обнаружить следы. Значит, они, во всяком случае Настя, ничего не знают. А может быть, ему показалось? И такое возможно. Интересно, куда ведет железная дверь?
– Вылезай, – услышал он сверху голос Аделаидки, – сокровища найдены, пора их делить.
Олег выбрался из погреба.
– Там какой-то подземный ход, – сказал он, обращаясь к Насте. Но та, казалось, не слышала. Она читала дневник отца, и по лицу ее текли слезы. Олег устыдился своих недавних подозрений. Он вышел из дома и попытался сориентироваться, куда мог вести подземный ход. Метрах в ста пятидесяти от дачи виднелось полуразрушенное строение, видимо, некогда бывшее церковью. Возможно, ход ведет туда? Олег пошел к строению. Это и правда некогда была церковь, но теперь на ее месте осталась только груда развалин. Олег походил между кучами битого кирпича. Не похоже, чтобы люди часто посещали это место. Среди зарослей шиповника и акации виднелись еще какие-то груды камня, но пробраться туда не представлялось никакой возможности. Он вернулся на дачу. Настя внешне успокоилась и теперь собирала вещи, готовясь к обратной дороге.
– Ты где лазил? – полюбопытствовала Аделаидка.
– Ходил к развалинам, – объяснил Олег, – хотел выяснить, не туда ли ведет подземный ход. Кстати, тебе неизвестно его происхождение? – обратился он к Насте.
– Отец как-то рассказывал, что на месте нашей дачи находилась усадьба какого-то помещика, – равнодушно сообщила Настя, – и про подземный ход он рассказывал, и про комнату с железной дверью… Но он заделал ход.
– Понятно, – сказал Олег. Он снова не знал, что и подумать. Неужели искусный розыгрыш? Но слезы?! Уж больно все естественно выглядит. Да и с подземным ходом, оказывается, очень просто.
– А можно мне посмотреть дневник? – нерешительно попросил он.
Настя молча протянула ему довольно большой толстый блокнот. Почерк прорицателя был мелким, но четким и разборчивым. Прочитать записи в несколько минут оказалось невозможно, и Олег стал их просто просматривать. Кое-что ему было знакомо из рассказов прорицателя, о других вещах он узнавал впервые. Много места в дневнике отводилось «бриллиантовому делу». Олег вчитался и понял, что эти записи действительно представляют кое для кого смертельную угрозу. Все основные вехи дела были перенесены на страницы дневника. Мелькали названия городов, фамилии, адреса, подпольные явки…
– Поторапливайся, – прервала его чтение Аделаидка, – нужно успеть на электричку.
Олег вернул дневник Насте, которая спрятала его в спортивную сумку.
Через некоторое время они ехали в почти пустой электричке в Москву.
Было четыре часа дня, когда Олег переступил порог знакомой квартиры. В комнатах было полутемно и прохладно.
– Надо перекусить, – заявила жизнерадостная хозяйка. Настя безучастно кивнула. Казалось, какие-то тяжелые мысли угнетали ее. Она достала из сумки дневник и некоторое время вертела его в руках, точно не зная, что с ним делать. Олег выжидательно смотрел на нее.
– Ну и как же, по-твоему, с ним поступить? – спросила Настя, кивая на дневник.
Олег пожал плечами.
– Ты хозяйка, тебе и решать…
– Сжечь его надо, – предложила Аделаидка. – Ведь нам на даче ясно дали понять, что, если дневник не будет уничтожен, Олегу грозит опасность.
– Какая ты быстрая, сжечь! Это выходит, что отец так и останется неотмщенным. Нет уж! Я своего добьюсь. Кое-кто очень пожалеет, что разрушил нашу семью, уничтожил отца, исковеркал жизнь матери.
– А я думаю, все же лучше сжечь, – настойчиво повторила Аделаидка, – и лучше прямо сейчас.
Настя открыла рот, собираясь что-то возразить, но в эту минуту в прихожей раздался звонок. Звонили долго и настойчиво.
– Кто бы это мог быть? – удивилась Аделаидка. – Я не жду гостей. – Звонок повторился. – Не пойду открывать, – раздраженно сказала Аделаидка. – Пусть думают, что никого нет дома.
– Лифтерша видела, как мы поднимались, – заметила Настя, – так что лучше открыть.
Аделаидка, шаркая тапочками, поплелась в прихожую. Вскоре оттуда послышался ее недовольный голос, перебиваемый незнакомыми мужскими голосами. Слов нельзя было разобрать, но по интонациям Олег понял, что грядет какая-то неприятность.
Настя тревожно оглянулась на дверь и схватила со стола дневник. Она лихорадочно шарила глазами по комнате, видимо, ища, куда бы его спрятать. Олег испуганно наблюдал за ней, не зная, что предпринять.
