Игорь Каплонский - Ангелы Монмартра
Он резко сел на кровати. Девушка за его спиной вздрогнула и что-то обиженно прошептала. Дежан стиснул виски руками. Кристелла, – чего она добивается? Ее завораживающий голос, прекрасные черты, ясные бездонные глаза…
Имеют ли смысл эти ежедневные полеты? Что значат маленькие чудеса, когда воздух наполняется пением незримых птиц? О чем говорят травы и листья? Да, он слышит их и даже начинает различать некоторые шелестящие голоса. Кристелла, как она прекрасна, умна, внимательна! И как дивно пахнет венок на ее шляпе …
Черт, при чем здесь она, непостижимый жестокий ангел? Ей нужно разлучить нас! Зачем – на этот вопрос она обязательно отыщет массу мудрых ответов. Но нужна ли ему и Селене эта безукоризненная небесная риторика, если рушится счастье!..
Дежан не мог заснуть до утра. А когда Селена, повернувшись во сне, вдруг прильнула к его плечу, он решился.
* * *– …Нет, Кристелла. Пока ты не объяснишь, что происходит, я отказываюсь от репетиций.
– Вот как?.. – Хозяйка придвинулась к нему ближе. – Хорошо. Только ответь сразу, не задумываясь: ты любишь меня?
– Нет, – отрезал он. – Я близок к тому, чтобы тебя возненавидеть.
– Спасибо за откровенность. Дай руку.
– Хватит полетов. Чудес тоже хватит. Я человек. Ты ангел. Так будет всегда. Мы с Селеной пошли у вас на поводу не для того, чтобы потерять друг друга. Что вы сделали с ней? Ее руки изранены, платье разорвано и грязно, а глаза… Она перестает узнавать меня. Я ненавижу ваш вертеп. Я ненавижу Спектакль. Верни нам друг друга и найди себе другие игрушки.
– Дай руку, – нежный голос Кристеллы внезапно изменился: низкий, трубный звук, не слишком громкий, но разом наполнивший пространство.
Порыв ветра лавиной прошелся по земле, смял траву, разметал стайку встревоженных воробьев. Дуб над головой загудел, из его ветвей с пронзительным стрекотанием взмыли испуганные сороки. Река под откосом плеснула неожиданно высокой волной.
И наступила тишина.
…Анж пришел в себя в нечеловечески сильных объятиях Кристеллы.
– Успокойся! – Голос ангела приобрел былую мягкость. – Так надо. Что ты чувствуешь?
…и вновь это проклятое нежное тепло завораживает, сковывает, принуждает к покорности…
– Меня тянет к тебе… Но я люблю Селену! – Анжу хотелось крикнуть эти слова, однако он услышал собственное обиженное, противное бормотание. – Прошу, оставь нас в покое. Дай нам уйти…
– Это связь, это наши узы, – говорила Кристелла, положив голову на плечо художника. – Разве не прекрасно чувствовать друг друга?..
* * *– Прекрасно! Ты права… или прав! – Третий голос неожиданно вмешался в воркующий дуэт человека и ангела. – Отпусти его. Ты ангел, и можешь предсказать, что я не промахнусь.
Хозяйка ослабила объятия. Анж тут же вырвался и оглянулся. За их спинами стояла Селена. В ее руке опасно поблескивал серебряный нож из столового прибора Мима. Сам демон застыл в некотором отдалении, не решаясь что-либо предпринять.
– Андрей, в сторону… А тебе, Кристелла, придется доказать на деле, что ты ангел смерти.
– Если хочешь, – хозяйка поднялась во весь рост. – Лишние, вон отсюда! Мим, кажется, ты не расслышал? Помоги Андрею уйти, если потребуется – силой.
– Вы слышали, мсье Дежан? – Демон смутился. – Я уверен, что всё обойдется…
– Молчите! – Анж уже пришел в себя. – Я не позволю ни ангелу, ни дьяволу разрушать нашу жизнь…
– Тогда мне придется остановить вас силой!.. – Мим совершил стремительный прыжок и повис на плечах художника.
Анжу показалось, что на него обрушилась гранитная глыба. Он застонал, покраснел от усилия и всё же сумел распрямиться. Руки демона ослабили хватку. Пытаясь удержаться, Мим завертелся змеей. Дежан поймал его за ремень и швырнул как можно дальше. Демон пушечным ядром улетел в заросли. В следующее мгновение Анж уже стоял между Кристеллой и Селеной.
– Этого не будет. Я отменяю Спектакль. Мы уходим.
– На сегодня репетиция закончена, – будничным тоном произнесла Кристелла. – Я довольна.
Она неторопливо зашагала к шатру. Сопящий Мим вылез из травы и засеменил следом. Мимоходом он бросил на Дежана взгляд, полный детской обиды и, как показалось художнику, уважения.
– Беги за ней! – насмешливо сказала Селена и с силой метнула нож в землю. Лезвие до половины увязло в грунте. – Нет, постой… если ты пойдешь, мы расстанемся навсегда.
– Не хочу, – сказал Анж и уселся рядом с ножом. – Я устал. Мне надо подумать.
– Как хочешь, – девушка равнодушно повела плечом и начала спускаться к реке.
Еще несколько минут он слышал плеск воды, потом наступила тишина.
Через четверть часа Дежан заставил себя подняться и подкрался к краю обрыва. Он надеялся, что Селена еще не ушла, но при этом боялся встретиться с нею глазами. Если ее не окажется, значит, между ними всё кончено.
А ведь на фронте меня могли бы убить, подумал Анж. Прекрасно умереть с мыслью, что ты любим. Она бы еще долго ждала, с замиранием сердца вглядываясь в окровавленные лица раненых. Извещение о смерти могло где-то затеряться. Но однажды Селену найдет его боевой товарищ и отдаст самое последнее, самое нежное письмо… Нет, она не заплачет. Пригласит солдата в медицинскую палатку; они молча, не чокаясь, выпьют разбавленного спирта, и солдат уйдет навсегда. А Селена отправится встречать новую партию искалеченных бойцов и на время забудет о погибшем Андрее. И с каждым днем будет вспоминать его всё реже, пока боль потери не исчезнет совсем.
Так лучше ли выжить, но расстаться?..
Я снова думаю о ней и даже чувствую боль. Может, еще не всё потеряно.
Дежан осторожно поглядел вниз.
Селена не ушла. Она лежала на песке в промокшей ночной сорочке и отрешенно смотрела, как течение уносит подаренное Анжем платье.
Художник прыгнул с обрыва в воду…
Когда он выбрался на берег, прижимая к груди скомканную красную тряпицу, Селены уже не было. Анж остановился и рассеянно поглядел на цепочку маленьких следов.
* * *В лагере Дежан первым делом развел костерок. Когда платье девушки высохло, он поднялся в фургон и аккуратно сложил его на стуле. Анжу хотелось спать, но он решил дождаться Селену.
Девушка вернулась к вечеру. Она бесшумно забралась в повозку и сразу нырнула под одеяло. Анж почувствовал, как она дрожит: сорочка всё еще оставалась влажной. Робкая попытка обнять Селену была решительно пресечена. Девушка мгновенно отодвинулась к своему краю кровати. Художник укрыл ее своей половинкой одеяла.
Он не заметил, как задремал. А через некоторое время проснулся и обнаружил, что Селены нет в фургоне.
* * *– …Кристелла, выходи. Мы не закончили разговор.
