Питер Стауб - Пропавший мальчик, пропавшая девочка
Ослепительное небо над водой потемнело. Сначала светловолосая голова, затем – темноволосая выплыли на экран из нижнего левого угла. М & лс шли рука об руку, оставляя следы босых ног на песке. В их движениях не было ни малейшего признака торопливости. Из динамиков снова прилетел шепот листьев. Слева над морем вырастали тяжелые темные тучи, солнце раскинуло веер красноватых лучей. Торопитесь, торопитесь, вращающие земной шар. Ветер трепал их скудные одежды – почти лохмотья, но прекрасные лохмотья. Двигаясь быстро, но не переходя на бег, двое ненадолго заняли центр прямоугольника плеера, затем переместились вправо к границе экрана. Тревожная клубящаяся темнота проглотила небо на горизонте, и полыхнул режущий глаз красный отсвет, еще далекий, но неумолимо приближающийся. На таймере оставалось еще минута и две секунды.
Влюбленные остановились посреди пляжа и посмотрели в сторону бури над потемневшей водой, катящейся к ним. О, погодите, о, поторопитесь.
Осторожнее, родные мои.
Две пары прекрасных стройных ног рванулись бежать – одежды развевались за спинами.
Тим не мог разглядеть их лица, но в этом не было необходимости. Они незабываемы. Раз увиденное через окно «Старбакса», это потрясающее, божественное, неизгладимое выражение запомнилось навсегда.
Теперь уже все небо сделалось зловеще-серым, и его вспарывали темно-красные сполохи. Осталось тридцать две секунды – целая вечность. Эти роскошные тридцать две, а теперь – тридцать одна растянутся для него на весь остаток жизни. Но таймер безжалостно кромсал время, и пропавший мальчик с пропавшей девочкой бежали к границе маленького окошка виртуального плеера. Тим Андерхилл бросил себя вслед за ними, будто бы он в самом деле мог, несчастный в своей утрате старик, вдохнуть и впитать каждую пылинку и частичку их улетающих секунд: четырнадцать, тринадцать… десять… шесть. Марк повернул голову, и верхняя часть его туловища чуть-чуть изогнулась – он развернулся настолько, чтобы его улыбка сверкнула и глаза встретились с глазами Тима со всей неизмеримой нежностью. Четыре секунды – ливень хлынул потоком, две – они поплыли за рамку окошка, ноль – все исчезло.
Он задыхался, тело била дрожь.
Прямоугольник проигрывателя со всеми кнопочками и строкой меню сменился темно-зеленым фоном рабочего стола Марка Тим щелкнул по крестикам в правом верхнем углу. Веб-сайт, на который его перебрасывала ссылка, должен был закрыться и открыть окно его почтовой программы, однако вместо этого он мгновенно свернулся, создав впечатление разбитого стекла, рассыпающегося внутрь. Экран залило мертвенно-синим цветом, как бывает при отказе операционной системы или жесткого диска; компьютер завис примерно на секунду и следом затих: серый экран, тишина – эффект сгоревшего предохранителя.
Некоторое время Тим жал на клавишу «ввод» и делал двойные щелчки мышкой, потом вдруг заметил, что зеленая полоска «Gotomypc.com» все еще обрамляет сверху и снизу экран монитора. В попытке обуздать панику Тиму удалось выйти из программы и отключить удаленное соединение компьютеров Марка и своего.
С улицы донеслись звуки скрежета металла о камень и рев механизмов. Тим застонал, охватил голову руками, нагнулся над клавиатурой и застонал опять. Его потребность в трагедии уже была удовлетворена, но он тяжело поднялся со стула и пошел к окну. Сразу за поваленным деревянным забором желтый бульдозер шириной едва ли не с переулок толкал своим огромным ковшом то, что еще осталось от стены Джозефа Калиндара. Бетонные блоки, в которые упиралось острие ковша, разваливались, обращаясь в комья цементной пыли, а ряды над ними шатались, кренились, кололись на части, прежде чем рухнуть в ковш или на мостовую. Сквозь столбы пыли был уже виден задний двор и часть полоски перекопанной земли.
Тим выудил из кармана пиджака мобильник и набрал номер телефона в доме 55 на Гранд-стрит. Поскольку все обитатели дома были его близкими друзьями и часами торчали друг у друга в гостях, не имело значения, кто именно снимет трубку. Так и вышло: он набрал номер Вин, а ответила Мэгги Ла. Он попросил ее подняться к нему, посмотреть на компьютер и перезвонить по телефону на его письменном столе. Мэгги перезвонила и сообщила, что компьютер вроде бы не подает признаков жизни. Вообще никаких. Умер. Он попросил Мэгги позвонить Мирону, соседу и компьютерному гению, и срочно вызвать его отремонтировать компьютер, сломавшийся после того, как Мирон установил «Gotomypc.com».
А внизу, в переулке, бульдозер собирал обломки бетонных блоков и грузил их в кузов грузовика, постепенно оседавшего все ниже. Полицейские в форме, четверо мужчин в желтых костюмах космического вида и детективы в спортивных куртках плотными группами стояли на заднем дворе дома Калиндара и в переулке. Сержант Полхаус наблюдал за сносом стены, взобравшись на поваленный забор Андерхиллов. К удивлению Тима, рядом с ним стоял Филип.
Позвонил Мирон и сообщил, что поднимается по лестнице дома 55 на Гранд-стрит.
– Ты настоящий друг, – сказал Тим.
– А ты все еще в отъезде, да?
– В отъезде.
– А я уже в твоей квартире, – сказал Мирон. – Так, что тут у нас… Ты уверен, что эта железяка включена в сеть?.. Хм, включена Ты запускал ту программку?
– Да, – ответил Тим. – Мне очень надо вернуться на последний сайт. Понимаешь, вернуться на тот сайт, где я был, когда компьютер вырубился.
– Да не переживай ты так, сейчас раздену твоего дружка и посмотрю, что с ним.
Минуты полторы Мирон орудовал отверткой и снимал с корпуса крышку.
– Так, теперь повернем его… Бог ты мой! Мэгги, ты только взгляни!
– До Тима донесся смешок Мэгги.
– А что смешного?
– Твой жесткий диск, дружище. Он расплавился, что ли… Вытащить-то я его вытащу, но ему, похоже, хана. Ух ты, горячий! Как это угораздило? Программы так не действуют.
– Знаю, – проговорил Тим. – Я так сказал, чтобы ты побыстрее поднялся ко мне.
Мирон пообещал установить новый жесткий диск до завтрашнего возвращения Тима в Нью-Йорк.
– А на какой сайт ты хотел вернуться?
– Уже не важно. Завтра поболтаем, хорошо?
Тим повесил трубку и вернулся к окну. Он чувствовал себя потрясенным и до странности непричастным к тому, что произошло. Марк и Люси убегают, едва не застигнутые штормом, как Адам и Ева. Даже в том мире, подумалось Тиму, безопасность хрупка и не достается даром. Но радость их так искрилась и любовь была так чиста и безгранична, что бездушный монитор удаленного компьютера не мог этого скрыть.
«Если небо красно к вечеру, моряку бояться нечего; небо красно поутру моряку сулит тоску», – вспомнилось отчего-то Тиму.
