Хилари Мантел - Чернее черного
Однако была в его поведении какая-то застенчивость, импонировавшая ей. Она стояла, дрожала, ждала, пока он заговорит. Вдалеке прогрохотал поезд Хэмпшир—Лондон. Она обратила внимание, как нежно он встряхнул утро; свет разлетелся вокруг нее на кремовые крупинки, тронутые золотом, и снова успокоился. Солнце выползало из-за края «Роднея». Она моргнула, и лужайка опустела.
Колетт, наливая себе в половине девятого апельсиновый сок, заметила:
— Эл, не смей есть два тоста.
Колетт следила за ее диетой — новое увлечение.
— Один?
— Да, один. С капелькой — капелькой, не больше — низкокалорийного маргарина.
— И капелькой джема?
— Нет. Джем нарушит тебе весь обмен веществ. — Она потягивала апельсиновый сок. — Мне приснилось, что на лужайке был мужчина.
— Правда? — нахмурилась Элисон, прикрываясь крышкой хлебницы, словно щитом. — На лужайке? Прошлой ночью? И как он выглядел?
— Не знаю, — призналась Колетт. — Я едва не пошла будить тебя.
— Во сне?
— Да. Нет. По-моему, я думала, что мне снится, будто я бодрствую.
— Обычное дело, — сказала Эл. — Такие сны постоянно снятся людям с паранормальными способностями.
Она подумала, мне приснились те грузовики у дома, и одеяло в кузове одного из них, и под одеялом — что? Во сне я зашла в дом, легла досыпать, и мне приснился сон во сне; мне приснился зверь, напряженный, дрожащий всем телом; он трясся от жадности, пожирая человеческое мясо из миски. Интересно, уж не становишься ли ты медиумом, Колетт? Она не стала говорить это вслух.
— Когда я сказала, один кусок хлеба, — заметила Колетт, — я имела в виду кусок нормального размера, а не ломоть в два дюйма толщиной.
— А. Ну так предупредила бы.
— Своей головой думать надо. — Колетт прыгнула через кухню и бросилась на Эл. — Я покажу тебе, сколько можно отрезать. Дай мне хлебный нож.
Эл отпустила нож. Неохотно. Они с ножом были друзьями.
Тот день они посвятили саду. Новые подрядчики принесли схемы и рассчитали стоимость дизайна. Они собирались построить нечто среднее между небольшим фонтаном и прудом. К тому времени как Колетт сбила цену на пару сотен фунтов, она и думать забыла о беспокойной ночи, и настроение ее, как и сам день, было солнечным.
Когда мужчины ушли, Мишель поманила ее к изгороди.
— Рада, что вы наконец-то решили заняться садом. А то он как бельмо на глазу был, такой голый. Кстати… не знаю, стоит ли говорить… Эван сегодня утром видел мужчину у вас в саду. Эван решил, он пытался залезть в сарай.
— Вот как. Кто-то знакомый?
— Эван никогда его раньше не видел. Он позвонил вам в дверь.
— Кто, мужчина?
— Нет, Эван. Но вы, должно быть, обе прохлаждались в сонном царстве. Эван сказал, они меня не слышат. Везет некоторым, сказал он.
— Преимущества, — согласилась Колетт, — бездетной жизни.
— Эван сказал, у них боковые ворота не запираются. А ведь они — две одинокие женщины.
— Я куплю замок, — бросила Колетт. — И, учитывая, что чертовы ворота пяти футов высотой и любой человек, если только он не карлик, может перепрыгнуть через них, пущу по верху колючую проволоку, как по-твоему, хорошая мысль?
— Да ну, некрасиво будет, — сказала Мишель. — Нет, лучше приходите на следующую встречу с местной полицией и попросите у них совета. Сейчас постоянно залезают в сараи. Констебль Делингбоул говорил с нами об этом.
— Как жаль, что я это пропустила, — посетовала Колетт. — В любом случае, сарай пустой. Все барахло по-прежнему лежит в гараже и ждет, пока я его перетащу. Кстати, нашел Эван белых червей?
— Что? — переспросила Мишель. — Белых червей? Фу. У вас в саду живут белые черви?
— Нет, они живут в Рединге, — объяснила Колетт. — По последним сведениям. Один тип копался в саду и увидел их на лопате, огромные извивающиеся комки червей. Констебль Как-Его-Там не упоминал об этом?
Мишель покачала головой. Казалось, ее сейчас вырвет.
— Очень странно. Это было во всех газетах. Бедняге пришлось заколотить дом. Теперь он требует провести расследование. С червями беда в том, что они ползают под землей, ищут еду, а поскольку они радиоактивные, то не стоят на одном месте, а носятся, мать их, как угорелые, прости за выражение. Полиция обязательно должна была вас предупредить.
— О боже, — сказала Мишель. — Эван тоже об этом не говорил. Наверное, не хотел меня пугать. Что же делать? Позвонить в совет?
— Вызови службу борьбы с вредителями, вот что я тебе скажу. Они придут с мелкими-мелкими сетями и огородят ваш сад.
— А у вас сети есть?
— О да. Вот украсим сад и одновременно поставим сети, чтобы не перекапывать все тут по два раза.
— А платить за них надо?
— Увы, да. Но дело того стоит, верно?
Она вернулась домой и похвасталась:
— Эл, я сказала Мишель, что гигантские ядовитые червяки придут и съедят ее малявок.
Эл оторвалась от расклада Таро и нахмурилась:
— Зачем ты это сделала?
— Хотела посмотреть, как она в штаны наложит. — Тут она вспомнила: — Кстати, тот сон, что мне снился, это не сон. Эван тоже видел утром какого-то парня у нашего сарая.
Элисон положила карты. Надо заново обдумать ситуацию, поняла она. Обдумаю, решила она, когда Колетт уйдет.
На кухне, за пределами слышимости Колетт, звенела посуда, оставшаяся после завтрака; маленькая призрачная женщина двигала тарелки по столу, хотела помочь, хотела прибраться, но не знала как.
— Простите, простите, — повторяла она, — вы не видели Морин Харрисон?
Хватить себя обманывать, подумала Эл. Колетт не нужен духовный проводник. Я должна найти время, взять Морин Харрисон и запулить ее на следующий уровень, подальше от Колетт, потом схватить ее бедную маленькую подружку и метнуть вслед. По большому счету я окажу им услугу. Но она представила, как хрупкая старая плоть съеживается в мешковатых рукавах их кофт (воображаемых кофт), когда она берет их за руки крепкой хваткой медиума; представила, как старушки рыдают и рвутся, как слабые косточки ломаются в ее пальцах. Эл обнаружила, что, когда надо отослать духа, насилие применяют крайне редко. Можешь сколько угодно называть его решительностью и думать, что действуешь им же во благо, но им-то самим все равно так не кажется. Она знает медиумов, которые в крайних случаях вызывают священников. Но это все равно что натравливать судебных приставов — постыдно. Это как пичкать слабительным людей, которые не могут добежать до стульчака.
Зазвонил телефон. Эл взяла трубку и громко сказала:
— Привет, ну как дела у Наташи таким прекрасным утром? А у царей? Хорошо, хорошо. — Она доверительно понизила голос. — Привет, Мэнди, милая, как поживаешь? — Она ухмыльнулась: ну кому нужен АОН? Колетт, вот кому. Она поймала на себе сердитый взгляд Колетт, словно та подозревала ее в чем-то.
