Валерий Атамашкин - Под навесом мрака
…Колона грузовиков медленно ехала по дороге в сторону площади Королева. Свет фар вгрызался во тьму, рассеивая мрак и туман, но ехать быстрее в таких условиях было невозможно. Да и цепи, на которых висели трупы, могли в любой момент оборваться. Тогда сидевшим в машинах людям пришлось бы терять время и закреплять цепи, а возможно и трупы людей заново. Учитывая, что у них наверняка был приказ, по которому они должны были доставить этих людей в место назначения как можно быстрее, в штабе были бы недовольны опозданием.
Свет фар выхватил из тумана женский силуэт. Это была девушка в военной форме из тех, которые продавались в военных универмагах. Девушка, пошатываясь, замерла посереди дороги и медленно опустилась на асфальт, словно разом лишившись сил. Грузовики в колоне остановились. Некоторое время свет фар освещал тело девушки. Этот миг казался бесконечно долгим. Наконец из крайнего грузовика вышел человек с автоматом, трусцой подбежавший к лежавшей на асфальте девушке. Спрятавшись за дулом автомата, боец внимательно осмотрел девушку, лежавшую в неестественной позе, и пнул ее сапогом. Девушка дышала, но была без сознания. Убедившись, что опасности нет, человек в черной форме убрал автомат и нагнулся, чтобы поднять девушку и отнести ее к грузовику. Это была самая большая ошибка в его жизни. Не успел боец коснуться тела девушки, как огромный разделочный нож блеснул в свете фар и вонзился ему в сонную артерию. Эвелина нанесла удар жестко, выверено, вложив в него всю свою силу. Алая кровь растеклась струей и хлестала из раны. Эвелина с особым остервенением провернула нож в шее федерала, перед тем как вытащить его обратно. Отвратительно хлюпал выходивший через новое отверстие воздух. Солдат не успев отреагировать, повалился на асфальт. В грузовиках тоже не сразу поняли что происходит. По всей видимости, федералы не верили своим глазам. Двери кабин открылись и оттуда показались силуэты еще трех вооруженных людей. Один из них тут же рухнул на асфальт. Из его спины торчал нож. Не прошло и нескольких секунд как второго бойца снесло выстрелом из ружья. Третий федерал растерялся и открыл беспорядочный огонь. Если не труп, за которым спряталась Эвелина, несколько пуль точно прошили бы ее насквозь. Однако все это продолжалось недолго. Выстрелы из обоих стволов двустволки уложили солдата на асфальт рядом с остальными трупами. Из-за грузовика показался Рома перезаряжающий ружье.
Мужчина бросился к кабине, вскочил на ступеньку и просунул дуло двустволки в салон грузовика. Эвелина, не теряя времени, оказалась рядом со вторым грузовиком и с разбега одним прыжком оказалась в кабине. На месте водителя, откинув голову назад, с перерезанным горлом сидел труп. Этот парень за рулем, похоже, решил покончить с собой понимая, что если до него доберутся раньше те, кто устроил здесь резню, его ждет незавидная участь. Эвелина поймала себя на мысли, что мужчина в противогазе был прав. Но до того как он провел лезвием по своему горлу, человек в черной форме успел сделать и кое-что другое. Девушка увидела разбитую крышку, под которой скрывалась красная кнопка тревоги. Водитель успел нажать кнопку, прежде чем достал нож и перерезал себе горло. Эвелина видела такую кнопку впервые, поэтому не знала, что должно последовать за ее нажатием. Но одно было ясно точно — это была очередная проблема. Красная кнопка тревоги не могла предвещать ничего хорошего. Скорее всего, о случившемся был подан сигнал. Она выскочила из кабины и собиралась бежать к следующему грузовику, но остановилась.
— Они все мертвы, — Рома приподнял большой палец и показал Маше, поддерживая девушку, вылезшую из кабины одного из грузовиков. — Покончили с собой.
— Правильно сделали! Ты видел, что нажата кнопка тревоги!
Рома в ответ кивнул. Он вернул Эвелине двустволку и забрал обратно нож. Они вместе бросились к кузову машины. Как бы то ни было, они уже ничего не могли изменить. И если сюда придет подмога надо успеть спасти близких до этого момента. Эвелина с трудом сдерживала трепет обжигающий грудь, от которого подкашивались колени и рябило в глазах. Она подбежала к кузову и заглянула внутрь
— Вера! Вера ты здесь?
Из кузова на нее смотрело несколько десятков затуманенных, полных безразличия взглядов. Это были детские взгляды. В кузове машины сидела одна детвора не старше двенадцати. Дети казались замученными и усталыми. Эвелина попятилась назад. Веры среди них не было. Похоже не нашел свою семью и Рома. Он отступил от соседнего грузовика и бросился к следующему.
— Яна! Павлик! — его голос срывался и дрожал.
Эвелина заглянула в следующий грузовик.
— Вера! Сестра… — девушка запнулась и выронила ружье из рук. — Вера… — прошептала она.
Ее сестра сидела на одной из скамеек внутри кузова грузовика, склонив голову и устремив совершенно безумный взгляд себе под ноги. Девушка, казалось, не слышала слов сестры. Она не повернула головы, не встала и не улыбнулась.
— Верочка это я, Эвелина… — девушка залезла в кузов машины и, бросившись к сестре, обняла ее за плечи.
Вера уставилась на сестру совершенно пустыми, стеклянными глазами, в которых не было никаких эмоций. Во взгляде сестры Эвелина видела безразличие и пустоту. Что они сделали с ней? Как они могли… Эвелина рывком подняла сестру на ноги и влепила девушке пощечину.
— Вера очнись! Очнись, умоляю! Что они сделали с тобой, — закричала она.
Со всех сторон на нее смотрели люди, такими же безразличными и пустыми взглядами, какой был у ее сестры. Эвелина почувствовала, как по щекам потекли слезы. Он повела Веру к выходу.
— Нам надо уходить сестра! Все будет хорошо! Я обещаю, я даю тебе слово!
Девушка ничего не ответила. Вера оказалась вырвана из реальности и не обращала внимание на то, что происходит вокруг. Она ведомая сестрой подошла к краю кузова и машинально спрыгнула на асфальт, уставившись куда-то вдаль. Эвелина внимательно осмотрела сестру. У Веры оказались расширены зрачки, изо рта к подбородку стекала струйка слюны. Девушка была бледна, кожа приняла нездоровый синеватый оттенок. Но главное она была жива. Эти нелюди не убили ее, они оставили ее в живых и Эвелина была уверена, что с ее сестрой все будет в порядке.
У одного из грузовиков, опершись спиной о колесо, сидел Рома. Мужчина, собрав колени руками и спрятав в них лицо рыдал. Он не нашел свою семью. Их не было среди живых, их не было среди мертвых. Похоже, близких Ромы увезли другим конвоем. Он наконец сорвался, не выдержав всех эмоций, того груза который Рома нес с самого начала пути. Выглядел мужчина отвратительно. Процесс мутации, начавшийся в его организме, ускорился, почерпнув силу в горе Ромы. Эвелина не видела лица мужчины, но на шее и на руках Ромы вздулись огромные вены. Он покрылся мелкой сеткой капилляров, превратившись в сплошной кровавый комок.
