Роман Канушкин - Страх (Сборник)
Древлянские воины спустили тетивы. Стрелы, на миг застыв в воздухе, обрушились на князя и его спутников. И опять с неумолимой грацией завертелись мечи в «колесах Одина» и посох волхва в нестареющей руке… Стрелы поднимались в небо, обрушиваясь на цель, но они ломались пополам: отбитые, потерявшие свою смертоносную силу, они отлетали в сторону, и ни одной не удалось пробить вращающееся в воздухе колесо Одина.
– На князя напали! – вскричал один из дружинников. – Вперед!
И всадники сорвались с места в галоп.
С другой стороны капища, укрытый кустами, росшими на невысоком холме, Лад сейчас прижал к плечу свой черный арбалет.
– Ты принес Комягу в жертву? – спросил он человека в сером. Теперь на лице Белогуба застыла мрачная тень, делая его пугающим и уродливым одновременно.
– Да, – ответил он. – Старый дурак должен ответить за свою ошибку.
Лад знал, о чем спрашивал: отбивающийся от лучников Комяги Олег и его спутники превратились в прекрасную цель. Комяга своими действиями принуждал их стоять на месте, но его самого дружина Олега не пощадит.
А потом Лад просто привел в действие спусковой механизм. Для Феорга не было расстояний, яд земли питал жаждой убийства черные стрелы. И первая была сейчас отправлена. Как черная молния, рассекающая пульсирующий воздух, стрела пробила «колесо Одина» и, не причинив Ольге вреда, словно по иронии судьбы, вошла в спину Светояра. Коротко всхлипнув, волхв рухнул на землю.
Олег посмотрел на короткую черную стрелу в спине волхва, в спине старого друга, который был всегда рядом и который был сейчас мертв. Глаза волхва оставались открытыми.
– Лад… – с болью и гневом процедил Олег.
Но в воздух опять поднялась туча стрел. Мужчинам, защищающим Ольгу, пришлось перестроиться в треугольник. Дружинники Олега были еще далеко, и лучники Комяги надеялись успеть.
– Хороший выстрел, – каркающим голосом похвалил Белогуб. – А теперь займись кровью Рюрика.
Лад уже перезарядил Феорг.
– Хорошо, – сухо сказал он, – но третьим будет Олег.
– Оставь его, – попросил Белогуб. – Лучшая месть – когда он увидит увядание и смерть своего рода.
Лад ничего не ответил.
Черная стрела, со свистом разрезая воздух, полетела к цели. Игорь, орудуя двумя мечами, отбивал древлянские стрелы. Князь Олег говорил, что «колесо Одина» – это просто упражнение. Но именно на него была сейчас вся их надежда. А потом Игорь вдруг вскрикнул и мгновенно побледнел. Черная стрела вошла ему прямо в сердце.
– Нет! – закричала Ольга; ее вопль был полон такой боли, за которой начиналось лишь безумие. – Не-е-ет, Иго-о-орь!!!
Дыхание Олега на миг остановилось. Он смотрел на княжича, и мука была в его глазах. Князь вложил меч в ножны, расправил плечи и развернулся туда, откуда прилетели короткие черные стрелы.
– Вот он я! Стреляй! – закричал князь. – Предатель! Ну, стреляй, подлый предатель. Оставь их!
Тем временем дружина Олега уже приближалась к лесу, и древлянским воинам самим приходилось спасаться бегством.
– Убить их всех! – прокричал дружинник, тот, что первым увидел нападение на князя.
Но только и на этот раз Комяга решил схитрить. Он знал, где прячутся Лад и Белогуб. И поэтому, оставив своих воинов разбираться с Олеговой дружиной, он, схоронясь по низкому кустарнику, решил ужом проскользнуть к ним. Комяга все еще рассчитывал на защиту могущественного Белогуба. Здесь он ошибся, хотя его своевременное отступление было вполне разумным: древлянские воины познали сегодня всю ярость Олеговой дружины. Никто из лучников не вышел из леса живым.
Лад, прищурив один глаз, целился в князя.
– Вот! Вот он я! – кричал Олег. – Ты же пришел за мной. Подлый трусливый предатель!
Лад приготовился сделать выстрел.
– Нет, – быстро и грозно сказал человек в сером. – Ольга!
Лад плотно сжал губы. Наверное, он больше не боялся Белогуба. Все, что мог сделать волхв, – это убить его. Убивать мучительно и, возможно, долго. Но Лад не боялся смерти. Вернее, ему было все равно. Человек в сером полностью иссушил его душу. Все, что для него еще имело значение, – это месть.
А вот тут Белогуб прав…
– Ошибся я, волхв, послушав тебя, – сказал Лад. – Высушил ты мое сердце, как паук муху. – Но в его голосе не было горечи, лишь холод. – Но послушаю еще раз. Ты прав, такая месть слаще.
Лад выстрелил…
Авось вдруг снова это почувствовал. То самое внутреннее видение, когда словно замедлялось время… Авось видел стрелу, пущенную с одной целью – убить его сестру. Авось видел, как медленно приближалась стрела в пульсирующих завихрениях воздуха. Он понял, что отбить эту стрелу ему уже не удастся. И Авось поступил единственным доступным ему способом. Он закрыл собой сестру, прижавшую сейчас к своей груди голову мертвого Игоря. А потом все закончилось – время снова двинулось вперед с привычной скоростью. Стрела пробила Авосю легкое и вышла острием со спины, но Ольги не коснулась.
– Сын! – вскричал князь Олег, даже не понимая, что впервые так назвал Авося. – Сын мой!
Князь опустил руки, сгорбился, словно состарился в одно мгновение.
– Ты прав, Белогуб, – сказал Лад, и глаза его темно блеснули. – Так даже лучше…
– Надо уходить, – хмуро глядя на Лада, сказал Белогуб. – Пока нас не обнаружили.
Они начали быстро спускаться с другой стороны холма, чтобы скрыться на неприметной лесной тропинке, ведущей через заросли.
Авось знал, что времени нет, – пробитое легкое быстро наполнялось кровью. Действительно, вот и пришел срок… Обезумевшая Ольга выла сейчас над двумя своими любимыми мужчинами, один из которых был мертв, а второй умирал. Олег склонился над ними.
На губах Авося выступила кровавая пена.
– Князь, – прошептал он.
– Молчи, молчи, Авось.
Но Авось покачал головой.
– Князь… – его голос слабел, – ты знаешь, что надо делать.
– Нет, – горячо прошептал Олег. – Сам! Ты можешь… – Он склонился еще ниже и, глядя в глаза, из которых уходила жизнь, твердо произнес: – Зов, Авось. Ты слышишь его. Спаси себя, сын мой!
Авось слабо скосил глаза на Игоря и Ольгу и устало покачал головой. Потом потянулся к Олегу, и тот немедленно сжал его ладонь.
– Я… не… могу… – прошептал Авось. – Ты – сможешь. – На губах и в глазах его на миг появилась тихая и мечтательная улыбка. – Вальгалла, князь… за пеленой… Радуга… Что может быть лучше? Ты учил меня…
Силы оставили Авося, он тяжело дышал. Ему требовалось передохнуть. Но вот он заговорил вновь:
– Я давно узнал тебя… вещий человек-волк… – И на губах его снова мелькнула эта улыбка.
