Алексей Атеев - Кровавый шабаш
Человек, в котором Женя узнала смотрителя кладбища, медленно приблизился к лежащей на камне Кавалеровой, провел рукой по ее бедру и повернулся к сборищу:
— Перед тем как принести ее в жертву нашему господину, нужно пролить ее кровь без применения железа или иного металла. — Он криво усмехнулся, отчего его лицо стало похоже на дьявольскую личину. — Первая кровь — лучшая кровь! — Он рывком раздвинул Глаши-ны ноги.
— Ага-ага, — захихикала стоящая рядом с ней дебелая дама. — Сейчас он ее… А потом… Ведь не может же он на самом деле зарезать? Это так… Жути нагоняет. Сейчас… сейчас… а потом мы все… — Ее бессвязный лепет, гаденькие смешки, откровенная жажда грязного действа стегнули Женю словно кнутом. Так вот о чем толковал старик! А она? Ей-то как поступить? Стать соучастницей этого глумления? Безучастно наблюдать за происходящим?! Так не пойдет! Сейчас она приблизится к мерзкому Куваддину, вцепится в него, начнет бить, царапать, кусать… Станет сражаться, а там будь что будет.
Женя стала протискиваться вперед, касаясь голых, липких от пота тел.
«Саван, — внезапно возникло в сознании, — черный саван…» Какой еще саван? И тут она почувствовала, что снова слышит Глашу. Или не ее? Будто некая сущность извне пришла им на помощь.
Женя вгляделась в распростертую Глашу. Та вздрогнула, по ее телу пробежала мгновенная судорога.
— Э, нет! — громко произнес Кувалдин. — Не вырвешься, птичка! — Он схватил девушку обеими руками и с силой прижал к камню.
— Помоги! — услышала Женя стон.
Она остановилась. Сейчас или никогда! Но как, как?! В груди вдруг словно лопнул громадный пузырь. Женя резко выдохнула и рванулась к Глаше. И тут она явственно ощутила, как все ее силы словно перетекают в Глашу. Невольно она пошатнулась, голова сильно закружилась, члены онемели. Но зато в эту самую минуту Глашу подбросило, она рывком вскочила со своего ложа и что есть силы ударила Куваддина ногой в лицо. Тот глухо охнул, но устоял и вновь бросился на девушку.
— Хватайте ее! — заревел он. — Не дайте уйти мерзавке! Что вы стоите? Вперед, вперед!
Кувалдин обхватил Глашу руками и попытался повалить, но она вырвалась и вновь двинула его ногой.
— Ах ты, сучка! Ну тогда… — В его руке вновь возник кинжал. Кувалдин выставил его перед собой и двинулся на Глафиру.
— Убежать ей не давайте, убежать!.. — вопил он. Однако присутствующие почему-то не проявляли особого рвения. С тупым изумлением они таращились на происходящее.
Женя держалась из последних сил. От внезапной слабости подкашивались колени, все плыло перед глазами. Она уже не обращала внимания на развернувшиеся события, думая об одном: как бы не свалиться и не быть затоптанной.
Кувалдин приближался к Глаше, которая медленно пятилась назад. Внезапно он сделал резкий выпад и попытался достать лезвием девушку. Та легко уклонилась в сторону. Толпа ухнула. Кувалдин остановился, опустил руку с кинжалом и обвел взглядом присутствующих.
— Так вы не хотите мне помочь? — зловещим шепотом не то спросил, не то констатировал он. — Уроды! Жалкие отбросы! Но она все равно не уйдет! — Он повернулся к Глаше. — Ты, дрянь, никчемное существо! Силы вдруг проснулись? Не хочешь умирать?! Все равно придется. Никто тебе не поможет, а бежать отсюда некуда. Лучше успокойся, меньше мучиться придется. Иди сюда, детка. Не бойся дяди.
Он словно змея упер взгляд в Глашу.
— Ну! Давай иди ко мне! Откуда силенки-то взялись? Не ожидал! Молодец! Лихо у тебя получилось! Не бойся, подходи, подходи…
На Глашу нашло какое-то оцепенение. Она как заколдованная приближалась к Куваддину. А тот, чуть пританцовывая, отступал назад и не мигая продолжал смотреть на девушку.
— Вот так, еще шажок, еще…
«Ей конец, — поняла Женя. — Она не может противиться воле Кувалдина. Осталось совсем чуть-чуть… Еще пара шагов… Пока Кувалдин смотрит на нее, Глафира находится в его власти. Нужно как-то отвлечь…»
И, не думая больше ни о чем, Женя бросилась вперед. Уловив движение, Кувалдин скосил глаза в сторону. Этого оказалось достаточно. Глаша встрепенулась, а Женя со всего разбегу бросилась Кувалдину под ноги. Тот пошатнулся и грохнулся оземь. Тут же к нему подскочила Глаша, с невероятной для такой тщедушной фигуры силой схватила колдуна, оторвала от земли и швырнула в пылающий костер.
Раздался истошный вопль, столб искр взметнулся ввысь. Какое-то мгновение Кувалдин барахтался среди пылающих головешек, потом вскочил и, дико завывал, закружился на одном месте. Завопило все сборище. Голые заметались, не понимая, что происходит и как вести себя дальше. Большинство рвануло к выходу из котловины; началась давка; дикие крики сотрясали воздух. Теперь вопли, отразившись от гранитных стен котловины, превратились в оглушительный рев, подобный реву голодных хищников в зоопарке. Пляшущие на стенах тени, мельтешение голых тел — словом, преисподняя.
Не переставая вопить, Кувалдин, растопырив руки, пошел вновь на Глашу. Теперь его раскоряченная фигура напоминала карикатурную обезьяну. Волосы его дымились, лицо, насколько позволяло разобрать освещение, казалось ужасным.
— Не уйдешь… — бормотал он в перерывах между истошными воплями. — Не уйдешь…
Женя распласталась на земле и плохо соображала, что, собственно, происходит. Одно лишь четко угнездилось в голове: со злом еще не покончено. Колдун оказался значительно сильнее, чем можно было предположить. Она пошарила рукой по земле, пытаясь подняться. Ладонь наткнулась на тонкий кожаный ремешок, которым, видимо, была подпоясана ряса колдуна.
— Черный саван, — еле слышно прошептали губы. Теперь она знала, как поступить. Рывком, откуда только силы взялись, она вскочила с земли, бесшумно, на цыпочках зашла за спину Кувалдина, одним движением накинула ему ремешок на шею и тут же что есть силы потянула на себя. Колдун захрипел и попытался вырваться. Но на помощь Жене подоспела Гла-ша. Вдвоем они уцепились за концы ремешка и тянули, тянули… Хрип перешел в утробное мычание. Кувалдин рухнул на колени и уткнулся головой в землю.
— Неужели все? — прошептала Женя.
— Похоже, — отозвалась Глаша. — Справились все-таки.
Но не угомонился колдун — вновь вскочил и, не разбирая дороги, бросился прочь. И опять угодил прямехонько в костер. Он рухнул в уголья, некоторое время его тело продолжало судорожно вздрагивать, а потом затихло.
— Туда ему и дорога, — процедила Глаша. — Зола и пепел — вот его черный саван.
В этот самый миг тьму прорезал ослепительный свет прожектора. Металлический голос через мегафон прокричал:
— Граждане голые, пожалуйста, успокойтесь! Постройтесь в шеренгу. Вы задержаны до выяснения обстоятельств происшествия.
