Томас Прест - Варни-вампир
— Не беспокойтесь! Я найду и Чарльза, и этих мерзавцев! Он мой племянник. А вы лучшая девушка на свете, благослови вас Господь. Он любит вас по-прежнему, Флора. И если мой мальчик еще не в могиле — несчастное дитя! — то он скажет вам, что в глаза не видел этих позорных писем.
— Значит, вы будете искать его? — спросила Флора, и слезы хлынули по ее бледным щекам. — Я в этом деле могу полагаться только на вас. Вы один поверили в его невиновность. И пусть теперь все люди в мире говорят, что Чарльз способен на измену, мы так не будем думать и ответим им: "Нет!"
— Да пусть я сдохну, если мы так не поступим!
Все это время Генри сидел за столом, закрыв лицо руками. Скорее всего, он находился в каком-то оцепенении. Однако адмирал привел его в чувство дружеским тычком под ребра.
— Ну, что вы теперь скажете, приятель? — возбужденно спросил старик. - Будь я проклят, если ситуация не изменилась.
— Бог свидетель, я не знаю, что и думать, — ответил юный Баннерворт. — Мое сердце подсказывает, что вы с Флорой правы, и Чарльз Голланд не писал этих писем.
— Я знал, что вы так скажете, мой мальчик! Потому что иначе вы поступить не могли. Но теперь, когда мы снова на хвосте у правды, давайте выясним, каким путем ушел наш враг. Нам следует отправиться за ним в погоню.
— Мистер Маршдел, а что же вы молчите? — спросил Джордж у притихшего джентльмена.
— Молю вас извинить меня, — последовал ответ. — Я не хотел бы сейчас высказываться по данному поводу.
— Почему? — взревел адмирал. — Что вы этим хотите сказать?
— Только то, что я сказал!
— Черт! У нас на флоте тоже был парень, который никогда не выражал своего мнения. Зато, когда случалась неприятность, этот тип всегда говорил, что именно так он и думал.
— Я не служил на флоте, сэр, — холодным тоном ответил Маршдел.
— А кто тут говорит, что вы служили?
Пожав плечами, Маршдел отвернулся.
— Впрочем, меня не волнует чье-либо мнение, — добавил адмирал. — Я знаю теперь, что прав, и безмерно благодарен Флоре за ее добрые чувства к моему племяннику. Ради него она готова выступить против целого мира. Если бы я не был стариком, то отправился бы на любую широту под солнцем, лишь бы встретить еще одну такую девушку.
— Не тратьте время на комплименты, — сказала Флора. — Чарльз исчез, и нам надо искать его без промедлений. Я умоляю вас, найдите моего возлюбленного, где бы он ни был. Не дайте ему поверить, что мы бросили его на произвол судьбы.
— Конечно! — вскричал адмирал. — Успокойте моя милая леди. Если он еще выше земли, то мы отыщем его — уж можете поверить! Ступайте за мной, мистер Генри. Мы с вами должны обсудить наш план действий.
Генри и Джордж последовали за адмиралом, в время как Маршдел с печальным видом сел за стол напротив Флоры. Он понимал, что девушка вступила за честь Чарльза Голланда по зову любви, а не по доводам рассудка. И поэтому, оставшись наедине с двумя женщинами, он проникновенным тоном заговорил событиях последних дней и попытался склонить наивную Флору к своей собственной разумной точке зрения.
Глава 28
Оправдания мистера Маршдела. — Ссора. Поиски в парке. — Место смертельной схватки. Таинственный документ.
Нам кажется вполне естественным, что влюбленная Флора была настроена против всех, кто считал Чарльза Голланда способным на ложь. Вот почему, когда мистер Маршдел обратился к ней, она и виду не подала, что хочет слушать его объяснения. Однако искренняя и непринужденная манера, в которой он говорил, не могла не повлиять на нее, и девушка, в конце концов, прислушалась к его словам, время от времени отвечая Маршделу короткими фразами.
— Флора, — сказал он, — я умоляю вас, здесь, присутствии вашей матушки, терпеливо выслушать меня. Вы вообразили меня своим недругом и только потому, что я, в отличие от адмирала, не стал так бойко поддерживать ваше мнение о поддельности писем.
— Чарльз их не писал, — ответила девушка.
— Вы так считаете?
— Это больше, чем мнение. Они написаны другим человеком.
— Конечно, при желании я мог бы без труда оспорить ваше убеждение. Однако, видят небеса, я не жажду заниматься этим. Мне лишь хочется объяснить вам, что вы зря обвиняете меня в посягательстве на честь Чарльза Голланда. Наоборот, я, возможно, больше всех доволен тем, что подозрения в его неблаговидности отпали.
— Большое вам спасибо, — ответила Флора. — Но если бы его честь не подвергалась сомнению, мне не пришлось бы ее отстаивать.
— Хорошо. Значит, вы верите, что эти письма — фальшивки?
— Да.
— И что исчезновение Чарльза Голланда было кем-то спровоцировано?
— Конечно.
— Тогда я буду искать его и днем, и ночью, пока не найду живым или мертвым. Вы можете положиться на меня. И клянусь, что любые ваши предложения относительно поисков мистера Голланда будут приняты мной безоговорочно и полностью.
— Спасибо вам за доброту.
— Моя дорогая, — добавила миссис Баннерворт, — ты можешь довериться мистеру Маршделу.
— Матушка, я доверюсь любому, кто посчитает Чарльза непричастным к этим письмам. Взять к примеру адмирала. Он сразу предложил мне помощь — и рукой и сердцем.
— Мистер Маршдел делает то же самое.
— Я рада это слышать.
— Однако вы сомневаетесь в моей искренности, Флора, — удрученно заметил Маршдел. — Это очень печально. Я не буду больше докучать вам, но, уходя, заверяю вас, что ни на миг не успокоюсь до тех пор, пока не проясню ситуацию.
С этими словами мистер Маршдел поклонился и вышел из комнаты. Несмотря на внешнее спокойствие, он был явно раздосадован тем, что его благородное поведение оказалось неверно истолкованным. Отыскав адмирала и братьев Баннервортов, он выразил им свое желание участвовать в поисках Голланда, дабы раскрыть очередную тайну, омрачающую жизнь почтенного семейства.
— Конечно, если Флора так уверена, то мы должны сделать паузу, прежде чем скажем хотя бы слово в осуждение мистера Голланда, — заметил он. — И пусть небеса не позволят, чтобы это случилось.
— Они не позволят, — ответил адмирал.
— Бог свидетель, я не хотел бы новых подозрений…
— А мне все равно. Я больше не собираюсь ни с кем советоваться.
— Сэр, если ваши слова подразумевают угрозу…
— Угрозу?
— Да. Я должен сказать, что они прозвучали довольно зловеще.
— Ну что вы, уважаемый? Вам это показалось. Конечно, каждый человек имеет право выражать свое мнение, но, знаете, после последних событий я могу вызвать на дуэль любого, кто будет приписывать эти письма моему племяннику.
