Максим Перфильев - Нечто в лодке по ту сторону озера...
Ольга резко развернулась, легко вырвавшись из не слишком цепких объятий Гоши, и начала кричать:
— Да ты просто чмо позорное! Ты просто прикрываешься своей верой, чтобы недостатки свои скрыть! Ты никогда в этой жизни ничего не добьешься и тебе ни одна баба никогда не даст, ты понял, придурок недотраханный, потому что ты чмо позорное, понял кто ты, да!
— Тихо-тихо, — все так же нежно пытаясь отвести Ольгу в сторону, успокаивал Гоша.
— Да хватит вам уже, в конце концов, — послышались с разных сторон кухни и другие голоса.
Я устало откинулся на спинку стула, наклонил голову назад и, вздохнув, провел по лицу руками.
"Я же говорил, что я тебя из себя еще выведу", — подумал я про себя, а в слух тихо произнес:
— Какие вы все забавные.
Я сидел за столом еще некоторое время, не желая так быстро уходить, не желая показать, будто я стараюсь избежать этой ситуации. И, хотя я понимал, что это несколько глупо — в этом много просто тупой гордости, тем не менее, я не хотел своим уходом снимать напряженность обстановки. Я отстраненно смотрел по сторонам, немного опустив голову, с легкой усмешкой и очень тихонько и медленно тарабанил пальцами по столу. Я с той же самой усмешкой бросал бессмысленные взгляды на людей, оставшихся на кухне, которые постепенно начинали общаться между собой.
Ольга находилась в другом конце кухни. Она стояла, прислонившись спиной к стене, положив одну руку на холодильник, а вторую засунув в карман джинсов. Ее гордый и озлобленный вид так же выдавал ее состояние. Но ей, видимо, очень скоро надоело стоять так без дела, не имея возможности потратить на что-либо свои отрицательные эмоции. Она подошла к столу, взяла с кухонного гарнитура свою сумочку, и, на ходу открывая ее и доставая сотовый телефон, пошла в комнату.
Оставшись без Ольги на кухни, мы все, остальные, посидели так какое-то время в тихую и в результате:
— Значит, ты музыкант, — неожиданно спросил меня Стас. Начали постепенно общаться.
Я удивленно повернулся в его сторону, так как будто сначала не расслышал его вопроса, но, потом, быстро сообразив, кивнул головой:
— А… Да.
— На чем играешь?
— На гитаре, — устало произнес я.
— А какой стиль?
— Ну… — я задумался, — А-а-м-м-б… в основном рок и… альтернативу.
— Как Limp Bizkit?
— Ну… да, что-то в этом роде.
— С такой "тяжелой" гитарой.
— Угу, — продолжал отвечать я на стандартные и ставшие для меня за несколько лет уже привычными вопросы.
Когда вопросы Стаса кончились, я обратил внимание на то, что Гоша с девушкой, имени которой я так до сих пор и не знал, уже о чем-то отстраненно беседуют.
Не видя смысла в своем дальнейшем пребывании на кухне, я встал и пошел к себе в……. в……. в общем, то что называлось черным ходом и было оборудовано, как дополнительная комната.
По пути я встретился с Ольгой, разговаривающей по сотовому телефону, и, естественно, обойдя ее стороной, скрылся в своей маленькой норе с удобным креслом и кушеткой, свистнутой хозяином из какой-то больницы.
Я сидел некоторое время в своем убежище, жалея о том, что у моего плеера сели батарейки и я не могу насладиться записями какого-нибудь "дед метала". Между гостиной и коридором черного хода, видимо, не было звукоизоляции, потому что я слышал практически все, что происходило за дверью. Я слышал не только разговоры, но даже, как Марина чесала свою ногу через джинсы. К немалому удивлению я очень быстро обнаружил, что между этим коридором и туалетом с ванной, которые находились за стенкой, так же не было вообще никакой звукоизоляции — потому что я слышал каждое движение, которое совершал человек, справлявший нужду.
Пару раз я выходил из своей берлоги. Один раз в туалет, о котором я по звукам знал уже практически все. Один раз, чтобы попить воды из под крана на кухне.
— Дак вон выпей сока, — с ужасом смотрела на меня Марина.
— Да, ладно, я просто хочу обычной воды, — отвечал я.
Оба раза я чуть ли не лицом к лицу сталкивался с Ольгой.
Расслабляясь в удобном мягком кожаном кресле в своем коридоре, и попутно узнавая разные подробности из жизни своих соседей по квартире, беседующих между собой, я постепенно начинал терять всякие надежды на сон. Эти надежды были окончательно и безвозвратно потеряны, когда в два часа ночи я услышал, что весь тусняк, находящийся в гостиной, сел играть в карты. Оказалось, что ложиться спать реально никто не собирался — по крайней мере, до утра.
Краем уха я расслышал несколько несвязанных фраз, типа:
— А он чо?…
— А чо он?…
— Может, он спит уже?…
— Может позвать?…
— Я схожу… — с особой интонацией и с понтом.
Затем послышались приближающиеся шаги и скоро в мою дверь негромко постучали.
Не дожидаясь реакции, дверь приоткрыли и в проеме я увидел… естественно, Ольгу… Ха!… Как же иначе?
— Чингачкгук, в карты играть будешь? — спросила она немного грубовато с гордым видом.
— Чёё?
— В карты будешь играть?
— С каких это пор я стал Чингачкгуком?
Ольга вздохнула и, игнорируя мой вопрос, снова произнесла:
— Ты будешь в карты играть или нет?
Я задумался.
— На деньги или просто на щелбаны?
— Пока на щелбаны, потом, может, на пинки под зад.
Я немного помедлил, но в результате начал лениво подниматься с кресла.
— Тогда ладно, — ответил я и пошел вслед за Ольгой, которая уже направилась к столу в гостиной. "Быстро она отошла", — подумал я про себя.
За столом уже сидели Стас, Марина и Виталий. Остальные еще ходили по квартире, но, судя по всему, тоже готовились принять участие.
— В дурака будешь? — спросил Стас, перетасовывая карты.
— Ну, чо попроще, — ответил я, неопределенно согласившись.
— А в подкидного или переводного? — решила уточнить Марина.
— И в того и в того, — произнес Виталий.
Я уселся на просторный диван, Стас раскидал карты, и мы начали играть.
Ко второй партии подтянулись Гоша и та самая девушка, имени которой я так до сих пор не узнал.
