Георгий Зотов - Череп Субботы
– «Скорая», срочно! – срывая голос, крикнул в динамик Каледин.
Он скороговоркой выпалил адрес, записанный на визитке. Главврач дал карточку, когда готовили палату для урядника. Как знал, что пригодится.
– Свободных нет, сэр, – лживо ответила трубка. – Перезвоните позже.
– Пятьсот долларов, – быстро проговорил Каледин. – Наличными.
– О, чисто случайно нашлась машина. Выезжаем, уважаемый сэр.
Глаза Алисы слегка затуманились.
– Что ты мне вколол? Быть раненой так прикольно… хихихихи…
– Это морфий, – кивнул на шприц Каледин. – Дождись меня, ладно?
Он не торопился – связной сам загнал себя в ловушку. Дурак, рванул в другой цех, но оттуда нет хода… Все остальные ворота закрыты, так сказала Мари-Клер. Опрокинув деревянную бочку из-под рома, Каледин покатил ее впереди себя, сгибаясь в три погибели. Вот и вход во второй цех… кажется, тут разливали сок тростника. Две пули подряд ударились о поверхность бочки, выбив фонтан щепок. Каледин возрадовался таланту производителей – на бочки, где выдерживают ром, идет твердое, как железо, дерево. Федор ответно дважды выстрелил на звук и промахнулся. Выругался, не скрывая досады, – в обойме «кольта» осталось только четыре патрона. Противник не скупился, высадив полный барабан револьвера – плющась о железный ободок бочки, свинец высекал длинные искры.
– Надо было сразу вас грохнуть, – в тоне связного звучала злоба.
Каледин выстрелил, ориентируясь на голос, – вдали сухо треснуло дерево.
Три пули. Вашу мать, только три пули!
Стало тихо – видимо, связной обновлял барабан револьвера. Каледин быстро окинул взглядом пространство. Так, парень, вероятно, засел в углу, где куча деревянных бочек… хорошо ему там, как в танке. Рядом – огромный чан, размером с поставленный «на попа» паровоз, откуда разливают по канистрам тростниковую патоку… сначала она забродит, и лишь потом ее уже льют в бочки. Эх, почему он не захватил из Москвы бронежилет? Потолок зарос лианами, из зелени то и дело проглядывают серые головы обезьян. Что еще? В углу слева – пластмассовые канистры для разливки патоки тростника. «Барбанкур» готовится из чистого сока, а не из отжимок, как ямайский… Французы на Гаити были куда понтовее англичан. Среди них можно спрятаться, но… как туда пройти? К чану ведет конвейер, с теми же канистрами… он, конечно, давно не пашет. Откуда тут электричество?
Стоп. Когда они зашли сюда, лампы включились. Свет почему-то есть. Слыхал он про такое, что даже на брошенных заводах есть аварийный генератор, который автоматом включается на час в сутки. Он может работать и через сто лет. Хм, вот если бы запустить конвейер… ситуация запросто поменяется. Черт, ну как отовсюду несет ромом! Голова разболелась.
Связной снова выстрелил – три раза подряд. Одна из пуль просвистела совсем рядом, ударилась о стенку, брызнув фонтанчиком штукатурки.
– Дверь наружу заперта! – прокричал противник. – Пропусти, я уйду.
– Не могу, – ответил из-за бочки Каледин. – Я должен тебя убить.
– Почему? – озадаченно спросил связной.
– Ты ранил мою жену, – объяснил Федор. – Живым теперь не уйдешь.
– Такая мелочь! – рассмеялся тот. – Ты еще скажи – «большая ошибка».
– «Большая ошибка»! – охотно заорал Каледин, приложив руки рупором ко рту. – О, тебе по вкусу ужастики? Тогда ты ЛА-ЖА-НУЛ-СЯ. Даже если зло полный кошмар, оно физически обязано быть с харизмой. Только так и никак иначе зло выживает в продолжении: типа Фредди Крюгер или капитан Барбосса. А какая у тебя на хер харизма? Ты же просто чмо, а не злодей!
– Врешь, сволочь, – донеслось из груды бочек. – У Джейсона из «Пятницы, 13» откуда харизма? Ходит мужик в хоккейной маске и рубит мачете, не говоря ни слова за весь фильм. Я по сравнению с ним – Ален Делон.
Грохнули выстрелы. Первый. Второй. Третий. Этого Каледин и добивался – револьвер опустел. Он выкатился из-за укрытия: несколько раз подряд перевернувшись, оказался рядом с панелью управления конвейером. Кулак Федора с силой жахнул по красной кнопке, в воздух поднялось облако ржавчины. Конвейер взревел, словно раненый бык. Раздался железный лязг, колеса задвигались – они с мучением жевали ленту, как папуас халявный «Орбит» без сахара. Конвейер работал. Канистры с ленты начали валиться на укрытие связного – поднялся неописуемый грохот, распугавший обезьян на потолке. Привстав на четвереньки, Каледин резво метнулся – в том направлении, где хотел спрятаться изначально. Успех сопутствовал ему недолго: уже через полминуты конвейер встал – ржавые колеса скрипели вхолостую, издавая жалобные стенания. Связной сунул шестой патрон в барабан револьвера. Ствол качнулся, меряя видимое пространство справа налево.
«Ха-ха, за бочкой-то его уже нет… не видно тени. Куда он прыгнул, этот ублюдок? Ааааааа, понятненько. Завалился за пластмассовые канистры, в углу… там и ботинок его виден… кажется, я ранил урода… лежит на полу».
Пора платить по счету.
Настало время триумфа.
Связной осторожно поднялся – из раны на левом плече скатилось несколько капелек крови. Правой он держал оружие, палец нетерпеливо дрожал на курке. Лежащий за канистрами не подавал признаков жизни. Подойдя к груде липких емкостей, связной начал отшвыривать их резкими движениями – по две сразу.
Как только обе канистры откатывались, он тут же стрелял в пространство за ними – враг мог попытаться застать его врасплох, не надо давать шанс на опережение. Гильзы отлетали в сторону, окутываясь дымом – одна за одной, связной самозабвенно считал пули.
Раз! Выстрел. Два! Выстрел.
Три! Выстрел. Четыре! Выстрел.
Пять! Выстрел.
Оставались последние канистры – одиннадцатая и двенадцатая. Он потянул секунду, упиваясь моментом. Вот и все. Осталось добить соперника и пойти пристрелить Алису. Ему пора на сантерию, он победил в этой схватке.
– У меня передоз харизмы! – рассмеялся связной.
Носок сапога ткнулся в промежуток между канистрами, те покатились, прогремел выстрел. Связной опустил дымящийся ствол, глупо приоткрыв рот.
У облезлой стены валялся одинокий стоптанный ботинок. Больше там ничего и никого не было. Он услышал шорох сзади – за его спиной поднялся черный силуэт, тень отразила пистолет, зажатый в вытянутой руке.
– Ошибочка… – с ледяным спокойствием произнес Каледин.
Человек в гриме выругался – настолько виртуозно, насколько умел. Сукин сын! За тридцать секунд работы конвейера он успел снять ботинок, метко бросить за пластмассовые канистры, прыгнуть к основанию груды бочек, где прятался он сам… и залечь там плашмя. Он вышел, пригибаясь… и не заметил врага. Блядь, как же обидно! Почему всегда сущая мелочь срывает планы покорения Вселенной? Он идеально спланировал захват мира… но не учел, что из этого цеха нет выхода – дверь заварена стальными полосами. Черт побери, да зачем он вообще сюда пришел? Ведь за свою жизнь, начиная с детства, кучу фильмов пересмотрел – финальная разборка со злодеем часто происходит на заброшенном заводе. «Терминатор», «Коммандо» со Шварцем, «Кобра» со Сталлоне. И понятно же – если ты плохой парень, стоит лишь зайти внутрь, как тебя затащат под пресс, прошибут трубой или сожгут в доменной печи. Брошенные заводы – идеальная ловушка для злодеев, каждый камень против них, любая деталь, мухи – и те враждебны донельзя. Ладно, арест – не последний аккорд на этом концерте. За деньги можно нанять лучших адвокатов, разыграть невменяемость… разве нормальный человек мог придумать такое? А уж в следующий раз он расстарается, обязательно устроит разборку с положительным героем в японском саду или в пруду с золотыми рыбками. Там-то точно повезет.
