Елена Артамонова - Большая книга ужасов – 54 (сборник)
– Ладно. Все в прошлом, – улыбнулась Светка. – Сказать честно, ты тоже казалась мне подозрительной.
Наблюдая за девчонками, я невольно вспоминал Амалию. Когда она бросила горящий парик, мне представилось, что вместо расплавленного воска на асфальт капает настоящая кровь, и избавиться от этой иллюзии было не так – то легко. Могла ли кровоточащая царапина служить достаточным доказательством невиновности Светки, или… Отбросив тягостные сомнения, я рассказал Арине о «неправильных» часах и прочих загаданных Незнакомцем загадках.
– Можно ли доверять призраку? Что, если этот ваш Незнакомец в Черном – еще одна созданная Часовщиком иллюзия?
– Арина, мы встречались с ним и раньше.
– Не доверяю я этим магам и колдунам!
Посовещавшись, мы все же решили заняться поиском таинственных часов, которые наверняка представляли собой один из экспонатов коллекции Дмитрий Дмитрича.
– В любом случае необходимо проникнуть в подземелье, – подытожила обсуждение Арина. – Там и часы, если, конечно, они существуют в реальности, и автоматы, и сам старый злодей. Следовательно, начинать надо с поисков прохода в монастырский подвал.
Идея понравилась, но приступить к ее реализации мы решили после обеда, поскольку в данный момент вся наша компания больше напоминала стаю очень-очень голодных волков.
Однако перекусить мне так и не удалось. Едва я перешагнул порог квартиры, как мама протянула пакет и деньги:
– Петя, будь добр, купи хлеб, сливочное масло и кетчуп.
Оставалось только развернуться и проследовать к ближайшему продуктовому магазину. Не дойдя до него метров двадцать, я отвлекся, обратив внимание на весьма странную особу, неровным шагом двигавшуюся по улице. Наибольшее недоумение вызывала именно ее походка – казалось, девушка хочет остановиться и при этом упорно, преодолевая себя, движется вперед.
– Вика!
Она обернулась, хотела что – то сказать, но вместо этого только прибавила шаг. Я догнал ее и пошел рядом.
– Толкачев, наверное, у меня лунатизм и раздвоение личности, – даже не поздоровавшись, сообщила Барышева. – А может быть, и то и другое, да еще в тяжелой форме.
– Послушай, Вика, давай приземлимся на ближайшую лавочку и все обсудим.
– Даже пробовать не стоит.
– Говорить?
– Остановиться…
Вика почти бежала. Я схватил ее за руку, но она с неожиданной силой освободилась и продолжила движение вперед.
– Барышева, куда ты собралась?!
– Не знаю! Но остановиться просто невозможно, – на ходу смахивая слезу, пояснила Вика. – Этим утром я поняла, что не могу есть. Хочу, к примеру, откусить кусок колбасы, а руки сами отодвигают тарелку, и кто – то моим голосом говорит: «Спасибо, мама, я сыта».
– Перед обрядом оживления кукол ты ведь тоже постилась?
– Каким обрядом? – Вика посмотрела на меня с удивлением. – А… Ты имеешь в виду сон? Но ведь я никому о нем не рассказывала.
– Это не сон!
Барышева свернула за угол дома и понеслась по тенистой, усаженной липами улочке. Я чуть ли не вприпрыжку бежал за ней, стараясь не отставать:
– Да подожди ты!
– Не требуй от меня невозможного, Петька! Мои ноги меня не слушаются, да и руки, кстати, тоже. Они делают, что хотят!
По асфальту шелестели шины. Я обернулся – серый, с затемненными стеклами автомобиль тихонечко крался за нами. Виктория остановилась у кромки тротуара, наблюдая за его приближением. Серое чудовище подкатило к Вике, остановилось и открыло заднюю дверь.
– Не делай этого!
– Я не могу, не могу. Спаси меня, Петька! – Барышева уверенно села в автомобиль, но ее голос срывался от испуга, а в глазах блестели слезы. – Помогите! Помогите!
Я заглянул в салон серого чудовища и с изумлением увидел, что водительское место пустовало и, кроме Виктории, там никого не было. Мне оставалось только последовать за ней, но автомобиль резко рванул вперед, скрывшись в облаке пыли и выхлопных газов.
– Такое случается слишком часто: близкий тебе человек в беде, а ты не можешь ему помочь. Одна из граней жизни.
Незнакомец в Черном стоял в двух шагах от меня и со свойственным ему пессимизмом изрекал нечто глубокомысленное и унылое.
– Куда ее увезли?
– Попробуй догадаться сам.
– Мы только и делаем, что разгадываем ваши загадки! – возмутился я. – Боюсь только – скоро некому будет над ними думать. Безумие рядом, и уже невозможно понять, где иллюзия, а где реальность. Я загоняю внутрь свой страх, а он ждет подходящего момента, чтобы вырваться на свободу и схватить меня за горло. Светке еще хуже – она девчонка и долго такого не выдержит. Подскажите, где эти «неправильные» часы! Сделайте что – нибудь!
– Бессилие… Знаешь, Петр, Виктория – единственный за последние сто с лишним лет человек, открывший мне свое сердце, подаривший если не любовь, то сострадание… Она гибнет, а я не могу даже умереть за нее.
От таких речей мне стало совсем тошно. Неужели, общаясь с Незнакомцем, я и сам потихоньку стал беспомощным меланхоликом, неспособным разобраться в собственных проблемах?! Злость на себя, унылого призрака и Часовщика придала уверенности, и я решительно сказал:
– Нельзя терять надежду, никогда, ни при каких обстоятельствах. Возможно, я был к вам несправедлив, господин Незнакомец, ваши подсказки нам здорово помогли. Мы со Светкой и Ариной обязательно разыщем часы, только намекните, у Часовщика они или нет?
– Когда всеми силами души стремишься к цели, случайности подчиняются твоей воле, указывая верный путь. Иногда разгадка находится совсем близко и приходит оттуда, откуда не ждешь. Кстати, то же можно сказать и о неприятных открытиях…
– Кто – то может нам помочь?
Незнакомец только растянул губы в улыбке, а потом демонстративно, прямо на глазах у проходившей неподалеку старухи, растворился в воздухе. Бабка охнула, перекрестилась и торопливо пошла прочь.
– Хлеб, сливочное масло, кетчуп, – повторил я, сворачивая к ближайшему магазину.
У прилавка толпилось несколько человек. Я встал в хвост очереди, прикидывая, хватит ли денег на жвачку или придется ограничиться только заказанными мамой продуктами. Тем временем нагруженный покупками паренек задел меня локтем, извинился и пошел к выходу из магазина.
– Вы мне не поможете? – остановил его приятный баритон.
Я бы узнал этот голос из тысячи, без сомнения, он принадлежал поранившему мою руку автомату. Механический монстр стоял ко мне спиной, но его действия несложно было предугадать: сейчас он под каким – то предлогом завладеет рукой паренька и заклеймит его роковой царапиной. Понимая, что терять мне уже нечего, я смело встал между ними:
– Убирайся прочь, ржавая жестянка!
