Юлия Бойцева - Книга 1. Путь друзей
Я захлопала глазами, пытаясь переварить услышанное.
– То есть как– нет? – у меня получилось так сердито, что Далиранэль наконец-то обернулась.
Она посмотрела на меня с заметным раздражением, поджав красивые губы.
– А какое вам до этого дело? – спросила девушка высоким голоском.
– А вы посмотрите на меня и подумайте, – сердито ответила ей и повернулась к Семинэлю:– Мне бы помыться.
– Идем, провожу, – кивнул он.
Мы вышли из дома и побрели по тропинке к одиноко стоящему маленькому строению.
– Как это понимать? – сердито спросила я и сдула упавшую на лицо прядь волос, выбившуюся из косы.
– Недопонимание. Он не сказал ей, что тоже обязан жениться на выбранной семьей девушке. Она думала, что только одна бежит от ненавистных обязанностей.
Я притормозила.
– Неприятно, конечно, но не повод, чтобы так сильно ссориться! Мы, между прочим, жизнью рисковали, чтобы донести до них благую весть. Тоже мне, нашли повод…
Семен поморщился.
– Не согласен? – растерялась я.
– Попробуй ее понять.
– Извини, нет, – категорично ответила я и снова устремилась вперед.
– Нет? – удивился Семинэль.
– Нет.
– Тебе, кажется, нужно отдохнуть.
– Бесспорно, – кивнула я, подбегая к помывочной. – Мне нужна какая-то одежда, потому что эти пятна крови навряд ли теперь отстираются.
– Что-нибудь придумаю.
Я остановилась у двери посеревшего строения.
– Сама там разберешься? – спросил Сема.
– Конечно.
Я, не оборачиваясь, зашла внутрь и громко хлопнула дверью.
И почему, спрашивается, так сильно разозлилась?
«Это же не мое дело! Не мое!», – твердила себе пока мылась, но так и не успокоилась.
Я слышала, как за стеной открылась дверь и через некоторое время закрылась, а когда вышла в соседнюю комнатку на лавке нашла одежду и белое полотенце. Натянув серую льняную приталенную тунику с коротким рукавом и такого же цвета узкие длинные штанишки, я вышла и побрела к реке. Совершенно не хотелось идти в дом.
Мне тяжело понять, как можно поссориться из-за такой глупости, когда столько всего пережито?! Зачем создавать проблемы на ровном месте, когда решение лежит на поверхности, когда улажены все недоразумения?
Я дошла до места, где Макианэль вылил на меня воду, и присела, прижав руками колени к груди. Солнце практически село, его лучи уже не касались чистой воды. Я наблюдала за резвящимися в реке маленькими рыбками и проваливалась в сон.
– Коли в лес чужой пришла, поздоровайся с хозяином, – раздалось рядом.
Я вздрогнула и повалилась на бок, но тут же села обратно. Передо мной, прямо на воде, появился зеленобородый мужичок-мухоморчик с большими глазами синего цвета.
Я бросила взгляд на небо. Темнеет, солнце село, тропы рядом нет. Вот попала, так попала.
– Ну чего испугалась, зеленоглазая?
– Испугаешься тут, когда положение дел не в мою пользу, – растерянно ответила ему, медленно поднимаясь с земли.
– Ага. Понимаешь, значит, кошка.
– Я– не кошка, – устало прошептала, отряхиваясь.
– Ну что это такое? – смешно возмутился старичок, всплеснув руками. Он пошлепал к берегу и, выбравшись на траву, подпер своими веточками бока. – Ты здороваться собираешься, девонька?
– Простите, – приветливо улыбнулась я и, приложив правую руку к груди, низко поклонилась. – Рада видеть хранителя леса. Разрешите представиться, человек– житель Страналесска.
Приветствие, как по книжке. И вежливо и без имени. Преподаватель по нечистеведению был бы горд собой. Ведь вспомнила же я, спустя столько лет…
– Хитра, – засмеялся мухоморчик, сощурив глаза.
– Может быть, – согласилась с ним. – Вы простите, что сразу не среагировала, сонная.
– Что же, прощаю, – ответил, внимательно меня рассматривая.
– Дозвольте некоторое время поприсутствовать в вашем лесу. Обещаю, не стану угрозой для его жителей.
Леший опустил руки и покачал головой. Не сказав ни слова, он обошел меня кругом, я поворачивалась следом. Кто их знает, лесных человечков… Пускать его за спину не рискну.
– Умнааа, – протянул он и остановился, поправляя шляпу. – Дозволяю остаться тут, но лишь в обличие человека. Кошкам здесь не место.
– Постараюсь, – заверила его.
Сбоку послышались легкие шаги. Мухоморчик обернулся и широко улыбнулся, я тоже. К нам шел Макианэль. Почему-то у меня от сердца отлегло. Напряжение, которое все-таки присутствовало, отпустило. Хотелось побежать охотнику навстречу, но в присутствии нечисти, это может быть очень опасно.
– Привет, старый гриб, – хмуро поздоровался Мак, притормозив в трех метрах от нас.
– И тебе привет, мальчик с кинжалом, – обрадовался старичок.
– Я давно не мальчик, – и опять он положил руки в карманы, крепко сжав губы.
– Вижу-вижу. Чего пришел-то? За эту, – показал он на меня своей веточкой, – тревожишься? Не стоит, она знает, что делает. А вот ты– нет.
– Она хотела побыть в тишине, – упрекнул его охотник.
– Тебе откуда знать? – обиженно засопел леший. – Она, между прочим, спала тут. А это опасно. Зверей много.
– А ты, значит, из лучших побуждений? Защитить хотел? – спросил Макианэль, наклонив голову на бок.
– Конечно! – кивнул дед. – Оно мне надо, отвечать потом за нее?!
– Что-то, леший, ты не договариваешь, – хмуро заявил Мак.
Но старик не ответил, он посмотрел в промежуток между мною и охотником и совсем повеселел.
– О, слетелись-то, слетелись-то, – покачивая головой забормотал. Я проследила за его взглядом и увидела спешащего к нам Семинэля.
– Ну привет, старый пень, – усмехнулся подошедший маг, пробежав по нашей компании глазами.
– И как только не обзывают! – возмутился леший, всплеснув руками, хотя все равно продолжал улыбаться. – Ни стыда у вас нет, ни совести.
– Не ворчи, – будто приказал Семинэль.
– Хочу– ворчу, хочу– не ворчу. Мой лес, что хочу, то и творю.
– Зачем пришел? – поинтересовался маг.
– Все-то вам расскажи, – смешно надулся дед, сложив веточки на груди.
С реки подул холодный ветер, сумерки опустились на землю, притупив наше зрение. Над водой появился туман. Он показался мне каким-то зловещим, не естественным. Я сделала к нему пару маленьких шагов, и тот потянулся ко мне, словно живой. Убежать бы, да ноги от страха к земле приросли, а туман плотным кольцом закрутился вокруг. Я чувствовала чьи-то холодные мокрые пальцы, каждые пару секунд касающиеся спины, но и слова произнести не могла. Захотелось спать, голоса друзей, все еще препирающихся с нечистью, теперь доносились откуда-то издалека.
