Ирина Андреева - Большая книга ужасов – 39
— М-да, — только и протянула я.
Михайлова тяжко вздохнула в ответ и сказала:
— Давай, Ирка, спасай меня. Ты сама все видишь.
Я велела Веронике принести в ее комнату зеркало, ножницы, клубок шерстяных ниток, какой-нибудь сосуд с водой и полотенце. Свечи я предусмотрительно взяла с собой, помня совет Еремеи, что их может и не быть в доме у Михайловой. Вера долго искала в комнате у матери клубок, но в конце концов принесла мне все необходимые предметы.
Затем нам пришлось выдвинуть стол, стоявший у окна, на середину комнаты. Я поставила на него зеркало, зажгла с двух сторон свечи, поставила рядом чашку с водой и подвела Веронику. В зеркале отразилось невеселое, некрасивое лицо одноклассницы. Я намочила краешек полотенца в чашке с водой и протерла им лицо и кисти рук Веры, а затем зеркало. Еремея, когда объясняла, для чего нужно то или иное действие, говорила, что знахарь делает это для того, чтобы зеркало было призвано в помощь и отразило часть порчи. Затем я поводила возле Михайловой ножницами в определенной последовательности: сначала вокруг головы, потом около сердца, около живота, вокруг рук, а затем снова возле головы. Ножницы я отдала в руки Веры и велела бросить их через плечо, и они с негромким стуком упали на ковер. Потом я взяла в руки шерстяной клубок, обошла с ним вокруг стола и, читая заклинание, принялась ниткой как бы измерять рост Вероники от макушки до пяток. «Измерение» мне нужно было провести пятнадцать раз, соответственно возрасту Веры, каждый раз произнося при этом коротенький текст заговора.
Выполнив это, я отрезала получившуюся очень длинной нитку и повернула одноклассницу спиной к зеркалу. Сама я встала на ее место и принялась скручивать нить в один клубочек. При этом я смотрела на свое отражение в зеркале с красной шерстяной ниткой в руках. Мне показалось, что зеркало стало темнеть. «Может быть, в самой комнате стало темнее?» — удивилась я. Неожиданно зеркальная поверхность стала совсем черной, и откуда-то из глубины тьмы появилась косматая голова какого-то существа. Злые желтые глаза уставились на меня пронзительным взглядом, черные тонкие губы усмехнулись, показав кривоватые редкие зубы, а затем откуда-то появилась рука чудища. Она была совсем как у человека, только уж больно грязная и густо покрыта серой, местами свалявшейся шерстью, с чуть синеватыми толстыми неровными ногтями. Рука вынырнула из зеркала в комнату и поманила меня к себе пальцем.
Мои ноги вмиг стали ватными, на спине выступил пот, рот раскрылся, чтобы завопить от страха. Но, видимо, я настолько перепугалась, что не произнесла ни звука. Существо еще раз ухмыльнулось, довольное произведенным впечатлением, и исчезло. В тот же миг зеркало стало обычным, и я увидела себя, родимую, с вытаращенными от страха глазами, нелепо распахнутым ртом, с почти готовым клубком в подрагивающей руке.
С трудом я выдохнула и сделала новый вдох. Очевидно, от страха я забыла еще и дышать. Стараясь унять бешеное сердцебиение, я смотала нить до конца и сказала:
— Все. Порча снята.
— Правда? Ой, мне уже кажется, что дышится легче! — Вероника повернулась ко мне. Голос ее звучал радостно, лицо выглядело не таким угрюмым, никакого ужаса оно не выражало. Да она ничего и не видела, ведь стояла спиной и смотрела на шторы, которыми было занавешено окно.
Пребывая все в том же шоковом состоянии, я машинально задула свечи и запихнула их к себе в сумку вместе с получившимся небольшим клубком.
— Можно уже все убирать? — спросила Вера, разглядывая меня. — Эй, все в порядке?
— Да, — кивнула я и облизала губы. Во рту было совершенно сухо. — Дай мне, пожалуйста, попить.
Михайлова принесла из кухни сок. Я мгновенно опустошила стакан. «Что же это такое было? Померещилось? С чего бы вдруг! Или все так и должно быть? Может, это был знак того, что порча с Вероники ушла? — задумалась я. — Нет, Еремея бы обязательно сказала мне об этом, когда мы репетировали, предупредила бы меня, чтобы я не испугалась. Тогда что же это, вернее кто? Откуда и почему он взялся? — вспомнилось, как это мохнатое существо с глазами, полными злости, поманило меня к себе, и по спине тут же пронесся табун мурашек. — Ой, мама! А вдруг я опять ввязалась в какую-то историю как раз тогда, когда милая добрая и такая умная Еремея в отъезде. Кто же мне поможет в случае чего?!»
— С тобой все в порядке? — повторила свой вопрос подруга.
— Да, — уже как-то неуверенно кивнула я. — Послушай, покажи мне эту книгу, по которой ты все обряды выполняла.
— Ладно. — И Михайлова вытащила из ящика письменного стола красную книгу с изображением большего черного кота на обложке и надписью «313 заговоров черной и белой магии».
Я раскрыла книгу, большая часть содержания была посвящена порчам.
«Узнает, что я и с Алинки порчу сняла, наведет заново, сделает еще что-нибудь похуже. Эту книгу надо у Михайловой конфисковать, и у Скрипачевой тоже, иначе они так и будут друг другу мстить», — подумала я и обратилась к Михайловой:
— Знаешь, а книгу, которой ты пользовалась для своего колдовства, полагается отдать. Это что-то вроде платы знахарю, — соврала я первое, что пришло в голову.
— Хорошо, — тут же согласилась та. — Если так надо, то, конечно же, забирай, о чем речь. Лишь бы эти все гадости не вернулись.
Поднявшись несколькими этажами выше, я пришла домой к Але, разъяснила ей все о своей персоне, потребовала клятву хранить молчание под страхом еще больших бед и неприятностей и провела точно такой же обряд, как и с Вероникой. Когда я встала с длинной шерстяной ниткой напротив зеркала, оно почти тут же почернело, и я вновь увидела мохнатое чудище. Вид у него был еще более злой и довольный. Он смотрел на меня пронзительными желтыми глазами и перебирал пальцами, словно хватая ими воздух. Я смотрела на него, не зная, что мне делать, мотала дрожащими руками клубок и больше всего боялась, что это неизвестное существо выберется из зеркала в комнату и набросится на меня и Альку. И лишь когда у меня в руке осталось несколько сантиметров шерстяной нити, зеркало вновь стало обычным.
Я попросила Алю отдать мне магическую книгу, которую она приобрела в магазине. Одноклассница сразу же согласилась и протянула мне точно такую же, как у Вероники, книгу — «313 заговоров черной и белой магии», с таким же усатым упитанным животным на обложке. Теперь понятно, почему обе не сомневались, что на них наведены порчи и как именно.
Я запихнула вторую красную книгу с черным котом в сумку, положила туда же свои свечи и клубок из черных ниток и распрощалась с Алиной.
Аля сказала:
— Ир, знаешь, я Верку, конечно, никогда не прощу, но я представила, каково это все время ходить под влиянием чего-то темного и злого, тебя преследуют то одни, то другие неприятности… В общем, мне стало ее жалко… Если можешь, сними порчу и с нее, — попросила Алина.
