Елена Гладышева - Проклятье на последнем вздохе или Underground
Щёки у Риты мгновенно вспыхнули от распиравшей её обиды, но она сдержалась, обозвав про себя девицу хамкой.
— Не обращайте внимания, — успокоил её очкарик. — Эта наша не признанная поэтесса упражняется слово — витиеватости. — Мариночка, ты нарочно культивируешь в себе желчность? — обратился он к поэтессе.
— Скорее хамство, — поправила очкарика Рита, но Марина её уже не слышала. Она вернулась к столику и театрально подняла своей неприятно длинной рукой бокал с шампанским.
— Зря я сюда припёрлась, — решила Рита и уже не отходила от Вениамина, опасаясь очередных провокаций.
Катер плыл мимо заросших зеленью берегов. Их неброская прелесть особо ощущалась в недолгие минуты тишины, когда ансамбль отдыхал. Музыканты на время отлучались, оставляли свои инструменты. Тогда было слышно, шипящую у бортов воду, негромкий стук двигателя, говор и смех гостей.
— А ты сегодня до своей спальни — то доберёшься? — с сомнением спрашивал кого — то насмешливый женский голос.
— А что это принципиально? — недоумевал подвыпивший мужской баритон.
— Да, не хотела тебя расстраивать…, - не успела договорить женщина, как её перебил баритон: — Не хотела, так и не расстраивай! Хотя ты тут уже такую интригу навесила!
— А ты что молчишь? — обратилась женщина к кому — то ещё.
— Хочу и молчу! — нагрубил молодой женский голос.
— Вот, учись! Хочет, а молчит! — отреагировал баритон.
Окружающие засмеялись, оценив шутку.
В одной такой паузе Вениамин поупражнялся в игре на чужой гитаре. Получилось у него совсем неплохо.
Вторая пауза оказалась заметно короче. Только музыканты настроили инструменты, как солистка вокала объявила «белый танец». Чувствовалось, что она отрабатывает заказ.
Музыка заиграла, солистка запела: — Музыка вновь слышна. Встал пианист и танец назвал. И на глазах у всех к вам я сейчас иду через зал!
Девица с претензиями на изысканность, правда претензии, как бы оценил её Альберт, здесь явно превалировали, подплыла к Вениамину.
— Вихрем закружит «белый танец», ох и услужит «белый танец»!
И Вениамин уже кружил в вальсе с, улыбающейся на все тридцать два зуба, пираньей на высоченных каблуках.
— А наша Любочка зря времени не теряет. Смотрите, милочка, как бы она вас не обставила. Вон, какая она у нас шустрая! — ядовито улыбнулся Рите брюнет.
— Никуда он не денется! — легкомысленно подумала Рита. — От берега мы далековато.
Но это обстоятельство оказалось не столь существенным, как только элегантная дама в воздушном платье постаралась раскрыть Рита глаза на окружающую действительность.
— Зачем ты, Эдуард, девочке голову морочишь? Это obligatoire?[9] Мило улыбаясь она повернулась к брюнету. — Ты же знаешь, что в наш клан войти нельзя. В нём надо родиться! Какой бы хорошенькой эта девчушка ни была.
Возможно вы, детка, могли слышать историю красавицы и великой соблазнительнице мужчин Мэрилин Монро, — продолжала она бесцветным голосом, обращаясь к Рите. — Ей даже удалось закрутить роман с Джоном Кеннеди, не смотря на то, что он уже был женат на Жаклин. Но, когда Джон стал президентом Америки, американские спецслужбы быстро и достаточно доходчиво объяснили Мэрилин — где собственно её место.
Она сделала многозачительную паузу.
— Та попробовала было зацепиться за неженатого Роберта Кеннеди и в результате: однажды утром просто не проснулась. Вроде как покончила с собой, выпив большую дозу снотворного. А дело по расследованию причины её смерти вскоре было замято по просьбе семьи Кеннеди.
Придерживая подол своего воздушного платья от лёгкого дуновения ветерка, дама победоносно смотрела на притихшую Риту.
— Ты забыла, версию, по которой Мэрилин пытался завербовать КГБ. Так, что ещё не известно, почему она однажды не проснулась, — не согласился с дамой Эдик, права тихим шёпотом.
— Мы, конечно не Рокфеллеры, и даже не Кеннеди. Но это вовсе не значит, что в своей стране мы менее могущественны. — Дама явно игнорировала вмешательство Эдика и улыбнулась Рите милой улыбкой, которая показалась Рите насмешкой.
К её разочарованию Рита отвернулась от танцующих и любовалась природой до тех пор, пока Вениамин не вернулся к ней с виноватыми глазами. Рите очень захотелось показать даме язык, но та очень своевременно отошла в сторону.
Вечером в ресторан Рита идти отказалась, соврав Вениамину, что у неё с Альбертом другие планы.
— Тебе не понравилась моя семья? — расстроено спросил Вениамин. — А я надеялся с тобой ещё увидеться!
Сейчас он на собственном опыте убедился, что надежда может причинить не меньшую боль, чем её отсутствие. Об этом красноречиво говорило его посерьёзневшее лицо.
— В общем нет. Они, несомненно, хорошие люди, но они другие и я их не понимаю и мне с ними тяжело, — пофилософствовала Рита.
Это было правдой. Только поверил ли Вениамин?
А вот Альберт поверил, что у Риты болела голова и поэтому она и не приготовила ужин.
— Ничего страшного, — успокоил её Альберт. И обрадовал: поужинаем в «Савой» — е. Собирайся!
Наверно Альберту всё же удалось устроить свои дела, потому, что настроение у него сейчас было хорошее, а возможно даже и приподнятое. На заднем сидении такси он крепко прижал к себе Риту и звучно чмокнул её в губы.
— Я польщена, но на нас в зеркальце смотрит таксист, — прошептала Рита на ухо Альберту.
— Пусть смотрит, может ему завидно, — усмехнулся Альберт. — И не стесняйся. Он в своём такси ещё и не то мог наблюдать!
Зал ресторана был переполнен. Между столиками с шумно и весело гуляющими компаниями, суетливо бегал метрдотель.
— Пожалуйста, сюда, — засуетился знакомый официант. — Сейчас накроем!
Коньяк и шампанское появились на столе мгновенно.
Альберт, наверно, не ел весь день и сильно проголодался: опрокинув рюмочку коньячку, он заливную осетрину быстро заел мясным ассорти вприкуску с фирменным салатом. О том, что он плотно покушал, сообщила, не заставившая себя долго ждать, отрыжка, или его желудок пожаловался на несочетаемую пищу.
А Рите кроме шампанского и мороженного ничего не полезло. Или она до того объелась, или в ресторане через — чур оглушительно гремела музыка.
16
Но Альберту всё же пришлось изменить своим планам и уехать, но не на курорт, а в Узбекистан.
— Ты поедешь со мной? — спросил он у Риты. — Только учти, что там сейчас жарче, чем здесь. Ты выдержишь? Или пока погостишь у мамы?
— Жарче чем тут уже нигде не может быть, — не подумав, ответила Рита.
