Анастасия Бароссо - Притяжение страха
- Значит, если когда-нибудь тебе встретится такое существо, и ты его… укусишь - то…
- Да, - уверенно кивает он:
- …но штука в том…
- В чем?
- Нужно еще, чтобы я захотел его укусить.
Тишина, воцарившаяся в комнате после этого исчерпывающего ответа, нарушается лишь потрескиванием дров в камине. И звуками поцелуев, которыми они обмениваются, забыв обо всем остальном.
- Да! Я принес тебе подарок!
- Еще один?
Ей вполне достаточно ключа, который висит на шее, на шелковом шнурке, как ошейник, привязывая ее к хозяину.
Но на этот раз это нечто другое. Он дает ей коробку - глянцевый, серебристый картон почти ничего не весит. Юлия развязывает ленту, крест-накрест перетянувшую подарок, с любопытством приподнимает легкую крышку… О, да!
Там, уложенное в виде какого-то экзотического цветка, бесподобное, ало-красное, переливающееся тончайшим шелком платье.
- Это твое, - говорит дон Карлос, ликующе улыбаясь, - теперь у тебя есть свое вампирское платье…
Он торжественно зашнуровывает ей на спине атласный корсет. И струящиеся, в пол, многочисленные слои шифона превращают юбку в некое подобие хвоста райской птицы.
- Это не платье…
Она кружится у зеркала, потемневшего от времени, с розоватой амальгамой. И слои юбки разлетается вокруг нее, словно она плывет в колеблющемся море прозрачной крови.
- Не платье, а мечта маленькой девочки, представляющей себя принцессой!
- Ты такая и есть.
Он целует ее в макушку. Но она вдруг вырывается, увидев еще свертки, наваленные горкой на кровати. Разворачивает хрустящую бумагу.
- Еда! Что же ты сразу не сказал?!
- Ну, извини, я и слова вымолвить не успел, когда вернулся. Ты же… помнишь?
- Эгоист. Сам насытился, а я…
Она жадно, с аппетитом набрасывается на хлеб, фрукты и холодную, какую-то очень вкусную рыбу с необычным лимонным привкусом. И только тогда вспоминает свою сегодняшнюю попытку перекусить. И купание в бассейне.
- Почему ты загрустила?
От него ничего не скроется. Особенно - оттенки ее настроений.
- Знаешь, я тут наблюдала… одну сцену. Пока тебя не было… Ты ведь не оставил мне ничего поесть…
- Извини. Я исправился?
- Да, но…
- Что?
- Себастьян… и Стефания…
- А! - дон Карлос облегченно машет рукой. - Они часто ссорятся. Милые бранятся - только тешатся, так, кажется, в России говорят?
- А они, вообще, кто? Муж с женой или - брат с сестрой? Или жених с невестой?
- Ни то, ни другое, ни третье. Себастьян… Карлос замолчал, любовно глядя на то, как она ест, с блаженством облизывая липкие пальцы. Он поднес ей воды, но Юлия с набитым ртом отрицательно помотала головой.
- Он был наркоманом. Одним из многих потерянных мальчиков, променявших жизнь на иллюзию… Хотя, они просто острее других, провидят бессмысленность существования и хотят откусить хоть маленький кусочек пирога в этом карнавале страданий и горечи, называемом жизнью. Так вот, он был обычным наркоманом, правда, очень красивым…
- Да уж.
- …одним из тех, кто продавал мне кровь за деньги. Или за дозу.
Юлия поперхнулась, представив себе отчетливо, как мог происходить этот процесс. И ей пришлось запить кусок рыбы изрядной порцией вина.
- А Стефания?
- А Стефания была влюбленной в него девочкой.
- Она и сейчас такая.
- Да… - согласился дон Карлос, - и сейчас. В один прекрасный день случилось то, что и должно было. Он просто не хотел жить. Не ценил времени, отпущенного ему судьбой, не стремился цепляться за него. И однажды, банально умер от передозировки прямо у нее на глазах… Пожадничал. А может - надоело…
- И что?
- И все бы на этом и закончилось. Но Стефания… она любила его. Кхм-м… Чего только не сделаешь ради любви, верно? Она хотела быть с ним. Но не могла порадоваться за него, как должна была бы истинно любящая женщина! Порадоваться, что он покинул этот несправедливый, страшный мир… Вместо этого она вернула его сюда.
- Как - вернула?!
- Она пришла ко мне, прорвалась… и умоляла обратить его. И ее, разумеется, тоже… Мне в тот момент нужны были соратники. Я устал от одиночества, мои планы - мои дела подходили к завершению, но требовали много мелкой суеты, и я согласился. Это первые существа, которых я обратил…
Он развернул перед ней очередной сверток с крошечным, зажаренным до темной хрустящей корочки цыпленком.
- С тех пор они помогают мне, а я для них наставник и Бог. Вот и все.
- Но, по-моему, они не ладят между собой…
- Да, - вздохнул дон Карлос, - видишь ли, бессмертие - не гарантия счастья… Стефания, наивная душа, не учла того, что Себастьян вовсе не пылал к ней такой всепоглощающей страстью, какую она питает к нему до сих пор. Он, вообще-то, больше всего любил саморазрушение и целенаправленно шел к нему… а она без спроса нарушила его планы. Теперь Себастьян мой самый рьяный соратник.
- Соратник - в чем?
- Слишком рьяный, - словно не слыша вопроса, продолжал дон Карлос, - только немного надоедливый и… беспокойный.
- Понятно… - грустно кивнула Юлия.
Он подходит. Наклоняется, чтобы заботливо коснуться ее губ кусочком белой крахмальной ткани.
- Не принимай близко к сердцу…
- У меня нет сердца!
Она отбрасывает салфетку, которой он вытирал ей рот от куриного жира, словно маленькому ребенку. Встает на кровати в своем новом красном платье. И внезапно набрасывается на него, оплетая руками шею и плечи. Опрокидывает на кровать, приникает к губам - будто и впрямь собралась съесть его на десерт.
- Теперь ты тоже пополнила силы?
- Да!
- Бедный цыпленок…
- Бедный сеньор Мигель…
Сколько времени она уже здесь? Дни? Часы? Годы? Время поменяло свойства. Одна секунда равна жизни, когда он рядом. И наоборот. Когда его нет, жизнь останавливается, превращаясь в безвременье, в ничто.
…Снова ночь. Снова камин. И промозглая влага, проникающая с улицы, холодит обнаженную кожу плеч и рук - с одной стороны. В то время как с другой, тепло от огня заставляет загораться жаром шею и щеки.
Опять ветер… нет, даже ураган. И молнии сверкают все ближе к дому. А еще - огромная тяжелая туча висит, где-то над Барселоной. Ливень пока не начался, но скоро, очень скоро природа обещает показать им нечто потрясающее!
И потому камин ярко горит в спальне, отражаясь красными отблесками на черном шелке.
Снова они стоят у окна. И Юлия снова в платье, которое ему так нравится. Только волосы растрепаны. Потому что он в который раз запускает в них пальцы, чтобы притянуть к себе ее голову.
- Знаешь…
Юлия говорит, стараясь попасть в тон шуму ветра за шторами, взмывающими как знамена.
