Анжела Шафрина - Тринадцать
— Вы, на чьей стороне, юноша? — С иронией сказал капитан.
— Я думаю, что этот спектакль мы должны досмотреть до конца.
Капитан и профессор подошли к софе, на которой сидела Эльвира и присели рядом.
— Ну, то, что ты фокусник мы уже поняли, но вот ради чего всё это? — Спросила своим басом Эльвира.
— С женщинами вообще легко иметь дело, лишь только предложишь им вечную молодость, как они готовы на всё. Любая продаст душу, как только пригрозишь ей уродством.
— Возможно, но не мне, я уже была страшной прыщавой девчонкой размером с гиппопотама. — Эльвира явно была настроена по-боевому, — Прежде чем мы перейдем к основной части вашего спектакля, представьтесь для начала.
— Амадис. Сейчас меня зовут так.
— Хорошо, Амадис, какой у тебя план? Хочешь захватить мир?
— Я не столь прозаичен.
Амадис со скучающим видом прошелся вдоль стены, и, развернувшись на каблуках, презренно посмотрел на своих гостей.
— Человечество всегда будет разочаровывать своих богов, — сказал он, с пафосом возвел свои руки вверх. — Сначала вы создали нас из своих страхов и пороков. По началу, мы для вас были чем-то неопределенным, такими же первобытными, как и вы, сами. Но аппетиты множились, сознание того, что вы хоть как-то похожи на богов, заставляло вас придумывать всё новых и новых Светил! Кровь ваших жертв и сила веры в то, что мы действительно существуем, дала нам бессмертие, вы сами наделили нас властью над вами. Боже люди как вы глупы. Какая ирония. Бог создал человека, подарил ему рай, но заповеди для вас оказались слишком уж невыполнимыми. И люди создали себе новых богов. На каждую похоть по богу и, поклоняясь нам, вы отвернулся от истины.
Всевышний дал вам веру, а вы, превратили её в фарс!!!
От этого крика задрожали стены.
— Истину разменяли на пятаки, в бесконечных спорах о догмах и обрядах, вы раздробили её на кучку церквей, растаскивая частицы по всему свету, теряя драгоценные крупицы на постоялых дворах. Веру, вы превратили в орудия для пыток и убийств себе подобных!
— Да кто ты такой — вскочив с места, завопил профессор, — чтобы судить о нас?!
— А вы как всегда рассеяны, Аристарх Львович. Вы тридцать лет пытались разгадать тайну. Ну, что ж…. Итак, урок первый: если вы потерялись нужно вернуться к началу пути. К самому началу. Началу из начал. Урок второй: всегда читай стихи, вникая в смысл междустрочия. И был хаос, мрак, НИЧТО! И пришел господь и сказал: да будет свет и стал свет. Ну и так далее по тексту. Урок третий: что было вечным, без следа уйти не может. Почему ваш мир держится лишь на двойственной системе? Черное и белое, жизнь и смерть, добро и зло, начало и конец. Шаткая конструкция мироздания, вам не кажется? И кто в ответе за неё? Подумайте, профессор.
— Человек. — Еле слышно произнес Рокшин.
— Браво! Господь дал выбор вам — жить с ним в раю иль…?
— Иль жить в аду.
Глаза Амадиса вспыхнули и стали черны как ночь.
— Ад. Вы каждый день создаете его из своих пороков и страхов. Гонимое этим страхом человечество само загнало себя в угол. Вы стали зависимы от своих собственных детищ, свет души вы променяли на искру знаний! Машины электричество, прожить без всего этого вы уже не в силах, перекрой кислород в источник вашего света и вы превратитесь в животных, свирепых, кровожадных безумцев. вы будите убивать за глоток воды, будите пожирать своих детей, загляните сейчас в души людей чуть-чуть глубже и вы увидите фанатичное орущее испуганное существо, готовое на всё ради выживания. Именно страх царствует в ваших душах. И боитесь вы уже не богов а друг друга!
я люблю эту планету и люблю людей. люди уникальные создания. неповторимые и способные на чудеса и подвиги, способные к жертвенности. но лишь перед ликом смерти вы открываете в себе эти возможности. как ни крути а техногенный рай, что вас окружает, сделала из вас животных.
Итак, внимание, вопрос! Куда девалась тьма и хаос. Где обрело приют великое ничто? Откуда родом зло?
Амадис вернулся в своё кресло и, низко опустив голову, сказал:
— В душе каждого из вас живет оно. Но что дает вам силы с ним бороться?
Он устало поднял глаза и, переводя взгляд с одного гостя на другого, спросил:
— Что есть истина? Что есть свет? Что есть Бог?
— Любовь, — тихо сказал профессор.
*********************************************************************
1649 год. Пустырь близь аббатства Фуа.
Как только Анри очнулся, то сразу понял, что было в бокале. Он лежал на роскошном красном плаще из тяжелого шелка, рядом с ним лежал его клеймор. Зачем Бестье вынес его на этот пустырь, Анри понял, как только поднялся на ноги.
Там вдалеке ночное небо было охвачено ярким заревом. Это горело аббатство Фуа.
Огонь был сильным. Голубовато-зеленые языки пламени, которые вырывались из верхних башен замка, говорили о том, что жар не пощадит даже камни.
Анри проверил свои пистолеты, вставил меч в ножны и накинул на себя красный плащ. Он огляделся и увидел свою лошадь привязанною к одинокому старому дубу. Не внимая на слабость и ноющую боль в руке, Анри быстро взобрался на могучую спину своего рысака. Узнав наездника, конь радостно заржал и в нетерпении забил копытом о землю. Анри ободряюще похлопал его по шее и натянул поводья. Конь резво бросился вскачь.
Анри точно знал, где нужно искать зверя, ведь после охоты он всегда возвращается в своё логово.
Анри мало спал, почти не ел. Адреналин, подпитываемый его отчаянием и злостью, предавал ему сил. Выбирая самый короткий путь к замку Де Карт, Анри пробирался через густые заросли леса, по болотам и разбойничьим тропам. И на протяжении всего пути перед его глазами стояло лицо Мари.
Лицо, залитое слезами сгинувших надежд на счастье. Лицо, что укоряло его, когда он отказался от её любви.
Когда Анри добрался до главных ворот замка, второй день его пути клонился к закату.
Там за простирающимся садом, Анри увидел погруженное в темноту величественное строение. Но он знал точно — Мари где-то там…
Элена еще ни когда не спускалась в подземелье, но была наслышана о его лабиринтах. Они долго плутали по узким, обросшим зеленой слизью, коридорам, прежде чем Мари подвела Элену к небольшой железной двери.
— Эту часовню, я нашла случайно, — сказала Мари. — Я часто спускалась сюда, ища уединенное место, для того чтобы спрятаться от посягательств Этьена. Помнишь, у нас работала одна девчушка из деревни?
— Катрина.
— Да, Катрина, она была хорошей девушкой. Это она помогла мне все здесь обустроить.
Мари открыла тяжелую дверь и шагнула вперед. Элена смиренно последовала за своей воспитанницей.
