Джой Хилл - Знак королевы вампиров
Его появление взволновало собравшихся, с облегчением Джейкоб заметил, что это отвлекло их от того неприемлемого выбора, который сделала его госпожа.
Лисса с удивлением посмотрела на них обоих. Джейкоб сжал пальцы у нее на талии, успокаивая ее, ожидая ее решения. Но ее разум был в полном беспорядке. Стараясь привести мысли в порядок, чуть замедлить их бег, он сам сбил себя с толку. Он еще не научился делать этого, ему только несколько раз удавалось это, да и то лишь с ее помощью.
Ее энергия проникла в него, успокоила, дала ему связь с разумом его госпожи без каких-либо видимых трудностей. Почти как рука художника, мастера, направляющая руку своего ученика по холсту, она дала ему возможность окружить своими мыслями мысли госпожи и предохранить их от ударов о стенки ее собственного разума.
Единственный вампир, который может быть ей равен… у которого столько же тайн, как и у нее…
Джейкоб встретился взглядом с лордом Мейсоном. Мейсон каким-то образом понял, что происходило. Он не сомневался, что Томас приложил к этому руку. И хотя у него не было времени рассуждать, почему и как он это сделал — например, о том, как Мейсон смог залезть к нему в голову и в голову к Лиссе, — Джейкоб немедленно принял решение доверять Мейсону, считать его союзником. Он увяз во всем этом с головой, а ее жизнь была гораздо важнее его собственного я.
Ей нужно как можно скорее уйти отсюда.
— Моя госпожа? — во взгляде Мейсона проскользнул намек на понимание, прежде чем он с присущим вампирам безразличием перестал смотреть Джейкобу в глаза. Джейкоб передал ее руку ему; она ослабила хватку, хотя она и не высказала своей воли по этому поводу. Она неотрывно смотрела на Мейсона. Джейкоб чувствовал, как ее разум борется, стараясь преодолеть приступ.
Затем у нее в голове словно сработал выключатель. Она тяжело вздрогнула — так сильно, что он чувствовал ее дрожь кончиками пальцев, прежде чем убрал руку с ее талии. Он заставил себя отступить, позволив Мейсону занять свое место.
Лисса моргнула. Еще раз. И еще.
— С удовольствием, лорд Мейсон, сказала она в конце концов.
Слава Богу. Джейкоб с облегчением выдохнул, содрогнувшись почти так же сильно, как и она.
— Просто Мейсон, Лисса, этого достаточно. Мы-то знаем, какой фарс все эти титулы. — Он коротко кивнул Джейкобу, отдав ему свою трость:
— Твой слуга уйдет отсюда?
— Да, — она взглянула на Джейкоба. — Благодарю за танец, сэр Бродяга. Ожидай моих дальнейших указаний вместе с остальными слугами.
Джейкоб поклонился ей и отошел. И хотя он не имел мысленной связи больше не с кем в танцевальном зале, смена настроения была абсолютно очевидна. Зазвучал одобрительный смех и удивленный шепот. Теперь всем казалось, что она просто тянула время до прибытия Мейсона, танцуя со своим слугой: прекрасное представление, развлекшее всех присутствовавших вампиров. Она на самом деле заставила их думать, что она выбрала смертного…
— Так похоже на леди Лиссу… Она знает, насколько это смешно, вся эта чушь про вампирш, которые влюбляются в своих смертных слуг… Весьма умно с ее стороны позволить лорду Мейсону так эффектно появиться… Прекрасное представление…
Ему следовало бы вздохнуть с облегчением и наслаждаться тем, как все славно вышло, как прекрасно лорд Мейсон спас положение. Ну так почему у него было такое ощущение, словно Малачи насквозь проткнул его грудь дротиком? Почему ему хотелось зарычать на всех танцующих вампиров?
Когда он прошел мимо Девлина. даже не остановившись, тот посмотрел на него так, словно кричал: «Это что, черт возьми, было?»
У своей госпожи он прекрасно научился быть загадочным. Он передал Девлину трость на хранение, но не остановился, словно шел куда-то выполнять приказ своей госпожи. У него был третий знак. Она, в конце концов, могла говорить с ним мысленно.
Дойдя до арки входа из бального зала, он повернулся и увидел, что они с Мейсоном беседуют. На ее губах играла легкая улыбка. Его госпожа казалась таинственной и полностью контролирующей себя, но Джейкоб знал, что все это пройдет. Словно частые схватки, только в ее случае они предвещали не появление новой жизни, а наоборот, ее смерть.
Лицо ее партнера было низко склонено к ней, они все еще танцевали. Она закинула голову назад, губы обоих были мучительно сжаты. На них смотрели все. Как, черт возьми, мог хоть кто-то отвести от них взгляд? Они великолепно смотрелись вместе. Если бы она не умирала… Лорд Мейсон смог бы прекрасно ее защитить. Любить ее. Заботиться о ней.
Когда он посылал письма Томасу за месяц до его смерти, в одном из писем упоминалось имя лорда Мейсона. И хотя тогда он не знал, о чем шла речь, теперь он знал ответ на незаданный вопрос. Томас знал, какая судьба была уготована его госпоже, и удостоверился, что наиболее сильный ее сторонник среди вампиров будет рядом с ней, когда ей это нужно будет больше всего.
Несмотря на все доводы рассудка, оставить ее на попечение другого мужчины, уйти из бальной залы — это было тяжелей всего для Джейкоба за всю жизнь.
Он должен был ее защитить, но она дала ему понять, что если она потеряет над собой контроль, он вряд ли что-то сможет сделать, чтобы остановить самого сильного вампира из присутствующих, неважно, больного или здорового. За пять минут до прихода Мейсона он столкнулся с ситуацией, с которой, как он прекрасно знал, он бы не справился. Он слишком сильно рассчитывал на то, что его госпожа сама себя защитит. Дебра ведь предупреждала, что заболевание может начать резко прогрессировать в последней стадии. Его госпожа, так тщательно ко всему готовившаяся, обладала одной очень человеческой чертой характера: она избегала приготовлений к худшему, когда дело касалось ее здоровья. Он сглупил. Ему нужно было все лучше планировать. Ему нужно было попытаться убедить ее уехать отсюда как можно скорее.
Но могло ли это что-нибудь изменить? Им нужно было просто все это пережить. Он это знал и надеялся, как и она, в чем он был уверен, что она сможет это сделать. У них не было другого выбора. Им оставалось только пытаться опередить само время и делать ставки в игре со смертью.
За несколько недель до этого она поняла, что слишком много сил тратит на то, чтобы объяснять ему определенные вещи. Было гораздо легче позволить ему читать ее мысли в то время, когда она разрабатывала планы действий и раздумывала о своих намерениях. Она просила лишь о том, чтобы он не вмешивался в ход ее мыслей и не спорил с ней. Она сама знала, что нужно было сделать, и для того, чтобы это выполнить, ей нужно было его повиновение.
Она рассказала ему обо всем, что ему нужно было знать о собрании. Если бы не пришел Мейсон, они бы продолжили танцевать. Она бы оторвала ему руку за попытку увести ее из залы — прекрасное и абсолютно приемлемое наказание для слуги с точки зрения вампиров. Равновесие было бы восстановлено.
