Составитель Сергей Чекмаев - Зомби в СССР. Контрольный выстрел в голову
Машины на дорогах стояли с распахнутыми дверцами, словно раздавленные жуки, некоторые валялись на боку или крыше.
Дважды нам попадались целые толпы чеканутых. Отец проезжал прямо сквозь них, давя колесами и плюща о бампер. Игорь довольно улыбался и не уставал нахваливать наш «МАЗ».
Вскоре показалась заправка. Абсолютно пустая, только у здания стоял желто–синий милицейский «бобик».
– Смотри–ка, – присвистнул отец, – неужто начали порядок наводить?
Игорь отозвался с сомнением:
– Вряд ли. Видишь – пусто совсем.
«МАЗ» подъехал почти к самым колонкам и остановился. Почти тут же на крыше небольшого домика, где была касса, словно чертик из табакерки, появился усач в милицейской форме, с автоматом.
– Эй! – крикнул милиционер. – Сюда давайте.
Отец заглушил машину, Игорь приспустил стекло и высунулся по пояс в окно:
– Упыри есть?
Милиционер понял сразу:
– Ни одного.
Игорь повернулся в кабину:
– Давай тогда, подъезжай к колонке, а я покараулю.
Он выпрыгнул из машины, перехватывая лопатку поудобнее, а отец подогнал грузовик к колонке с дизтопливом и остановился. Я дернулся, чтобы выйти, но он придержал меня за плечо:
– Погоди, надо обождать чуток.
Он внимательно смотрел в боковое зеркало – что там с Игорем. Тот медленно крутился, обшаривая взглядом окрестности. Милиционер на крыше делал то же самое.
– Сиди тут, – буркнул отец. – Я сам заправлю.
Он открыл дверцу, взял монтировку и, перед тем как выпрыгнуть, приказал:
– А двери – запри.
Я поджал губы, чтобы сдержать протест, и сделал, как велел отец.
Он снял крышку с бака, сунул туда шланг и поспешил к будке.
Тут–то и началось.
Милиционер на крыше заорал матом и дал очередь куда–то в сторону. Игорь тут же ухватил отца за рукав и потянул к будке.
Из кустов, плотно окружавших бензозаправку, вывалились чеканутые. Штук пятнадцать, может, двадцать. Они рванулись к людям, будто свора гончих. Некоторые так прямо и бежали на четвереньках, широко расставляя руки–ноги.
Милиционер на крыше опустился на колено и стал бить короткими точными очередями. После каждой то один, то другой упырь падал, выплевывая фонтанчики крови и слизи.
Но остальных это не останавливало.
Я глянул в боковое зеркало. Игорь с отцом уже заскочили в строение, дверь за ними захлопнулась.
Меня чеканутые не заметили. Они окружили здание, стали прыгать, пытаясь выбить дверь и окна. Но на окнах были решетки, а дверь им пока не поддавалась.
Милиционер исчез.
Я осмотрелся по сторонам. Похоже, больше упырей не было. Но эти–то остались! И как мне теперь быть?
Может быть, завести грузовик и подъехать к строению? Но шланг! Отец уже вставил его в бак. Если отъезжать, его может заклинить, и тогда придется вырывать его из колонки.
А это значит, что все зальет бензином и единственная искра…
Я положил руки на баранку и опустил лоб на кулаки.
У здания слаженно застрекотали автоматы.
Я глянул в зеркало и обомлел – отец, Игорь и милиционер слаженно били из «калашей» по упырям, засев на крыше.
Несколько очередей – и все чеканутые растянулись на горячем асфальте.
Отец забросил автомат на плечо и спустился вниз. Он подбежал к машине, я распахнул дверцу, и он оказался в кабине:
– Цел?
– Ага.
– Ну, подожди тогда.
Он выпрыгнул обратно, подскочил к шлангу, воткнутому в бак, и нажал на рычаг. Цифры на колонке принялись отсчитывать залитое горючее.
Закончив, отец вернулся в кабину и перегнал «МАЗ» к зданию заправки.
– Давай в кузов, – приказал он мне. – Откроешь заднюю створку и будешь помогать.
Как только я закончил с кузовом, из дверей заправки спиной вперед вышел Игорь. Вместе с милиционером он нес ящик с патронами. Мы с отцом его приняли – для двоих он оказался не тяжелым, оттащили в глубь кузова.
Потом отец, спохватившись, отправил меня на крышу заправки, следить за упырями.
Минут через десять мы закончили погрузку – шесть ящиков, восемь автоматов, немного еды и ящик газировки.
– Слезай, – крикнул мне отец.
Когда я оказался на земле, милиционер – крепкий дядька лет пятидесяти – окинул меня взглядом и повернулся к отцу:
– Твой?
– Ну.
– Это хорошо, что с тобой. Мои черт–те где остались…
Отец промолчал, только положил руку мне на плечо. Игорь сидел в кузове, копаясь в ящиках.
Милиционер протянул мне руку:
– Майор Соболев.
– Михаил. – Его пожатие было крепким.
Он взглянул на отца:
– Парень–то с оружием обращаться умеет?
– Я в ДОСААФе из мелкашки шесть из десяти выбиваю, – немного обидевшись, ответил я. – А в школе, на энвэпэ, автомат собираю за пятьдесят секунд.
– Норматив – сорок пять секунд, – буркнул майор, но скинул с плеча автомат и протянул его мне.
Это был не как у нас в школе, АК–47, а укороченный, со складным прикладом АК–74У.
– Эй, там, в кузове, – крикнул он. – Дай оружие и боеприпасы.
Игорь высунул голову, протянул автомат и несколько магазинов. Спросил:
– Слышь, майор, а что в милиции–то говорят?
Соболев выдал мне два рожка, снял фуражку и вытер пот со лба. Потом ответил:
– Связь отсутствует. На всех частотах треск и пустота. И в штабе, и в управлении – полное отсутствие признаков жизни. Я пока там оружейную комнату чистил да транспорт выбирал – вообще никого не встретил.
– А люди какие рядом ходили, нет?
– Нет. Я потому здесь и окопался – колонок в городе немного, если кто уцелел, так точно сюда придет. Без горючего жизни нет.
Игорь понимающе кивнул. Отец сплюнул:
– Не иначе, это американцы бомбу бактериологическую скинули.
– Может быть, – Игорь пожал плечами. – Сейчас не до этого. Давайте двигаться к заводу, времени нет.
– А что там? – встрепенулся Соболев.
– Наши, – кратко пояснил Игорь. – Наши.
Майор кивнул довольно, уточнять не стал.
Мы перенесли оружие и патроны в кузов. Соболев набрал в канистру бензина и хотел сжечь трупы чеканутых, но его отговорили. Мол, не дай бог, бабахнет заправка, а куда другим деться?
Лучше положить канистру туда же, в кузов. На случай, если не доведется попасть на заправку.
Мы вернулись в кабину, Соболев забрался в кузов, похлопал по крыше.
Отец завел двигатель, грузовик зачихал и тронулся с места.
Игорь показывал, куда ехать. Кое–где дорогу перекрывали заторы из разбитых машин, брошенных троллейбусов. В одном месте нам встретилась перевернутая фура. Из разорванного борта высыпались зеленые яблоки. Мы не останавливались у таких пробок, не пытались их растащить. Отец просто разворачивал «МАЗ», и мы искали другой путь.
