Эрик Хелм - Уцелевший
— Как ни поверни, а ослушаться неразумно. Сероглазый ничего не делает просто так. Он старый, умный, многоопытный лис.
— Да, уж тут не возразишь... Но есть-то все равно хочется!
— Дик! — Мари-Лу вновь успела угнездиться на тахте. — Мы поступим в точном согласии с приказом герцога. Хотя... — Она вздохнула: — вчера я обследовала оранжерею...
— Хорошая была клубника! — в свой черед вздохнул Итон.
— Только три штучки, три несчастных крошечных ягодки! У кого прогрессирует патологическая жадность, а?
— У обоих, — признал Ричард. — На все той же старой доброй почве безудержного пьянства.
— Ну, коль скоро обе личности клинически распадаются, давай уступим расторможенным инстинктам, вооружимся большой чашкой сливок, сахарницей, парой ложек и навестим теплицу. Просто проверим градусники, а? Это же не считается завтраком...
— С удовольствием, — ответил Итон. — Однако в Англии с глубокого средневековья существует нерушимый обычай: коль скоро девица, — или женщина, роли не играет, — зовет любезного дружка (или мужа, все едино) полакомиться первой клубничкой, то потом надлежит... мм-мм-мм...
— Милый, в Англии столько средневековых обычаев, и добрая половина предполагает неизбежное «мм-мм-мм» или вначале, или под занавес!
— Тебе не по нраву традиции средневековья?
— Напротив, очень рада, что стала британской подданной!
— Тогда идем!
Рука об руку они покинули уютную гостиную, задержались, покуда Ричард, к величайшей растерянности мажордома, отдавал распоряжения отменить завтрак, и проследовали в сад, минуя большую восьмиугольную библиотеку.
Дом Итонов был просторным старинным имением, некоторые постройки относились еще к тринадцатому веку, а книгохранилище — одна из самых первых, — так утонуло в почве, что пришлось подняться по доброму десятку ступеней прежде нежели попасть на длинную террасу, тянувшуюся вдоль всей южной стены.
Серая каменная балюстрада, густо покрытая мхом, отделяла террасу от прилегавших садовых угодий, откуда, в свою очередь, спускались на бархатный луг истертые несчетными шагами древние ступеньки.
Весенний сад пышно цвел белой и розовой пеной свежих лепестков, изумительно выделявшихся на ярко-зеленом травяном фоне. Пройти среди этого великолепия разделявшие поместье и теплицу двести ярдов, прижимаясь к руке Ричарда! Мари-Лу подумала, что именно так, наверное, должны чувствовать себя очутившиеся в раю...
Но три фигуры, возникшие на боковой тропинке, имели отменно малое сходство с ангелами. В особенности самая маленькая и щуплая.
— Вот они! — вскричала Мари-Лу. — Господи помилуй! Ричард Итон, ты был совершенно прав: они спятили... Посмотри на Саймона!
Ричард ошалело смерил приятеля взглядом и безудержно расхохотался.
Наспех обменявшись приветствиями, все пятеро заторопились обратно в гостиную.
— Сероглазка, объясни, что стряслось? — проворковала Мари-Лу, становясь на цыпочки и целуя герцога в худую щеку. — Получили твою телеграмму, ни аза не поняли, сгораем от любопытства... Слуги намерены травить хозяев дома синильной кислотой? Или мышьяком? Или как?
— Или как, — улыбнулся де Ришло. — Именно, duchesse[36], — или как. Вам предстоит выслушать весьма необычную повесть, ma chere[37]. Надеюсь, вы вняли моему посланию? Особенно важно не прикасаться к мясу!
Ричард глубоко вздохнул:
— Не постигаю. Ладно, выпьемте по стаканчику вашего любимого шерри.
— Вынужден углубить ваше огорчение, Дик. Ибо алкоголь безусловно исключается наравне со скоромным.
— Господи помилуй! — взревел Итон. — Да что же это за палаческое нашествие? Решили поголовно уморить нашу семью голодом, как епископ Руджиери несчастное семейство Уголино?[38]
— Ну что вы, — огорченно вздохнул герцог, — у меня и подземелья-то подходящего не сыщется...
— Мы попали в переплет, — вмешался Аарон, — в ужасный переплет!
Все улыбнулись, услыхав излюбленное словцо Саймона.
— Уж в этом никто не сомневается, — сказал Ричард. — И всем славным трио спятили, не вынеся душераздирающих передряг.
— Тепло, — сказал герцог.
— Что?
— Говорю, ты недалек от истины. Передряг было предостаточно, и спятить рисковали по-настоящему.
Итон понял, что дело нешуточное. Обычно веселый, жизнерадостный Рекс еще ни разу не улыбнулся. Безукоризненно одевавшийся биржевой маклер Саймон, человек, для которого строгость костюма и безупречность манер составляли профессиональную необходимость, явился в гости одетым на манер циркового паяца. Де Ришло выглядел безмерно усталым и состарившимся лет на десять.
— Ну-ка, рассказывайте цо порядку.
— Вполне понимаю, как изумились вы, получив столь непроницаемую для повседневного разумения телеграмму, — промолвил де Ришло, — но дело в том, что на Саймона пытались напустить серьезнейшую порчу.
— Заразить опасной болезнью? — не понял Ричард.
— Нет. Околдовать и лишить вечного спасения.
— Понимаю... Саймону, по виду судя, и впрямь досталось... Но, может быть, довольно валять дурака и разыгрывать неповинных людей?
— Тебя никто не разыгрывает, — вмешался Рекс.
— Видишь ли, — продолжил герцог, — у этого будущего чемпиона по велогонкам и гольфу... ах, виноват, еще и по лаун-теннису, — достало глупости заняться черной магией.
Карие глаза Ричарда сузились.
— Послушайте, я слишком хорошо к вам отношусь, чтобы намеренно дерзить или грубить. Но поверьте, шутка зашла чересчур далеко.
— Мы не шутим.
— Боги бессмертные! Да вы что, серьезно городите галиматью насчет черной магии?
— Хорошо, давай говорить о малоизвестной области естественных наук, — обреченно сказал де Ришло, предчувствуя, что придется выступать с новой подробной лекцией перед новой аудиторией скептически настроенных полу-молокососов.
— Магия, mon ami Ричард, есть наука вызывать изменения в соответствии с волей...
— Или произвольно приводить в действие стихийные силы и начала, — ко всеобщему изумлению вставила Мари-Лу.
— Безусловно, — кивнул де Ришло. — Кстати, этой разновидностью магии Ричард и сам пользовался.
— Когда? — зловеще вопросил проголодавшийся Итон.
— Помнишь, прошлым летом началась ужасная засуха, и ты вызывал из Лондона специалиста-лозоходца, поискать источник в саду?
— Ну и что? Кстати, смеха ради отобрав у парня рогульку, я тотчас наткнулся на подземный ключ безо всякой магии! Это же чистые электромагнитные поля, ничего более!
— Ежели скажешь «вибрации» — окажешься ближе к истине, — спокойно ответил герцог. — Малопонятный резонанс между вибрациями подземных вод и твоими собственными, — резонанс, благодаря которому ореховый прут, зажатый в кулаках, непроизвольно поворачивается и указывает вниз, туда, где струится никому не видимый поток. Наглядный пример простейшей — наипростейшей — оперативной магии.
