Б. Олшеври - Семья вампиров
Да, все-таки он был на Парк-Авеню. Внутри не оказалось ни витрин, ни прилавков. Здесь могла размешаться и художественная галерея, потому что на стенах висело несколько дорогих картин. Атмосфера ошеломляющей роскоши в сочетании с оголенностью нежилого помещения потрясла Кармайкла.
Из-за занавески у задней стены вышел очень высокий мужчина лет шестидесяти на вид с тщательно зачесанными седыми волосами, румяным здоровым лицом и проницательными голубыми глазами. На нем был дорогой, но неухоженный твидовый костюм, который каким-то образом подходил к обстановке.
— Доброе утро, — произнес он, бросив быстрый взгляд на одежду Кармайкла. Казалось, он немного удивлен. — Могу я вам помочь?
— Возможно.
Кармайкл представился и показал удостоверение.
— О, вот как? Меня зовут Тэлли. Питер Тэлли.
— Я увидел вашу вывеску.
— И что же?
— Наша газета всегда ищет возможных рекламодателей. Я не замечал вашего магазина прежде…
— Я здесь уже несколько лет, — сказал Тэлли.
— Это художественная галерея?
— Вообще-то… нет.
Открылась дверь. Вошел роскошно одетый мужчина и приветливо поздоровался с Тэлли. Кармайкл, узнав клиента, почувствовал, что его мнение об уровне магазина резко возрастает. Клиент оказался Фигурой — и не из второстепенных.
— Я пришел намного раньше, мистер Тэлли, — сказал клиент, — но мне не хочется затягивать. Вы успели достать то… что мне нужно?
— О да, конечно. Одну минуту.
Тэлли торопливо скрылся за занавеской, вернулся с небольшим тщательно упакованным свертком и вручил его клиенту. Тот торопливо нацарапал чек (Кармайкл углядел сумму и сглотнул) и вышел. У тротуара его дожидался автомобиль.
Кармайкл подошел к двери и смог увидеть дальнейшее. Мужчину снедало нетерпение. Его шофер невозмутимо дожидался, пока торопливые пальцы разворачивали пакет.
— Я не уверен, что желаю широкой известности, мистер Кармайкл, — сообщил Тэлли. — У меня избранная клиентура — тщательно отобранная.
— Возможно, вас заинтересует наш еженедельный экономический бюллютень?
Тэлли попытался не рассмеяться.
— О, вряд ли. Это не по моей части.
Наконец мужчина развернул пакет и вынул из него яйцо. Насколько Кармайкл мог судить со своего наблюдательного поста у двери, то было самое обыкновенное яйцо, но его новый обладатель испытывал к нему едва ли не благоговейный трепет. Он выглядел настолько довольным, точно последняя курица на Земле умерла десять лет назад. На лице, покрытом флоридским загаром, отразилось что-то вроде облегчения.
Мужчина сказал несколько слов шоферу, машина плавно тронулась с места и уехала.
— Вы что, торгуете продуктами? — резко спросил Кармайкл.
— Нет.
— И вы не желаете мне сказать, что у вас за бизнес?
— Боюсь, именно так, — ответил Тэлли.
Кармайкл почувствовал, что здесь начинает пахнуть статьей.
— Я, разумеется, смогу это выяснить через «Веттер бизнес бюро»…
— Не сможете.
— Да неужели? А по-моему, им интересно будет узнать, с какой это стати одному из ваших клиентов яйцо обошлось в пять тысяч долларов.
— Моя клиентура настолько немногочисленна, что я вынужден устанавливать высокие цены, — пояснил Тэлли. — Вы ведь… э… знаете, что некоторые китайские мандарины платили тысячи таэлей за яйца доказанной выдержки.
— Но тот парень не был китайским мандарином.
— Ну хорошо. Тогда повторю — я не хочу известности…
— А по-моему, хотите. Я в свое время немного занимался рекламой. Ваша вывеска, прочитанная задом наперед, — явная приманка.
— Значит, вы не психолог, — возразил Тэлли. — Просто я могу позволить себе потакать своим причудам. Я пять лет каждый день смотрел в это окно и читал вывеску задом наперед — изнутри. Это меня раздражало. Вы ведь знаете, как странно начинает выглядеть слово, если его постоянно прочитывать. Любое слово. Оно превращается в какой-то набор звуков, не имеющий отношения к человеческой речи. Так вот, я обнаружил, что зарабатываю себе невроз, читая вывеску. Прочитанная задом наперед, она теряет смысл, но я поймал себя на желании тот смысл обнаружить. И когда я начал мысленно произносить «Онжун мав отч, от ьтсе сан у» и отыскивать в этом филологические деривации, то позвал маляра. А те, кому это достаточно интересно, продолжают заходить.
— Не так уж их и много, — язвительно отозвался Кармайкл. — Это все же Парк-авеню. А ваш магазин слишком роскошно отделан. Люди с низкими или средними доходами сюда не зайдут. Так что ваш бизнес рассчитан на богачей.
— Что ж, согласен.
— И вы не скажете мне, в чем его суть.
— Вряд ли.
— Знаете, а я ведь смогу это выяснить. Тут могут быть замешаны наркотики, порнография, скупка дорогих краденых вещей…
— Вполне вероятно, — невозмутимо отозвался Тэлли. — Считайте, что я покупаю краденые Драгоценности, засовываю их в яйца и продаю. А может, эти яйца набиты маленькими порнографическими открытками. Всего хорошего, мистер Кармайкл.
— До свидания, — ответил Кармайкл и вышел.
В тот день он не пришел вовремя на работу, потому что любопытство пересилило чувство долга. Он немного поиграл в сыщика, следя за магазином Тэлли, и результаты его вполне удовлетворили — но не полностью. Он узнал все, кроме первопричины.
Когда рабочий день близился к концу, он снова зашел к Тэлли.
— Погодите, — произнес Кармайкл, взглянув на ледяное выражение на лице владельца. — Откуда вы знаете, вдруг я пришел как клиент.
Тэлли рассмеялся.
— Ну а почему бы и нет? — Кармайкл сжал губы. — Откуда вам знать, сколько денег у меня на счету в банке? Или, может, у вас только избранная клиентура?
— Нет, но…
— Я провел кое-какое расследование, — быстро заговорил Кармайкл. — Отмечал ваших клиентов. Короче, следил за ними. И узнал, что они у вас покупали.
Тэлли изменился в лице.
— Неужели?
— Вот именно. Им всем не терпелось развернуть свои маленькие пакетики, а это дало мне возможность увидеть их содержимое. Нескольких я упустил, но… я увидел достаточно, чтобы призвать на помощь кое-какие законы логики, мистер Тэлли. Вывод: ваши посетители не знают, что именно они у вас купили. Это похоже на обмен не глядя. Несколько раз они были весьма удивлены. Вроде того мужчины, что обнаружил в пакете старую газетную вырезку. А что вы скажете насчет темных очков? А револьвера? Кстати, наверняка незарегистрированного. А бриллианта — должно быть, поддельного, слишком он уж был большой.
— Гм, — произнес Тэлли.
— Я не считаю себя большим умником, но у меня нюх на жульничество. Большинство ваших клиентов — большие шишки. А почему никто из них вам не заплатил, как тот парень, что приходил, когда я был здесь утром?
