Мокруха - Ширли Джон

Но он старался никогда её ни о чём не просить.

Они поехали по колее, сходившей тут за дорогу, спустились с холма и начали взбираться на следующий. Отсюда в полумиле виднелись обгоревшие развалины ранчо Дабл-Ки на вершине холма. Лонни как-то съездил туда и спалил ранчо. В сезон дождей, не рискуя учинить масштабное пожарище. В общем-то ненужный поступок, но ему полегчало. Прикольно было смотреть, как туда слетаются копы. Они уже во второй раз приезжали туда и убирались совершенно озадаченными.

Лонни глянул на Эвридику — смотрит ли та в сторону Дабл-Ки? Она не смотрела.

Попетляв между холмов, они прибыли к хибаре Дракса. Конечно, теперь это была уже не его хибара. Не в том смысле, какой обычно вкладывают.

Они остановились у защитного вала: куколки продолжали стеречь кольцо земляных насыпей. За ним присматривали.

Лонни заглушил мотор и подождал. Под капотом «Датсана» что-то металлически цокало, остывая. Эври вопросительно посмотрела на него. Он махнул рукой: подожди немного, мол. Девушка пожала плечами и откинулась на спинку сиденья.

Лонни так и чувствовал нацеленный на них изнутри хибары взгляд. Прошло целых десять минут, прежде чем дверь открылась. Вышел Прентис.

— О`кей, — сказал Лонни Эвридике. — Теперь пошли.

Они вылезли из «Датсана». Лонни потряс руку Прентиса; тот улыбнулся Эвридике и потрепал её по плечу. Волосы и борода у Прентиса всего за год отросли почти до такой же длины, как у Дракса, лицо потемнело и осунулось, глаза скрывались за парой солнцезащитных стёкол. Он носил старые рабочие штаны Дракса, ботинки Дракса и футболку с Игги Попом. Джерри, пёс Дракса, жался к ногам Прентиса и оглядывал гостей. Вид у Джерри был такой, словно он надеялся, что те привезут Дракса с собой.

— Как дела, чувак? — спросил Лонни.

Прентис только кивнул.

— Хорошо. Реально круто. Очень круто. Ты привёз мою долю?

— Спрашиваешь!

Они отошли в тень дерева, вытащили из мешка кофе и консервы. Лонни отнёс это к изгрызенным древоточцами доскам, которые у Прентиса служили лесенкой на крыльцо. Он знал, что Прентису не нравится, когда внутрь заходят. Они постояли несколько минут под настилом крыльца. Крыша выглядела довольно опасной. Прентис нервно глянул на Эври, быстро отвёл взгляд, но тут же поглядел снова. Лонни полез в карман джинсухи и вынул конверт.

Передал конверт и ручку Прентису. Эври, нахмурившись, смотрела, как Прентис вскрывает незапечатанный конверт, вынимает чек, ставит подпись на обороте и возвращает Лонни. На сумму чека Прентис даже не удосужился взглянуть. Лонни спрятал чек и ручку обратно в карман.

— Ещё что-то нужно? — спросил Лонни.

— Нет-нет. Сейчас нет. Я в порядке. Я в полном порядке.

Прентис метнул взгляд на Эври. Она ещё не бывала в хибаре, и казалось, что девушка хочет о чём-то спросить. Лонни подбодрил её:

— Спрашивай, что тебе интересно, Эври.

Она облизнула обгоревшую складку — всё, что осталось от её нижней губы.

— Я... — Посмотрела вдаль, где на приличном расстоянии, но всегда в поле зрения стояли почерневшие, похожие на кости руины Дабл-Ки.

— Там ничего, — сказал Прентис и уверенно кивнул, подкрепляя слова. — Там ничего. Оттуда ничего не выползало. Там ничего нет.

Девушка облегчённо улыбнулась и залезла обратно в машину.

— Ты уверен, — сказал Лонни, — что тебе ничего больше не нужно?

Прентис покачал головой.

— He-а. У меня теперь даже электричество есть. Я в порядке. Я в полном порядке. — Он покосился на «Датсан». — Слышь, Лон, половина денег — её.

Лонни усмехнулся.

— Не вопрос.

Он полез в карман за ключами от машины.

— Ну...

— Конечно, — улыбнулся Прентис. — Ещё увидимся.

Он молча махнул рукой Эвридике и пошёл в хижину. Пёс поднялся и потрусил за ним.

Лонни вернулся в машину и поехал обратно той же дорогой. Эври подняла стёкла, чтобы пыль не летела в салон.

Когда Лонни выехал на хайвей, Эвридика нарушила молчание:

— Что это был за чек?

— Деньги за сценарий. Фильм уже начали снимать, так что ему ещё будет. А с почтой ему связываться неохота.

— А зачем он его подписал для тебя?

— Он и с банками не хочет связываться. Он мне доверяет. Я не взял ни центом больше оговорённого. Мы договорились, что я выполняю его поручения и так далее.

— Он что, фильм сторговал кому-то?

— Фильм ужасов. Я так думаю, у него серьёзный прилив вдохновения. Не знаю, откуда.

Девушка рассмеялась, оценив шутку, и он порадовался. Но потом сказала:

— Лучше бы меня на главную роль взяли. Я бы стала звездой фильмов ужасов. Меня даже гримировать не надо.

— Да ладно, пустое.

У неё искривился рот, и ему показалось, что Эвридика сейчас расплачется, но она не стала плакать. Ну, разве чуть-чуть. Сменила тему:

— Он собирается тут дом строить. Откуда у него деньги?

— Не знаю. Наверное, оттуда же, откуда у Дракса. Он много денег получил за тот фильм ужасов. Они уверены, там, в городе, что это будет хит. Знаешь, он купил землю, на которой стоит халупа. И земли Ранчо тоже. Он владеет им.

— Ты серьёзно? Тогда почему ты на него работаешь? Просто по дружбе, да?

Его немного смутила лёгкость её догадки.

— Нет. Мне нравится ему помогать, и... мне нужно сюда приезжать время от времени. Я плохо сплю, если долго не вижу его.

Ему подумалось, что надо бы отвезти её перекусить. Хорошо, когда можно кого-то пригласить на обед. Ему нравилось общество Эври: она знала то же, что и он, и не ждала, что он станет её лапать, как некоторые другие девушки. Ей вообще больше не хотелось, чтобы к ней прикасались. Ему тоже.

За обедом он рассказал Эври, сколько денег ему дал Прентис. Хватит на местечко получше, чтобы жить. И на пластику получше. Они некоторое время сидели в молчании, потом Эври сказала:

— Да, я рада, что он там. Но мне за него тревожно. Он... он там один, с ним только старый Драксов пёс. Ему, наверное, так одиноко. Он же там совсем один.

Лонни покачал головой.

— Совсем нет. Он там не один. Он совсем даже не один. Он взял к себе Эми.

И ЭТО БЫЛ БЫ КОНЕЦ, ЕСЛИ БЫ НЕ...

...маленький рассказ-продолжение, написанный в 1999 году.

Суитбайт-пойнт

Дело вполне рутинное: подбросить няню домой. И не было повода ему обернуться так, как обернулось.

Почти каждую субботу этой весны, когда Лэнс Твилли и Латеша Твилли возвращались к себе с вечернего турнира боулинг-лиги Суитбайт-Пойнт, няня, которую звали Данеллой, уже успевала накинуть свой плащик, когда парочка только начинала раздеваться. Данелла была готова уйти — ох как готова: она просидела пять часов, развлекая семилетних близнецов. Мальчишки в это время обычно уже спали, а Данелла отчаянно зевала.

Лэнс был немножко навеселе, но на его стиле вождения это не сказывалось: как и всегда, машину он вёл спокойно, медленно, методично, ни разу не выходя за установленный предел скорости на этом участке. Он был из тех, кто останавливается на пустом перекрёстке и внимательно смотрит по пять секунд в каждую сторону, прежде чем поехать дальше. Иногда Латешу, гораздо более порывистую, это раздражало, а временами, когда Лэнсу случалось выпить, — радовало.

Лэнс и Латеша были межрасовой парой. Он — белый, коренастый, лысеющий, с неизменной слегка снисходительной усмешкой и зачатками второго подбородка. Она — невысокая негритянка с причёской как початок кукурузы и талантом художницы батика в технике сибори. Руками Латеши было раскрашено немало проданных туристам футболок с символикой Суитбайт. Лэнс встретил её на турнире по боулингу. Им обоим было хорошо за тридцать, когда они поженились.

— Поженились в первый и последний раз, — частенько говаривал он, а она отвечала:

— Ты что это, чёрт побери, имеешь в виду? Что никогда меня не оставишь или что я стану отгонять от тебя всё бабьё?