Стивен Кинг - Худей!
— Ты в порядке?… Ты говоришь так холодно…
— Я подогреюсь, — проговорил он. — Не тревожься.
Настал момент, когда она проглотила свои слезы и попыталась взять себя в руки. Вилли дожидался этого без раздражения, он не ощущал ничего. Тот поток ужаса, который нахлынул на него, когда он понял, что за предмет лежит на сиденье машины, прошел, унеся с собой все сильные эмоции, за исключением неестественного смеха, который напал на него чуть позже.
— В каком состоянии ты сейчас? — спросила она наконец.
— У меня было некоторое улучшение, — проговорил он. — Я поднял вес до 122 фунтов.
Она неожиданно вздохнула.
— Но это же на шесть фунтов меньше, чем когда ты уезжал из дома!
— А также на шесть фунтов больше, чем я весил вчера утром, — проговорил он, едва сдерживаясь.
— Вилли… Я хочу, чтобы ты знал, что мы сумеем разрешить все наши проблемы. В самом деле, мы сможем. Сейчас важно, чтобы ты поправлялся, а потом мы поговорим. Может быть, нам придется с кем-то посоветоваться… что-нибудь вроде брачной консультации, но мы… мы…
«О, боже, она опять собралась закатить истерику», — подумал он и неожиданно поразился своей черствости. А потом Хейди сказала то, что поразило его своей трогательностью. На мгновение ему показалось, что он говорит с той, старой Хейди… и вместе с этим ожили чувства прежнего Вилли Халлека.
— Я брошу курить, если ты захочешь, — сказала она.
Вилли посмотрел на пирог на телевизоре. Корка пирога медленно пульсировала. Вверх-вниз, вверх-вниз. Он вспомнил, каким темным был пирог внутри, когда старый цыган надрезал корочку.
Он подумал о комочках, которые могли быть просто вишнями или, может… несчастьями, человеческими душами, подумал о своей крови, попавшей в пирог, о руке Джинелли. Тепло ушло.
— Лучше не надо, — сказал он. — Если ты бросишь курить, ты растолстеешь.
* * *Потом он лежал в постели, скрестив руки за головой, вглядываясь в темноту. Была четверть первого ночи, но меньше всего ему хотелось спать. Только сейчас начали возвращаться обрывки воспоминаний о времени, которое прошло между тем моментом, когда он обнаружил в машине руку Джинелли и тем, когда поговорил по телефону с женой.
А кроме всего прочего в его комнате кто-то дышал.
«Нет!»
Все время кто-то дышал.
«Нет… это не мое воображение!»
Да, это не воображение Хейди. Что-то вообразив, можно обвинить Хейди, но никак не Вильяма Халлека. Теперь он понял все намного лучше, теперь он знал, что многое, очень многое в его прежней жизни было лишь плодом его воображения. Во многое он верил раньше… А корка пирога шевелилась, словно пленка кожи, покрывающей живую плоть. Даже сейчас Вилли знал, что если дотронется до пирога, то почувствует его тепло. «Дитя ночных цветов», — прошептал он в темноте. Его слова походили на заклинания.
* * *Когда он увидел руку, он просто увидел ее. Когда через секунду он понял, на что смотрит, он закричал и отшатнулся. Его движение заставило качнуться руку сперва в одну, потом в другую сторону. Это выглядело так, будто Вилли спросил у нее: «Как дела?», а она ответила жестом: «Так себе». Два стальных шарика выскользнули из кулака и закатились в щель между сиденьем и спинкой.
Вилли снова вскрикнул, схватился ладонями за отвисшую челюсть, вонзил ногти себе в щеку. Его сердце устроило слабый бунт, и только тогда Вилли понял, что пирог соскальзывает с сиденья, вот-вот он полетит вниз и разобьется о пол машины. Вилли схватил пирог, поправил его. Аритмия в груди успокоилась: он снова мог вздохнуть. И тот холод, который позже услышит Хейди в его голосе, начал наполнять его тело. Джинелли, вероятно, был мертв. Нет, при повторном размышлении можно было выкинуть слово «вероятно». Как он сказал? «Если же она увидит меня раньше, чем я увижу ее, мне больше рубашек менять не придется».
В таком случае, скажи это вслух!
Нет, этого он делать не хотел. И на руку снова смотреть не хотел. Потом он сделал и то, и другое.
— Джинелли мертв, — сказал он, а потом добавил: — Джинелли мертв, и я ничего не могу с этим поделать…
Вилли взглянул на рулевое колесо и увидел, что ключи зажигания в замке. Ярлычок ключа с изображением Оливии Ньютон Джон свисал на кожаном ремешке. Вилли подумал, что Джина вернула ключи на место, принесла руку — она устроила свое дело с Джинелли, но не собиралась нарушать обещание ее прадеда Джинелли, легендарному белому человеку из города. Ключи предназначались для него — Вилли. Вилли внезапно пришло в голову, что Джинелли уже один раз вынимал их из кармана мертвеца, и девушка наверняка проделала то же самое. Но мысль не вызвала озноба. Его разум и без того достаточно оледенел.
Вилли вылез из Новы, осторожно положил пирог на пол машины, перешел к дверце водителя и забрался внутрь. Когда он сел на сиденье водителя, рука Джинелли снова сделала тот же скверный жест. Вилли открыл перчаточное отделение, достал карту дорог Мэйна, разложил ее, накрыв руку. Потом он завел Нову и направился по Унион-стрит. Он ехал минут пять, прежде чем понял, что едет в неверном направлении — на запад, когда ему нужно было на восток. Но к тому времени он заметил золоченую арку МакДональда и его желудок заурчал. Вилли свернул и остановился у интеркома заказов.
— Приветствуем у МакДональда, — раздался голос в переговорном устройстве. — Будете заказывать?
— Да, пожалуйста. Я хотел бы три Больших Мака, две порции картофеля по-французски и кофе со сливками.
«Как в старые дни, — подумал он и улыбнулся. Сжевать все в машине, выбросить остатки и не говорить Хейди, когда вернусь домой».
— Какой-нибудь десерт?
— Конечно. Вишневый пирог, — он посмотрел на раскрытую карту рядом. Вилли был уверен, что бугорок чуть восточнее Аугусты — кольцо Джинелли. Волна сладости, зародившись в желудке, прокатилась по всему телу. — И коробочку выпечки для моего друга, — добавил он и рассмеялся.
Голос повторил заказ и закончил:
— Ваш заказ принят на 6.50. Пожалуйста, заезжайте и готовьте деньги.
— Можете не сомневаться, — вздохнул Вилли. — В том-то все и дело, верно? Просто заехать и подхватить на лету весь заказ, — он снова рассмеялся. Одновременно он чувствовал себя и очень хорошо, и его едва ли не тошнило.
Девушка вручила ему два теплых бумажных кулька через окошко раздачи. Вилли заплатил, получил сдачу и поехал дальше. Он остановился на конце квартала и взял руку, прихватив ее картой. Сложив концы карты, он высунулся в окно и бросил получившийся сверток в мусорный бачок, на котором были написаны слова: «Кладите мусор на место».
