Антология - Зеленый рыцарь. Легенды Зачарованного Леса (сборник)
– Когда папа вернется? – спросил Морис.
– На днях. Он писал, что скоро будет.
– Он опять привезет доктора пустить мне кровь?
– Тс-с! – ответила мама, убирая волосы с его лба. – Пока ты в Сибуре, никто тебя не тронет. Я не позволю.
Морис прижался к ее плечу и ненадолго задремал на солнцепеке. Когда он проснулся, ему захотелось прогуляться вдоль реки. Хотя у него был жар и он неважно себя чувствовал, что-то тянуло его вверх по течению – ему было любопытно, что находится там, за пределами видимого. Мать смотрела, как он неверной походкой шагает вдоль берега.
– Далеко не ходи! – крикнула она. Ее обрадовало, что он в силах идти сам, но она все еще за него тревожилась.
Морис подобрал стебель камыша и теперь брел вверх по реке, стегая траву вокруг. Затем она уступила место цветущим кустам, и вокруг незаметно вырос лес. По камням журчала прозрачная и холодная речка – вероятно, спускавшаяся с Пиренеев.
Немного пройдя по лесу, Морис оказался в широкой лощине, посреди которой стояли развалины заброшенных гончарных цехов. Пять веков назад обеденные тарелки и супницы, изготовленные здесь, покупали и мавританские, и христианские короли. Потом эта часть страны перешла к Франции, и гончарные изделия оказались в особняках Парижа, Лиона и Марселя. Но во времена Революции почти все богачи, владевшие цехами, попали на гильотину. Те немногие, что спаслись, так и не вернулись.
Теперь здесь все было разрушено: крыша провалилась, а вместо окон в каменных стенах зияли дыры, сквозь которые просвечивало солнце. Морис встал на цыпочки и заглянул внутрь. Там, где когда-то бегали по натертому паркету рабочие, сейчас росла густая трава.
Морис обошел постройку и замер от удивления. Внизу у речки блестели на солнце три высокие насыпи, будто покрытые драгоценными камнями. Морис никогда такого не видел. Издалека казалось, что среди ромашек, шиповника и кружевного папоротника сверкают настоящие алмазы и солнечный свет играет на их гранях. Он словно попал в сокровищницу из волшебной сказки.
– Мам! – Морису захотелось, чтобы она это увидела. – Мама!
Но она была слишком далеко. Тогда он решил, что лучше не шуметь: не стоит привлекать внимание тех, кто гуляет по лесу – если на этих насыпях действительно драгоценные камни. Для начала он набьет ими карманы, а потом приведет сюда маму. Раз он нашел сокровища, они смогут купить особняк на морском побережье, он поправится, и папа приедет и останется с ними жить. И они снова будут счастливы.
Морис стал тихонько спускаться к насыпям. Под ногами хрустело – он шел по разбитому стеклу и фарфору. Подойдя ближе, он увидел, что насыпи – всего лишь кучи битой керамики, а то, что сверкало на солнце, – просто осколки посуды. И никаких сокровищ.
Осторожно, чтобы не пораниться, Морис набрал полную пригоршню черепков и отнес их к реке. Там он держал их в воде, пока вся грязь, налипшая за столетия, не смылась. Стряхнув капли, он разложил блестящие черепки на берегу. По некоторым тянулась позолоченная кайма; на одном полностью сохранилась черная королевская лилия. Еще три осколка были из такого тонкого голубого фарфора, что когда Морис посмотрел сквозь них на свет, то увидел смутные очертания деревьев.
Морису стало жарко, и он, тяжело дыша, сел на землю. Когда ветер шевелил ветки деревьев, солнечный свет вспыхивал на черепках, разложенных на речной отмели. Морису здесь понравилось. Пусть тут не оказалось сокровищ, но было приятно помечтать о богатстве. Помечтать о том, чтобы снова стать здоровым. В таком месте вообще хорошо мечталось.
Он довольно долго просидел в тишине. Птицы, упорхнувшие при его приближении, вновь защебетали, вокруг запорхали бабочки… А потом Морис увидел, как из-под земли появляются небольшие фарфоровые горки – одна, другая, третья; еще и еще, пока он не сбился со счета. Они медленно вырастали среди цветов и зарослей травы.
Морис сидел неподвижно. Он не понимал, что заставляет осколки собираться в горки. Он дрожал, но и не думал убегать, с опаской наблюдая за происходящим. Иногда друг к другу ползли всего лишь три черепка, иногда – целая горстка. Они были чистые и яркие, со сглаженными краями. Одна горка из шести белоснежных осколков натолкнулась на голубые черепки, которые отмыл Морис, и отпрянула, словно удивившись чему-то.
И тут Морис услышал пение. Это была странная мелодия, мягкая, еле уловимая. Ее почти заглушал самый тихий птичий щебет, поэтому мальчику пришлось напрячь слух. Фарфоровые осколки звенели при движении, и в этом звоне слышался высокий чистый голосок. Морису показалось, что мелодия похожа на китайскую.
Другие фарфоровые горки заторопились: розовые, белые, пестрые. Их собралось так много, что теперь Морис отчетливо слышал пение. В какой-то миг, окруженный этой мелодией, он перестал бояться. Он подумал, что существа, которые умеют так петь, не обидят его. Казалось, в песнях они обсуждают достоинства каждого черепка, отмытого Морисом. Наконец он не выдержал, дотянулся до белого осколка с лилией и бережно положил его рядом с терракотовой горкой, решив, что тот ей отлично подойдет.
Пение тут же смолкло, и горки исчезли под землей. Теперь никто не смог бы заметить в этом месте что-нибудь странное. Морис убрал руку и затих. Ему хотелось, чтобы они появились снова.
Однако прошло немало времени, прежде чем это произошло. Уже давно пели птицы, и бабочки кружились у Мориса над головой. Затем он увидел, как терракотовая горка постепенно выстроилась в ступенчатую пирамиду, у которой самые большие осколки лежали в основании, а самый маленький венчал вершину. Посередине, словно щит, был выставлен осколок с лилией.
«Похоже на елку», – подумал Морис.
Но чем дольше он ее разглядывал, тем сильнее она напоминала ему китайский храм. Тогда он понял, что это были за существа.
– Пагоды, – прошептал он. – Пагоды!
Мама рассказывала о них. Сказочные существа из самоцветов, фарфора и хрусталя, живущие в лесах Франции, – вот кто они такие. Будешь с ними вежлив – они тебе помогут, может быть, даже вылечат. Раньше Морис считал эти истории просто сказками.
Он посмотрел на речку, потом перевел взгляд на сверкающие горки и черепки, которые лежали рядом.
– Пожалуйста, вылечите меня, – прошептал он. – Я так хочу выздороветь… Пожалуйста!
Он не знал, что делать дальше. Может, нужно к ним прикоснуться? Может, когда он это сделает, в него проникнет волшебная сила и он выздоровеет? Морис тихонько дотронулся до терракотовой горки.
Она тут же исчезла под землей. Он поднял каждый черепок, повертел и положил обратно. В них не было ни малейшего намека на то, что могло скрываться внутри пагоды, за оболочкой из осколков.
