Дороти Херст - Дух волков
– Никого нет, – сообщил он. – Здесь мы в безопасности.
Люди настолько устали, что у них не было сил на осмотр. Они просто повалились на пол пещеры. Тали держалась за ступню. Я подползла к ней.
– Я потянула связки, Каала, – пожаловалась девушка.
Брелан склонился над ней и принялся рассматривать сустав. Я лизнула его, потом еще раз, благодаря судьбу за то, что она отделалась таким пустяком. Аззуен мерил шагами пещеру, словно охранял ее от огня и дыма. Тлитоо вылетел из пещеры, и я пошла за ним.
Я стояла на выступе скалы и смотрела на простиравшийся под моими ногами лес. Пламя не могло добраться до нас, но поднимавшийся над ним дым щипал глаза и мешал дышать, царапая горло своими невидимыми когтями. Лес горел везде, насколько хватало глаз. В огне была и Тайная Роща с местом сбора. Я слышала дикие крики горевших заживо зверей – охотников и их жертв. Сейчас все они искали спасения от общего врага – лесного пожара.
Я попыталась завыть, чтобы позвать мать, но горло было так изъедено жаром и дымом, что я не смогла выдавить из себя ни звука. Нельзя было терять ее из вида. Она может сейчас быть где угодно в этом лесу – задыхающаяся в дыму и сгорающая в пламени. Аззуен спасся, уцелела и Тали, но остальные мои близкие могут погибнуть в бушующем внизу огне. Мне следовало повести себя как вожаку стаи, но я сама была беспомощна, как новорожденный щенок. Огонь пожирал все и всех с такой быстротой, что от него, казалось, не было никакого спасения.
Видно, Давриан и его дружки зажгли тысячу костров. Отсюда, с выступа, Каар не был виден, но я понимала, что стойбище не избежит пожара. Давриан отравил несколько человек, чтобы победить нас. Теперь же он был готов ради этого убить всех людей. В попытке уничтожить нас люди уничтожали все вокруг себя. Они неуправляемы, и мои попытки как-то повлиять на них окончились лишь ужасным несчастьем. Я – дрельшик и приношу боль всюду, где появляюсь.
Но сейчас мне оставалось лишь стоять на выступе скалы и смотреть, как в чаду и пламени горят мои надежды исполнить Обет.
Глава 24
Горячие камни жгли лапы, а острые обгоревшие ветки кололи подушечки, когда на следующее утро я спустилась со Скалистой Вершины. Огонь выгорел сам, но воздух до сих пор был полон едкого дыма. Тлитоо летал вокруг меня, осматривая выжженную землю вокруг нас. Аззуен смотрел на нас от входа в пещеру. Он остался охранять Брелана и раненую Тали. Люди спали, истомленные событиями вчерашнего дня. Я тоже устала, но мне надо было знать, что произошло в человеческом стойбище и на территории Стражей. Мне хотелось понять, действительно ли я проиграла свою битву.
Еще когда мы были щенками, не способными отличить запах кролика от запаха зайца, нам говорили, что если люди и волки сойдутся вместе, то последует великое несчастье. Я не верила в это. Я думала, что это преувеличение, способ, с помощью которого верховные волки пытались сохранить в неприкосновенности порядок вещей в нашей волчьей жизни. Я не верила, что любовь, какую я испытывала к Тали, что узы, связывавшие мою стаю с людьми, могут быть так опасны. Я была уверена, что Давриан – просто злой человек, что его убийство Ниали и Джалимина стали просто проявлением его личного безумия, безумия одиночки. Но это было большим заблуждением. Я думала, что если буду достаточно сильно любить людей, если они полюбят нас в ответ, то это остановит злодеев и они не смогут нас уничтожить. Но любовь не сумела помешать им.
Я дошла до подлеска, точнее, до того, что было когда-то подлеском. Дубы, ивы и березы устояли, их влажные стволы смогли противостоять пламени. Сосны и ели исчезли или обгорели до неузнаваемости. Я, осторожно ступая, шла по выжженной земле.
По дороге мне попался труп лисы. Она, оскалив зубы, смотрела остекленевшими глазами. Потом я увидела мертвых кроликов на пороге их выгоревшей норы. Я поняла, что навлекла смерть не только на волков. Этому пожарищу не было ни конца ни края. Дойдя до поляны, где росла горечь, я поняла, что иду не туда. Закрыв глаза, я потянула носом воздух, чтобы сориентироваться, и уловила слабый запах бегущей воды. По этому запаху я вышла к тому месту, где Брелан пытался научить Тали плавать. Я припала к воде и принялась жадно лакать. Рядом со мной пил воду Тлитоо.
– Волчонок, – позвал он, – здесь только что кто-то был.
Он внимательно смотрел на отчетливый отпечаток волчьей лапы в грязи. Я обнюхала след. От него исходил запах матери. Это был свежий запах, оставленный после того, как здесь пронесся пожар. От чувства невероятного облегчения у меня едва не подкосились лапы. Моя мать жива, или была жива сразу после пожара! Осознание того, что она уцелела, придало мне столько же сил, как глоток чистой воды. Я бы не вынесла ее потери.
– Хочешь пойти за ней, волчица?
Запах вел в реку и исчезал. Это означало, что мать вошла в реку и пошла по воде, чтобы остудить обожженные лапы или чтобы сбить со следа погоню. Поиск отнял бы много времени, и я, вздохнув, решила от него отказаться. Мать была жива, остались живы Тали и Аззуен. Со всем остальным я справлюсь.
– Потом, – сказала я. – Идем дальше.
Мы молча отошли от реки и направились в деревню крианов.
Огонь был настолько горяч, что в лесу уцелели лишь самые мощные, самые старые деревья. Я надеялась, что некоторые крианы выжили. Они знали лес не хуже, чем волки, и, возможно, учуяли приближение пожара. Может, у них было время, чтобы собраться и убежать.
Но огонь не пощадил и их. Мне стали попадаться обожженные до неузнаваемости мертвые тела крианов. Я не могла понять, почему их деревня сгорела дотла. Между лесом и входами в дома этой деревни находились большие, выложенные камнями площадки, которые могли бы защитить дома от огня. Я вспомнила, что Ралзун незадолго до пожара отправился сюда, чтобы поговорить с крианами. И от всей души понадеялась, что крепкий старик покинул деревню до того, как в нее пришла беда.
– Каала, – окликнул меня Тлитоо. Никогда прежде он не называл меня этим именем. Голос его прозвучал необычайно громко в окружавшей нас тишине. Не было слышно ничьих голосов, теплый ветер носил лишь пепел. – Надо идти в большое стойбище.
Мне не хотелось идти в Каар и видеть доказательства моего поражения. Я не хотела смотреть на людей и волков, погибших из-за меня, не хотела слышать, как живые обвинят меня в разрушении их домов. Но это было бы непростительной трусостью. Я пошла за Тлитоо в стойбище.
Я поняла, что мы пришли на окраину Каара, когда заметила сложенные на опушке сгоревшего ельника носорожьи кости. Стойбище было уничтожено почти полностью, если не считать нескольких устоявших домов, остовы которых до сих пор дымились на центральной поляне. Стойбище опустело. Во всяком случае, уцелевшие жители из него ушли. Повсюду лежали мертвые тела. Мертвых было так много, что я засомневалась, что здесь вообще кто-то выжил. С ветвей обожженного вяза на землю слетела Хлела. Этот огромный вяз был единственным устоявшим деревом. Все кусты и молодые деревья вокруг него сгорели без остатка.
