Антон Текшин - Под знаком Z (сборник)
Геша смотрел под ноги и думал, что по этой тропинке слишком часто ходили, а раз ходили, никакой опасности нет и не будет. Разве что, может, вон там, на развилке?..
Рома повернул голову и крикнул Крестному:
– Теперь куда?
– Как тогда, налево. Я все-таки надеюсь, что среди вас есть одаренные.
Повернули и пошли черепашьим шагом. Что значит «как тогда»? Рома в Секторе не первый раз? И что значит «Сектор принял»? Как это – чувствовать искажения? Геша думал, проводники ощущают что-то типа озарения, будто на голову выливают ушат холодной воды. К своему разочарованию, он ощущал лишь легкое головокружение от избытка кислорода, да сердце частило – от напряжения, видимо.
– Прямо по курсу – опасность, – проговорил Олег Греков.
Геша едва не взвыл от отчаянья, его аж пот прошиб. И тут его обошел Греков. Даже тут, в лесу, в родной стихии! Ну что за несправедливость! Почему – Греков? У него все есть. Деньги, рожа смазливая, лучшая девушка на Земле. Почему??? Зачем ему еще и Сектор?!
– Правильно! – воскликнул Крестный заинтересованно.
Началось оживление, колонна образовала круг, все поздравляли Грекова, расспрашивали, каково это – чувствовать? Рома стоял поодаль, молчал. Греков же принимал поздравления как должное, на вопросы отвечал снисходительно. Настя светилась от гордости за избранника. Ну как она не видит, что ничего для него не значит?! Точнее, значит столько же, как дорогие часы, но меньше, чем «хаммер»?
Геша уселся в траву, изо всей силы прихлопнул комара на щеке. Испорченное путешествие. Зря переведенные деньги. Надо забыть Настю. Только как? На словах-то просто…
– Парень, ты заснул? – спросил Рома.
Геша встрепенулся и обнаружил, что группа медленно движется прочь. Крестный вещал:
– Останавливаемся. Ближе не подходим. У нас здесь между двумя соснами… ага, вот этими, – гравицапа. Небольшая, метра два в диаметре. Обнаружить ее можно по едва заметному мерцанию воздуха. И еще, это важно, надо смотреть на траву. Смотрим. И что видим? Она примята, а местами вдавлена в землю. Чаще всего гравицапы имеют форму овала или круга, а в центе – безопасный участок, типа такое око циклона. Там следопыты добывают сувенир – облегчалку. Сувенирами на местном жаргоне называют всякие… будем говорить – предметы или вещи, которые иногда создаются искажениями. Облегчалка – один из них. Сейчас посмотрим, как гравицапа действует на живой организм, бросим туда самого бесполезного, например, Балабола.
Костик, разинув рот, выглядывал из-за спины Настеньки. С уготованной участью он не согласился и ответил тоном человека, которого отвлекают от чрезвычайно важного занятия:
– Да ладно вам! Не верю, не бросите.
– И правильно. – Крестный полез в рюкзак и вынул банку, где томились три лабораторных мышонка. Поймал одного за хвост и бросил в гравицапу – мышь и пискнуть не успела, а из наблюдающих никто не успел сообразить, что происходит. Генка вытаращился, ожидая, что мышь расплющит в полете, но хвостатому повезло: вереща, он угодил в «око циклона» и на секунду прикинулся трупом. Потом вскочил, ломанулся в лес и тотчас превратился в кровавое пятно.
Крестный продолжил:
– Странное искажение. В центре оно слабее, а не сильнее. И еще: нельзя наступать на землю в зоне опасности, а так – хоть летай над ней…
Геша обвел взглядом попутчиков: Настенька схватила под руку задумчивого Грекова, Костя чесал в затылке, Рому же произошедшее не впечатлило. Убрав банку, Крестный сказал:
– Так-то. Потому и говорю: след в след. Не все искажения висят на одном месте, некоторые появляются и исчезают. Не было вчера, а сегодня – опа! Сейчас пойдем по болотистой местности, там будет… кое-что. Держимся за рюкзак впереди идущего. Если кто-то поведет себя неадекватно – бьем и валим на землю, даже если это девушка. Когда болото кончится, выйдем к брошенной деревне.
Болото выглядело неопасно, даже, можно сказать, радостно: из празднично-зеленых замшелых кочек росли сосны, в затянутых ряской лужицах отражалось синее небо. Геша двигался по хоженой тропе и представлял, как здорово бродить по Сектору, принюхиваясь и прислушиваясь, обходя опасности. Добывать «сувениры», ночевать в брошенных домах. Увы, романтика Сектора не для него, – он искажения, как выяснилось, не чует, – а Греков, которому все достается на шару, эти места не оценит.
Хотя туристическими тропами ходить – фигня полная. Заранее знаешь, что опасности нет. Наоборот – вон, красота какая!
И вдруг раздался стон. Рома, за рюкзак которого держался Гена, вздрогнул, но не остановился, зато идущая позади Настя дернула Гешу, вынуждая встать.
– О-ох, о-ох, лю-юди, – стонал невидимый мужчина. – Помоги-ите, я ранен.
– Ага! – Крестный кивнул и заговорил полушепотом: – Спокойно, это не человек. Главное – не тормозить. Если пойдете на зов, вас хрум-хрум. Точно никто не знает, что оно такое, говорят, это вообще не живое существо, а тоже искажение. Оно всегда голосит, когда кто рядом проходит… Сколько слушаю, и все равно не по себе. А представьте, сколько народу поначалу верило голосу?
Опасный участок преодолели почти бегом. Геша наконец проникся. Ну и что, что маршрут неизменен. Угодить в пасть к такому чуду-юду – не дай бог! Почему-то он представил эту опасность как гигантскую говорящую паутину. Попался – и тебя оплели нити, проникли под кожу и выпили.
Вот все пишут и говорят: «атмосфера». Но пока что Геша, если не считать этого странного голоса, ничего такого не наблюдал: обычный лес вокруг, просто опасный. И болото самое обычное, скорее бы оно кончилось, – таинственный голос вновь усиленно застонал, заохал. Его вой подхлестывал, заставлял прибавлять шагу.
Сосняк вскоре сменился березовой рощей, и впереди замаячили крыши домов, утопленных в зелени. Мертвая, брошенная деревня.
Крестный зашагал к ней. Значит, неопасно? Геше почему-то так не казалось. Чем ближе подходили, тем больше усиливалась тревога. Вот будка КПП с выбитыми стеклами и еще не облезший красно-белый шлагбаум. Доска для объявлений, что крепилась к будке, вздулась и треснула. Когда-то тут вешали памятки для дачников. Вот старенький ЗИЛ на прохудившихся шинах, весь ржавый, с открытым капотом и гнилыми досками кузова. Первый дом – коттедж под зеленой металлочерепичной крышей. В бетонном заборе дыра. Через улицу – такой же дом, построенный по типовому проекту.
– Это было бы интересно. – Греков указал на дыру в заборе.
– А еще – смертельно, – пожал плечами Крестный. – В доме может быть хамелеон, чупакабра, даже стая спящих вырвиглоток.
– Да мы моментом! – оживился Геша. – У нас же, блин, оружие. А если вырвиглотки – у тебя огнемет, прикроешь.
