Энн Райс - Наследница ведьм
Эвелин хотела было поправить волосы и только тогда почувствовала, что молодой человек все еще тянет ее куда-то за руку.
– Оставьте меня, – произнесла она или только попыталась произнести.
И вообще, о чем она с этим молодым человеком говорила? И что она вообще здесь делает? Как она здесь оказалась? Интересно, не этот ли вопрос он только что ей задавал?
– Позвольте мне посадить вас в машину и отправить домой. Если не возражаете, я могу вас проводить.
– Нет, не нужно, – ответила она и, взглянув на цветы за стеклом, сразу все вспомнила.
Прошествовав мимо продавца цветов, она свернула за угол к Садовому кварталу по направлению к кладбищу. Это был ее излюбленный маршрут. Ей нравилось, что по дороге она могла видеть могилу Мэйфейров, которая располагалась у самых ворот. «Дворец командора» все еще стоял на месте. Сколько же лет прошло с тех пор, как она последний раз обедала в нем! Помнится, Гиффорд всегда просила взять ее с собой.
Сколько раз они были с Гиффорд в «Коммандере»! Сколько раз с ними был Райен, благовоспитанный юноша с таким светлым, можно сказать сияющим, лицом. С трудом верилось, что подобный ребенок мог произойти от Мэйфейров, да к тому же приходится праправнуком Джулиену. Хотя в последнее время в роду Мэйфейров все чаще и чаще стали появляться индивидуумы с таким светлым ликом. Помнится, Гиффорд всегда любила заказывать в ресторане креветки «Ремулад» и ни разу не капнула соусом ни на свой шарф, ни на блузку.
Гиффорд. Как все-таки странно устроен мир! Казалось бы, никогда и ничего не могло случиться с Гиффорд.
– Молодой человек, – обратилась Эвелин к своему попутчику, которым оказался все тот же молодой человек из цветочного магазина.
Обескураженный ее странным поведением, он все время гордо ее сопровождал, слегка поддерживая под руку.
– Что случилось с моей внучкой? – спросила его она– Расскажите мне. Что сказал вам Филдинг Мэйфейр? Я просто немного не в себе. Только не думайте, что я вообще выжила из ума. И отпустите мою руку. Я вполне справлюсь без вашей помощи. Слышите, я вас прошу мне сейчас же сказать. Что случилось с Гиффорд Мэйфейр?
– Я сам толком не знаю, мэм, – нерешительно ответил он. – Ее нашли на песчаном берегу. Говорят, она потеряла много крови. Как будто у нее было что-то вроде кровотечения. Вот все, что я знаю. Когда ее привезли в больницу, она уже скончалась. Больше мне ничего не известно. Насколько я знаю, ее муж как раз сейчас едет туда, чтобы все выяснить.
– Ну да, конечно. Знаю, что он туда едет, – пробормотала Эвелин, высвобождая свою руку из-под опеки молодого человека. – Кажется, я просила вас отпустить меня.
– Боюсь, вы можете упасть, Эвелин. Я ни разу не видел, чтобы вы так далеко уходили от дома.
– О чем ты говоришь, сынок? Восемь кварталов? Я всегда ходила по этому маршруту. На углу Притании и Вашингтон была маленькая аптека. Я всегда останавливалась там, чтобы купить мороженое. Покормить мороженым Лауру Ли. Пожалуйста, отпусти мою руку!
Молодой человек глядел на нее растерянным, пристыженным и исполненным жалости взором. Бедняга. Но что остается слабому и старому человеку, как не упирать на свой авторитет, который в один миг можно разрушить! Если она сейчас упадет, если ее нога подвернется – ну уж нет, этого она не допустит!
– Ладно, ладно. Хороший ты малый. Храни Господь твою душу. Я не хотела обижать твои чувства. Только, пожалуйста, не говори со мной так, будто я выжила из ума. Это неправда. Будь любезен, помоги мне только перейти на другую сторону Притания-стрит. Эта улица слишком широкая. Потом возвращайся к себе в магазин и отправь цветы для моей девочки. Кстати, откуда ты меня знаешь?
– Я приносил вам цветы в день вашего рождения, мэм. Много, очень много цветов каждый год. Вы наверняка знаете мое имя. Меня зовут Хэнки. Неужели вы меня забыли? Я всегда махал вам рукой, когда проходил мимо ваших ворот.
В его тоне не было ни малейшего упрека, но теперь он смотрел на нее недоверчиво. Как будто в самом деле насторожился и мог насильно усадить ее в машину или, что еще хуже, позвонить кому-нибудь из ее родных, чтобы они ее забрали, так как ему стало более чем очевидно, что она не способна совершить свое путешествие без посторонней помощи.
– Ах да, Хэнки. Конечно, я тебя помню. Твой отец, Гарри, воевал во Вьетнаме. Как же, помню и твою мать. Она переехала в Виргинию.
– Да, мадам, верно. Вы все хорошо помните.
Как он был доволен! Это было самой противной и ненавистной стороной жизни пожилого человека Если какому-нибудь старику удается посчитать, сколько будет два плюс два, люди прямо-таки начинают ему аплодировать. Без всякого преувеличения начинают хлопать в ладоши. Кто-кто, а она это уж точно знала. Конечно, Эвелин не забыла Гарри. Из года в год он доставлял им цветы. Если того старика, что носил им цветы, в самом деле звали Гарри. О господи, Джулиен, зачем я так задержалась на этом свете? Зачем? Что мне тут еще осталось сделать?
А вот и белая кладбищенская стена.
– Ну, пошли, молодой Хэнки. Будь хорошим мальчиком. Переведи меня на ту сторону. Мне пора идти, – сказала она.
– Эвелин, пожалуйста, позвольте мне отвезти вас домой. Или, по крайней мере, позвонить мужу вашей внучки.
– Кому? Ему? Да он совсем отупел от пьянства, дурья твоя башка! – От возмущения она повернулась к нему лицом. – Видишь мою трость. Вот как сейчас дам ею тебе по башке, будешь тогда знать. – При этом Эвелин невольно захихикала, чем рассмешила и его.
– Но, мэм, вы хотя бы не устали? Может, вам лучше немного отдохнуть? Зайдите к нам в магазин и немного посидите.
Неожиданно она почувствовала себя такой усталой, что не нашла в себе сил даже выдавить из себя слово. Да и зачем, собственно, говорить? Все равно ее никто не слушает.
Встав на углу и крепко схватившись руками за трость, она смотрела на лиственный коридор Вашингтон-авеню. «Лучшие дубы города, – часто думала она, – выстроились шеренгой вплоть до самой реки». Может, ей следует все же уступить молодому человеку? Нет, что-то здесь было явно не так, что-то ужасно не клеилось. Но что? И вообще, что она собиралась сделать? В чем заключалась ее миссия? Господь всемогущий, она все забыла.
Вдруг она заметила стоявшего напротив нее седовласого джентльмена. На вид он был такой же старый, как и она Интересно, почему он ей улыбался? И не только улыбался, но и жестом давал ей понять, чтобы она двигалась дальше. Одет он был щеголем. В его-то возрасте! Вид цветастой одежды и желтого шелкового жилета на пожилом гражданине несколько ее позабавил. Господи, да это же Джулиен. Джулиен Мэйфейр! Она была так сильно и приятно потрясена, что резко встрепенулась, словно кто-то неожиданно окатил ее водой. Надо же, Джулиен! Он машет ей рукой, как будто просит ее поторопиться.
