Александр Мазин - Слепой Орфей
«А пистолет действительно бесшумный»,– оценил Ласковин.
На диване у окна – женщина. Глаза красные, лицо зареванное, но тем не менее вполне привлекательное. Одежды – минимум. Трусики и нечто вроде потрепанной, оборванной снизу майки. На лодыжке стальной браслетик – цепочкой к батарее.
– Козлы… – буркнул Ласковин.
Фрупов удивленно поглядел на него. Он сразу увидел: заложнице ничего дурного не сделали. Ветхая одежка – психологический фактор. Сам же их и учил.
Бедняжка вскинула глаза на Ласковина – с откровенным ужасом.
– Марина, Стежень! – словно пароль выдал Андрей.
Полные губы задрожали, опухшее личико исказилось…
«Сейчас заревет!» – подумал Ласковин, мигом сгреб ее в охапку, прижал к груди.
– Тихо, тихо, все хорошо, Марина, все уже прошло…
Плечи Марины беззвучно содрогались, спутанные волосы щекотали подбородок Андрея. Он погладил бедняжку по спине. Шершавая ладонь на прохладной, гладкой, очень нежной коже…
«Совсем девочка»,– сказал Андрей сам себе. Чтобы изгнать совершенно неуместное желание. Такой сладкий запах…
– Ты пахнешь жасмином,– прошептал Иван в мягкое ушко.– Ты как весна…
Карина счастливо улыбнулась, прижала к груди его руку.
– Какой ты хороший, Ваня… – ощутила, как скользят от подмышки, по краю живота вниз его пальцы; прикосновения легкие, как перышком…
– Может, хватит?..– проговорила Карина и судорожно вздохнула.– Ну, Ванечка… Ох-х!..
Басов обнял ее, легко и умело перевернул на живот. Иван такой маленький и такой сильный… Карина расслабилась, только вздрагивала, когда прикосновения становились особенно возбуждающими. Басов повелевал ее телом. Каждым его движением. Карина стала мягкой и безвольной, она растеклась по простыне, словно в теплой воде…
– Не напрягайся, не напрягайся… – шептал Иван.
Скользящие касания нежных пальцев, щекочущее прикосновение волос к внутренней поверхности бедер…
– О-о-х!..– Спина выгнулась, ягодицы сами подались назад… Набухшие груди, стиснутые ладонями, резкий, грубый, почти болезненный толчок, спазм… Карина вскрикнула, еще раз… И ощутила, как летит, летит, отрывается, падает в никуда, никуда…
Стежень отвернулся от бесноватого буквально на миг… и все переменилось. Долгий, протяжный стон, стук упавшего тела… Одержимый валялся на полу. Без сознания.
– Спекся,– хладнокровно констатировал «Иванов», опуская пистолет.
– Дьявол! – Стежень дернулся к телефону… и остановился. Бессмысленно.
Фрупов перезарядил пистолет, спрятал в карман стреляные гильзы.
– Андрей, время,– напомнил он.
– Найди ее одежду,– сказал Ласковин.– Тихо, тихо, милая. Сейчас мы тебя увезем…
Большой платяной шкаф оказался пуст. Может, в соседней комнате? Фрупов толкнул дверь…
– А-а-а!!!
Две пули впустую разорвали воздух. Фрупов ощутил сильнейший удар в грудь, ноги его оторвались от пола, и он, отлетев назад, врезался в сидящего мертвеца. Кресло опрокинулось, Фрупов перевернулся через голову, ударился о стену, растянулся на ковре, заскреб руками, полностью дезориентированный, оглушенный, но все равно пытающийся подняться…
Морри понял: его пытались обмануть. Он не испытал гнева, наоборот. Попытка обмана принесла новую Пищу. Одного из них Морри видел впервые. Второй – тот, кто недавно сумел ускользнуть от Морри. Приятная неожиданность. Морри шагнул вперед, с удовольствием впитывая исходящий от жертвы страх, выждал, когда палец человека надавил на спусковой крючок, наклонился и шутя, легонько толкнул жертву головой в грудь…
Крик Володи хлыстом стегнул Ласковина. Он оттолкнул Марину, вскочил и увидел… оборотня.
О да! Андрей сразу его узнал! Перехваченная ремнями харя, «перетекающая» в длинную звериную морду, запах паленой шерсти…
Не было ни ремней, ни длинных клыкастых челюстей, но все равно это был он. Ласковин увидел, как невероятно быстрым движением оборотень пригнулся – когда Владимир нажал на спуск – выпрямился, ударив Фрупова головой, по-бычьи, подбросив вверх…
Андрей выдернул из кармана «беретту». Тварь двигалась невероятно быстро, но и он, Ласковин, тоже не тормозил. За спиной – грохот опрокинутого кресла. Впереди – разъяренная тварь с красными полыхающими глазами.
Монстр дернулся вперед… и застыл.
Морри ошибся! Он уже видел этого человека. Ушедшие века и сменившийся облик ввели в заблуждение Морри-разум. А Морри-алчущий… Морри-алчущий оцепенел. Ярость и страх, равные по силе, сковали его. Так застывает зверь, когда его враг неожиданно оказывается слишком близко, чтобы успеть сбежать, и еще слишком далеко для отчаянной атаки…
«Ха! Узнал меня!» – со свирепой радостью подумал Ласковин.
Могучая сила поднималась изнутри, раскрывалась, как раскрывается наполняемый ветром парус, как крылья дракона. Андрей почувствовал: еще миг – и он взлетит.
Но – не взлетел. Вместо этого поднял пистолет и хладнокровно нажал на спуск. Грохнул выстрел. Монстр подпрыгнул и упал. Ласковин выстрелил еще раз. И снова попал. Самые обычные пули, ни миллиграмма серебра. Однако этому оборотню мало не показалось!
Андрей шагнул вперед, поставил ногу на живот твари, глянул сверху в красные, сочащиеся злобой глазки… Теперь он видел ремни, сеткой опутавшие оборотня. В горле твари булькнуло, будто она пыталась что-то сказать. Но это было не так. Говорить им было не о чем. Оба это знали. Держа пистолет двумя руками, Ласковин направил его в лоб оборотня. Тот ничего не мог сделать, Андрей…
– Ах сука!
Андрей не успел нажать на спуск. Красный огонь потух, нечто черным зловонным облаком вытекло из ноздрей лежащего… И все. Вместо твари на полу, истекая кровью, лежал человек. Просто человек и все.
– Это Ликанов,– раздался сзади голос Фрупова.– Поздравляю, ты его свалил.
Глава пятая
Бесноватый скончался через минуту после того, как его бросил Морри. Стежень, вероятно, мог бы его спасти, но не стал.
– В лаборатории бутыль кислоты,– сказал он «Иванову».– В кладовке – пластиковая бочка. Сами управитесь? – он кивнул на труп.
– Управимся,– ответил тот.– Только без кислоты, ладно?
– Ваше дело. Я – в город.
Перед выездом Глеб позвонил Игоеву.
– Извини, если разбудил,– сказал Стежень.– Через два часа – я у тебя в офисе.
– Жду,– лаконично отозвался Кирилл.– Не разбейся по дороге.
– Постараюсь.
Стежень не разбился, хотя пару раз был к этому близок. Он выжал из своей «Нивы» все, на что она была способна. Даже чуть больше. Но мог бы так не спешить. Двери ему открыла Марина.
Фрупов и Ласковин приехали на Гороховую на час раньше. Стежень своим звонком опередил Ласковина всего на четверть часа. К приезду Стежня они уже привели себя в порядок, подыскали Марине подходящую одежду (из запасов игоевских сотрудниц) и с чувством исполненного долга расположились в нижнем холле.
