Вадим Шарапов - Командир Особого взвода
- Товарищ старшина... - начал было он, но тут неизвестный вытянулся по стойке "смирно" и четко произнес:
- Старшина Нефедов, командир особого взвода, прислан по приказу командования...
- Так. Понятно, - кивнул большой, всклокоченной со сна головой Севастьянов. Помолчал и спросил:
- Охотники?
- Так точно, - отозвался старшина Нефедов, прищуренными глазами разглядывая горящую рощу.
Начштаба судорожно вздохнул и осторожно застегнул кобуру. С Охотниками лучше было не связываться. Он отступил на шаг, стараясь стать незаметным - впрочем, на него и так уже никто не обращал внимания. Полковник по-прежнему не отводил взгляда от старшины.
- Поясни, Нефедов, - спросил он наконец, - как это - батарея цела?
- Обыкновенно, - отозвался старшина и снова оперся плечом на бревно стены, - мы ее вчера перебазировали. Без шума и пыли. Оставили только маскировочные сети, да часовых не стали снимать.
- Так вы что ж, знали о налете?
- Знали.
- И... кто? - в голосе Севастьянова скользнуло жадное и хищное нетерпение, а пальцы рук скрючились, как когти. Степан Нефедов понял и усмехнулся краем губ.
- И это знаем, товарищ полковник. Сегодня возьмем. Даже, - тут он поддернул рукав и поглядел на светящийся циферблат часов, - даже уже взяли.
- Кто? - выкрикнул комполка.
- Майор Половодов, - спокойно, рубя фразы на короткие куски, сказал старшина, - он вашу батарею рассекретил. С большой охотой притом. Но ему помогли это сделать. Ее мы тоже должны взять.
- Связистка? - только и спросил Севастьянов, обессиленно потирая широкую грудь, заросшую седым волосом. Нефедов кивнул.
- Она. Опоздала самую малость. Если бы сумела передать раньше... труба вашей батарее.
Он снова поглядел на часы и козырнул.
- Разрешите идти, товарищ полковник? Дел много.
Севастьянов кивнул головой и в тот же миг старшина словно бы канул во тьму, растворившись в ней моментально и без остатка. Начштаба недоуменно заморгал глазами, всматриваясь в темноту и пытаясь понять - куда делся непонятный человек. Потом он решился и спросил:
- Товарищ полковник! Но вы ему не приказали доложить о следствии...
- Остынь, Иванов, - оборвал его полковник и сморщился, точно от зубной боли, - они мне докладывать и не обязаны. Понял? А кому они докладывают - не твоего ума дело. Со своих ухарей лучше спроси!
* * *
Особый взвод взял майора с его связисткой тепленькими и без происшествий. Но потом в дело вмешался отряд СМЕРШ, командир которого, крепко сбитый лейтенант с орденской планкой на гимнастерке, заартачился и приказал немедленно отрядить связистку для допроса в его ведомство.
- Старшина! - зло проговорил он, когда Нефедов покачал головой. - Ты мне тут ваньку не валяй! Ваше охотничье дело понятно какое - взять кого скажут, повязать, стрелять без промаха! А допросы вести нам оставь.
- Майора забери, - спокойно предложил ему старшина, не обращая внимания на двух сержантов-смершевцев, беспокойно переминавшихся у него за плечами, - он и званием повыше, и батареей секретной командовал. Еще одну дырку для ордена провертишь заодно.
- Брось, старшина, - оскалился смершевец, - с Половодовым и так все ясно. Предатель, и точка. А вот связистка эта - она нам более интересна, шпионка потому что. Да ты не бойся, старшина, не бойся. Мы в расположении части допросим, все чин по чину.
С минуту Степан Нефедов молча смотрел ему в глаза, потом повернулся, оттолкнув плечом одного сержанта и зашагал прочь, на ходу бросив:
- Ну забирай, лейтенант. Нам для своих ничего не жалко. И ты не пожалей потом.
Двое суток прошли быстро. На допросах майор Половодов недоуменно бормотал что-то, озираясь по сторонам, словно человек, только что очнувшийся от тяжкого забытья. После того, как старшина Нефедов подробно рассказал ему, как и когда командир батареи рассекретил свое подразделение, Половодов дико посмотрел на него и вдруг рухнул на колени, пытаясь поймать руку отшатнувшегося старшины.
- Товарищ... товарищ старшина! - заговорил он торопливо, давясь словами. - Товарищ старшина! Я все подпишу! Я предатель, конечно... а что с Наташей? Что с ней будет?
- Забудь о ней, - жестко проговорил Нефедов, - ты ее больше не увидишь. Тебе, майор, теперь не об этом надо думать.
Но Половодов не слушал. Он обхватил голову руками и теперь раскачивался, тихо мыча и глядя расширенными глазами на стену, словно видел там что-то, другим недоступное. Впрочем, это было уже не важно. Вызванному наряду Нефедов приказал доставить майора в город и сдать в распоряжение НКВД вместе с подписанными протоколами. Сам он вышел из душного блиндажа, закурил и вдруг почувствовал страшную усталость, словно эти несколько дней таскал бревна или мешки с песком... Лег прямо на брезент, кучей валявшийся около окопов, расстегнул ремень и тут же провалился в сон, словно в черный омут без сновидений.
Проснулся старшина оттого, что кто-то осторожно тряс его за плечо. Как всегда мгновенно вытряхнув себя из сна, Степан сел и провел ладонью по лицу, стряхивая налипшую осеннюю паутину. Над ним стоял тот самый лейтенант из СМЕРШ - только сейчас он выглядел усталым и чем-то расстроенным, у губ залегли резкие складки. Нефедов молча поднялся и вопросительно поглядел на него.
- Здорово, старшина, - нехотя, сквозь зубы, сказал смершевец, - похоже, ты прав оказался. Чертова связистка! Допрашиваем ее, допрашиваем - как заговоренная. Да и вообще чертовщина творится! Двое наших начали ее колоть, потом пришли с допроса и разом свалились - один с сердечным приступом, а второй как в лихорадке. Оба здоровые мужики... Ерунда какая-то! - в сердцах выкрикнул он, рубанув ладонью воздух.
- Это потому, что вы с ней как с человеком... - пробормотал Степан, снова затягивая ремень. Лейтенант остолбенело смотрел на него, приоткрыв рот как мальчишка, которому только что рассказали страшный секрет.
- Пойдем, - резко сказал Нефедов и не дожидаясь, скорым шагом двинулся вперед.
- Сюда, - хмуро произнес лейтенант и рывком открыл тяжелую дверь. Заходя следом за ним, Степан поморщился - спертый воздух шибанул как молотом.
Потом он пригляделся. У стены стоял большой стол из чисто оструганных досок, на котором горела лампа в абажуре и были аккуратно сложены серые папки с какими-то делами.
Связистка сидела на табурете, у противоположной стены в углу - и смотрела на них. Сложив руки на коленях, чистая и безмятежная, в как будто только что отглаженной гимнастерке и юбке. Смотрела своими ярко-синими глазами и кривила губы в презрительной усмешке, от которой ее лицо почему-то казалось только красивее. Взбешенный особист, которому вся кровь бросилась в лицо, резко шагнул к ней, вскидывая кулак.
