Владислава Груэ - Гипер-С
Как ни странно, меня подвело хорошее знание противника. «Пчелы» не отличаются умом и сообразительностью, на это и купился. Забыл, что в пределах своих функций они вполне профессиональны, не мне, любителю, тягаться с ними на их поле.
— Что, мальчик, бандитствуешь потихоньку? — доверительно спрашивает вислоносый, правильно истолковав мое смятение.
Я не сразу понимаю вопрос. То, что мальчик — это как раз понятно, у меня такие особенности физиологии, что выгляжу гораздо моложе своего возраста, по виду мальчик и есть, в вилке от шестнадцати до тридцати пяти, тут нечего обижаться. Но при чем бандитизм?
— Или побирушник? — приходит коллеге на помощь щекастый и немного проясняет обстановку.
Скорее всего, это сленг, какая-то их внутренняя классификация мутантов. Я лихорадочно соображаю, кем назваться. Подловили они меня с допросом, теперь за простого парня не сойду ни при каком раскладе. Тогда кто я? Кем назваться? Побирушники — это с большой степенью вероятности те, кого я в своих записях называю «друг»… бандиты тогда кто? Что-то никаких предположений даже…
Типусы настороженно ждут ответа, и я честно признаюсь, что не знаю.
— А мы поможем! — оживляются они. — Ты чего умеешь?
Ага, так я им и сказал. Я много чего умею. А этим достаточно знать только то, что и так знают. И я признаюсь, что могу внушать и противостоять внушению. Так, чуть-чуть. Но чтоб на покушать собрать, хватает. Жаль, открылось недавно.
— Тогда ты мут, — со знанием дела определяет вислоносый. — Везет же некоторым… Девочек окучиваешь на Старом проспекте, да? То-то мы смотрим, у тебя кэша на выступлениях полно.
Кэша у меня много по другой причине. Деньги я получаю за талант и тяжелую работу, но оперативникам знать не следует. Пусть считают мелким мутантом, для успеха операции это полезней.
Типусы заказывают обед, и мы совместно откушиваем. Подозреваю, у них это что-то вроде знака успешно проведенной вербовки. И правда, куда я от них теперь денусь? Они держат мою жизнь в руках. Одно их слово, и за малолетку меня казнят. Если до того не замучают до смерти.
После обеда они принуждают меня к сотрудничеству, и я, естественно, принуждаюсь. Деваться мне некуда, от государства не убежишь. Ну, они так считают. То, что я несколько лет провел в самой столице, и государство меня не заметило — мое личное знание, а они пусть считают себя всемогущими, не жалко. На самом деле они — всего-навсего моя цель, одна из. Моя работа секретного агента — борьба против мутантов во власти. Против таких, как они. Против «пчел», против «муравьев», против «термитов», и особенно против «волчьих стай». Конкретно эти, как я подозреваю, «пчелы». Только у «пчел» охрана работает характерными двойками, без лидера, на голом инстинкте. Я, кстати, могу их убить прямо сейчас, но зачем? Человек рожден, чтобы жить. Надо просто вырвать им ядовитые зубы, и пусть живут как все.
А типусы откровенно радуются. Еще бы, обнаружили и завербовали мута! А один-единственный мут, принявший участие в избирательной компании любой степени прозрачности, может обеспечить на участке любой понравившийся процент голосования, даже пресловутые 146 %! И никакая проверка не заметит подтасовок. Люди сами пришли, сами изъявили свою волю. То, что проголосовали против своих интересов и зачастую против элементарного здравого смысла, никого не волнует. Ну, захотелось им так. Не нравится, выставляйся на выборы сам, проводи избирательную компанию, конкурируй, все честно. Ага, с командой магнетизеров за спиной. Как я понял из намеков типусов-оперативников, руководство Нью-Сиба и само грешит мутациями, и магнетизеров использует с размахом. И всех все устраивает. А то, что большинство магнетизеров — скрытые садисты… ну, есть же окраины города вроде ареа-эрпорт. Десяток изувеченных трупов там всегда спишут на пьяные дебоши или наркотическое безумие.
И моего руководителя из Центра десяток трупов на окраине тоже не беспокоит. Его беспокоит, что в Нью-Сибе плевать хотели на экономические интересы столицы в регионе. Вроде со всем соглашаются, клянутся в верности и покорности… а денежки достаются местной элите. И столичные посланцы странно себя ведут, едва попав в Нью-Сиб, а то и вовсе пропадают. А секретные агенты пропадают без всяких вовсе, просто поголовно. А не надо было устраивать лабораторию биологического оружия прямо в центре города-миллионника. Травить людей выбросами нефтезаводов и газовых производств тоже не стоило. И военной промышленности на свои топки тоже следовало бы ставить фильтры.
Вообще не надо было уничтожать собственный народ.
А теперь что ж плакать, получили по полной. Мой руководитель пока что не знает, насколько сильно получили, свои исследования по вопросу я ему еще не отправил. А вывод в исследованиях таков: мутантов в Сибири — как бродячих собак. Сколько ни стреляй, не выведешь.
— Будь с нами, и тебе все будет! — напутствует на прощание вислоносый. — И за это тебе ничего не будет, понял? Только держись подальше от Старого проспекта. Центр для охоты закрыт. Чтоб вчерашняя девочка была последней, понял? За девочку с гардером даже мы тебя не прикроем, оторвут бошку на месте! Молодец, что вчерашнюю не покалечил, а то бы тебя ничто не спасло, понял? А если так уж тянет развлечься, ищи жертвы в ареа-эрпорт, никто слова против не скажет. Все наши там ищут…
— … и их потом никто не ищет! — радостно заканчивает щекастый, и они оба довольно гогочут, как будто сказали что-то невероятно смешное.
Я прикрываю глаза. Вырвать бы гадинам ядовитые зубы прямо сейчас, да нельзя. Без них я не найду остальных «пчел», матку их не определю, а это главное. Сначала — матка. Но и до охранников-двоек очередь дойдет, обещаю.
4.Мне теперь запрещено появляться на Старом проспекте. Но именно туда я направляюсь. Оперативники в разговоре со мной умолчали о многом, но и из молчания можно делать выводы. Я такие выводы делать умею. Первое и самое обидное — девочка с гардером меня не сдавала. Она попалась сама в следящие сети службы, молчала на допросе и прикрывала меня, сейчас это очевидно. Дурак, мог бы догадаться сразу, если б не перепугался до смерти. Ох и дурак. Даже не хочу представлять, чего ей это стоило, они же ее наверняка давили. У оперативников на меня ничего не было, ни одной подробности. Они примитивно взяли меня на испуг. А я, дурак, взялся. И теперь мне необходимо увидеть эту девочку. Самое малое, я задолжал ей спасибо. Но вообще-то — жизнь.
Навстречу мне идут, вышагивают, плывут и порхают волшебные создания. Женщины, девушки, девочки. Фрау, гёрлы, бэби. Я ловлю каждую взглядом, впитываю, наслаждаюсь. Ну, маньяк я, что поделать. Особенно запомнилась одна: пухленькая, но удивительно стройная и подтянутая. Упругие груди в рассегнутом вороте блузки, нежная шея, милые детские щечки. Гибкий шаг, ровненькая спинка. И умный смешливый взгляд из-под челки. Страшная женственная сила! Я столкнулся с ней на кольце клумбы, знаете, той, которая возле оперного театра. Она ойкнула и удивленно глянула, слегка откинувшись назад. Чуть не расцеловал ее тогда, настолько она была мила, непосредственна и очаровательна. Еле удалось сдержаться на пару секунд, а за это время она ушла, к счастью, а то было б последнее в моей жизни приключение, потому что охрана проспекта торчала неподалеку. На Старом проспекте вообще трудно сдерживаться. Здесь — очень красивые женщины. Они полжизни тратят на то, чтоб так выглядеть.
