Станислав Городков - Курортная встреча
Полина, наклонившись к Стену, шепнула ему: — Я сейчас изнасилую тебя!
— Как? — сделал вид, что неимоверно возмущен Стен. — Меня и прямо на пляже?!
— Вот, именно, прямо на пляже, — подтвердила девушка. — Воспользуюсь твоей беззащитностью и тем, что ты удрать не можешь и изнасилую. — И, не дожидаясь ответа Стена, Полина завалила его на спину, заставив растянуться на все полотенце. Придерживая спадающие волосы рукой, прикрыв глаза, Полина коснулась губ Стена… От девушки пахло кокосовым молоком и морем. Стен обнял ее, волосы Полины рассыпались по плечам… Она скинула лифчик, ее рука скользнула вниз по животу Стена, девушка задышала часто-часто, грудь Полины уперлась Стену в грудь и… А потом миллион, миллиард новых звезд взошли в небе, большом-большом, ярком-ярком небе… Всю ночь они провели на пляже, а рано-рано утром, положив ему голову на грудь, пригреваемая первым теплым солнышком и почти засыпая, Полина услышала, как Стен сказал:- Помнишь, Полинка, античного героя Ахиллеса? Однажды к нему пришли боги и спросили, какую жизнь он хочет — долгую и спокойную или славную, но короткую?
Ахиллес ответил, что славную…
— Ну, и что с того, — пробормотала девушка, обнимая Стена — он и погиб рано!
— Господи, как же я хочу жить, — неожиданно произнес Стен и, пару секунд помолчав, горько добавил: — Вот, и мне пришлось выбирать — сразу или по чуть-чуть… — уловила сквозь падавшее на нее забытье Полина, прежде, чем совсем уснуть…
— Малышка, вставай, пора вставать, — рыжеволосый Гутторм осторожно тряс Полину за плечо.
— Что, еще ран… — Полина оборвала себя на полуслове. Где-то орал обозленный попугай, накатывались, шумно, волны на берег. Она лежала на мягком поролоновом матрасе, на пляжном лежаке, укрытая махровым полотенцем. Полина подняла голову — пляж был еще пуст, но от зарослей деревьев уже шли цепочкой его постоянные обитатели — зеленые обезьяны. Девушка перевела взгляд на Гутторма и, вдруг, события прошедшей ночи взорвались в ее памяти. — Где, где Стен? — вымолвила она.
— Не беспокойся, королева, — ответил здоровенный канадец. — Ты о том парне, что поднял меня ни свет ни заря? Он сказал, что ты спишь на пляже, и он не посмел тебя будить. Но он знает о нашей дружбе, и попросил это сделать меня — поднять тебя в 6-00.
— А-а, — произнесла Полина, садясь на лежаке. Спать хотелось страшно, и она едва удерживалась, чтобы не упасть на лежак обратно.
— Спасибо, — сказала она и, опираясь на руку канадца, встала с импровизированной кровати. Полотенце спало с нее, она была абсолютно голая под ним. Со сна, не стесняясь, Полина подняла опять полотенце и намотала вокруг бедер. — В отель…надо, — пробормотала она, нашаривая рукой трусики и лифчик, лежащие на песке, — часик поспать… — И, отпустив руку Гутторма, поплелась в гостиницу.
Ей казалось, что она только что коснулась подушки, но будильник, поставленный на 7-30 вопил, как оглашенный. Метнувшись в душ и, чуть не упав по дороге, Полина подставила голову под струю холодной воды, затем, расчесав мокрые волосы и прихватив с собой махровое полотенце, побежала на пляж. Но Стена там еще не было. …Ни в этот день, ни потом. Стен на пляж больше не пришел.
Полина, целыми днями бродила по пляжу, ей мнилось — только она отлучится и Стен обязательно появиться и, не найдя ее, уйдет. Полина похудела, глаза потеряли прежний блеск и в изгибе рта появилась непривычная морщинка… А затем, случайно, совершенно случайно, в баре, кто-то из посетителей переключил телевизор. Передача шла о военных конфликтах. Мелькали кадры боев и ракетных обстрелов мирных городов, на руинах домов кричали люди, назывались гигантские суммы материального ущерба. И, неожиданно, на экране мелькнуло и остановилось изображение кладбища, где были похоронены жертвы последнего конфликта на Ближнем Востоке… В этот вечер Полина первый раз в жизни напилась, страшно напилась. В ее сознании, четко, резко зафиксировалась фотография женщины и мужчины на одной из могил… Насмешливо и как-то по детски наивно улыбаясь Стен смотрел на Полину со снимка. И дата двухмесячной давности… Это была какая-то жуткая ошибка…
Полине не дал свести счеты с жизнью Гутторм. Он отпоил ее какой-то гадостью, сваренной по канадским рецептам. Придя в себя, Полина торжественно пообещала Гутторму, что больше не будет пытаться отравиться. А потом она забрела на площадку с лошадьми, к Энрико Альмохасу. Профессор, все также, философски сидел на попоне, как и тогда, когда они первый раз пришли сюда. Энрико поднял глаза на девушку, застыл на мгновение и, наконец, произнес:
— Ну, и правильно. Так и должно быть. Живые должны быть с живыми, а мертвые среди мертвых.
У Полины со стоном вырвалось: — Ну, почему..?
— Мой народ, — сказал профессор, — считает, что тот, кто погиб случайно, может провести еще немного времени на земле. И он сам может выбрать, сколько ему быть здесь — несколько месяцев, но каждый день по чуть-чуть или всего пару дней… — Лошади неторопливо переступали с ноги на ногу, гул стоял в голове Полины и как сквозь туман доносился до нее голос профессора — …и девушка, на подгибающихся ватных ногах пошла назад, к океану, не разбирая дороги…
