Чарльз Уильямс - Иные миры
— Я не хотел бы отвлекаться, но имейте в виду: он может появиться в любой момент. Не стоит занимать его место.
— Черт меня побери, — произнес лорд Эргли, — все это… — Он посмотрел на Хлою и замолчал, захваченный возбуждением, овладевшим молодой женщиной. Дальше они ожидали, не говоря ни слова.
Прошло не больше двух-трех минут, и вот они уже смотрят на сидящего в кресле Реджинальда Монтегю. Вид у него был слегка ошалевший Впрочем, он быстро оправился, встал и протянул Верховному судье несколько листов бумаги.
— Ну как, дядя? — торжествующе спросил он.
Лорд Эргли взял листы и внимательно осмотрел их, Это были те самые страницы, которые он правил сегодня утром и, уходя, оставил на столе. Хлоя вздохнула со всхлипом и резко выпрямилась в кресле. Сэр Джайлс подошел к ним и заглянул через плечо.
— Интересный экспонат, верно? — ехидно осведомился он.
К чести Верховного судьи, он достойно принял очевидный факт. Случившееся казалось невозможным, но бесспорным. Всего за три минуты страницы рукописи проделали путь от Ланкастерских ворот до Эллинга. Лорд Эргли набрал в грудь воздуха, как обычно делал перед вынесением приговора, и кивнул.
— Я не знаю, Джайлс, действительно ли эта корона принадлежала Соломону, но в том, что она работает, мы убедились.
— Не хотите ли сами попробовать, дядя? — предложил Реджинальд. Он снял корону и протянул лорду Эргли. — Тут все очень просто. Надо надеть эту штуку и сосредоточиться на желании попасть туда, куда хотите.
— Сосредоточиться по-настоящему непросто, — произнес лорд Эргли. — Но если ты сумел, наверное, я тоже сумею. — Он взял корону и взглянул на Хлою. — Куда бы мне отправиться, мисс Барнет?
— Советую выбрать место потише, — вмешался сэр Джайлс. — Если выберете Палату Общин или Лондонский мост, то рискуете стать причиной сенсация. Попробуйте, — он помедлил, — хотя бы свою гостиную.
— Это неинтересно, — ответил лорд Эргли. — Лучше отправиться куда-нибудь в незнакомое место.
— Отправляйтесь в мою гостиную, лорд Эргли, — быстро предложила Хлоя. — Вы наверняка даже адреса не помните. Подождите-ка… Там на столе лежит последний номер «Нью Стейтсмен».
— А там не будет никого постороннего? — спросил сэр Джайлс. — Нет? Ну и хорошо. Эргли, вам лучше сесть. Могут возникнуть неприятные ощущения. А теперь — просто захотите быть там.
Лорд Эргли двумя руками взял корону и водрузил на голову. Хлоя невольно сравнила движения его рук с движениями Монтегю. Реджинальд надевал корону словно кепку, небрежно, одной рукой. В жестах Верховного судьи явственно проступала величавость. Корону он надевал, будто принимал рыцарский вызов, а в кресло сел так, как и должен был сесть Верховный судья, приготовившийся к серьезному испытанию.
Хлоя привыкла к его легкой, немного ироничной манере общения и с ней, и с другими людьми; для нее внове была проявившаяся вдруг величавая властность, теперь она еще лучше видела, что судья занимает свою должность по праву. Пожалуй, раз или два она замечала нечто подобное во время диктовки, когда попадался особенно сложный или важный абзац, но тогда она работала и не могла отвлекаться надолго. Сейчас, когда она, затаив дыхание, наблюдала за приготовлениями, их взгляды встретились. Лорд Эргли смотрел на нее с удивительной теплотой, но чуть отстраненно. Кажется, он видел в ней нечто такое, чего она и сама в себе не осознавала.
Она еще смотрела в глаза лорда Эргли, завороженная глубокой сосредоточенностью на его лице, и вдруг обнаружила перед собой лишь пустое кресло. Хлоя вздрогнула. Мужчины посмотрели на нее.
— Не пугайтесь, мисс Барнет, — равнодушно посоветовал сэр Джайлс.
— Вы же знаете, все нормально, — холодно добавил Реджинальд.
— Со мной все в порядке, благодарю вас, — ответила Хлоя, вдруг почувствовав к обоим острую неприязнь.
На самом деле, она была взволнована, больше того — она боялась. Боялась их. Корона Соломона и события сегодняшнего дня сильно расстроили Хлою Барнет, а исчезновение лорда Эргли вызвало самый настоящий ужас, хотя едва ли она сумела бы правильно назвать его причину. До этого момента перед ней словно существовали две возможности, и вот теперь осталась лишь одна, та, к которой она испытывала неприязнь, и тем не менее именно она и затягивала ее теперь.
Это было не правильно, это было нелепо. «Чего я боюсь? — спрашивала себя Хлоя. — Не нападут же они на меня!» Но, противореча самой себе, она все-таки продолжала опасаться именно нападения, хотя и не могла представить, кто и почему может угрожать ей.
Лорд Эргли, возложив на себя корону, сел и стал думать о Хлое. Поначалу в сознание хлынули десятки банальных и бесполезных мыслей. «Она — прекрасный работник… и весьма привлекательна… Умеет работать под диктовку с профессиональным терпением да еще и проявляет интерес к чужим мыслям…» Ему нравилось не покидавшее ее напряжение поиска. Не заглянув глубоко в душу, конечно, не понять, чего именно она ищет, да и сама она вряд ли это знает…
Тренированная воля быстро освободила сознание от подобного мусора. Лорд Эргли позволил образу Хлои и мыслям о ее доме разрастись, заполнить собой все, и отключился от внешних событий. Корона слегка давила на лоб. В какой-то момент ему удалось слить воедино ментальный образ и физическое восприятие. Его волевое устремление внезапно ослабело, за этим последовало легкое головокружение, сквозь которое явственно ощущалась сила притяжения, действующая одновременно и внутри его, и вовне. Головокружение усилилось и тотчас пропало, оставив после себя легкую головную боль. Похоже, ее вызывал камень в короне, давивший на лоб. Но вскоре боль прошла, и лорд Эргли открыл глаза.
Он находился возле двери в незнакомой комнате. Обстановку он не рискнул бы назвать богатой. Два удобных кресла, знававших лучшие времена, книжный шкаф, стол, стул, на стене — какие-то фотографии и гравюра с изображением Ники Самофракийской; на полке книжного шкафа стояла маленькая фигурка Будды и две вазочки; на столе — раскрытая пачка сигарет и спички, начатое вязание, какая-то книга и свежий номер «Нью Стейтсмен». Лорд Эргли перевел дух. Сработало. Он обогнул стол и, подойдя к окну, выглянул. Обычная улица где-то на окраине, несколько прохожих — трое мужчин, женщина, четверо детей. Он потрогал занавески — на ощупь вроде настоящие. Он потрогал себя — такое же ощущение. Вернувшись к столу, он взял газету и устроился было в одном из кресел, но тут же вспомнил, что эксперимент еще не закончен, а обдумать его результаты можно будет и потом. Сейчас ему предстояло возвращение вместе с газетой. Больше, кажется, делать нечего. «Хорошо бы поговорить с кем-нибудь, — подумал он. — Вот интересно, увидел бы меня мой собеседник?» На миг у него возникло желание выйти на улицу и спросить дорогу до какой-нибудь станции метро, но его остановило опасение встретиться с квартирной хозяйкой Хлои. Ладно. Надо возвращаться. Покрепче ухватив газету, лорд Эргли сел и вызвал в памяти образ сэра Джайлса. Однако ничего, кроме неприязни, эта попытка не принесла. Не лучше обстояло дело и с Реджинальдом Монтегю. В конце концов пришлось воссоздать обстановку комнаты, покинутой им несколько минут назад, и образ ожидавшей его возвращения секретарши. «Милое дитя», — пробормотал лорд Эргли и закрыл глаза.
