Наташа Мостерт - Сезон ведьмовства
Муха перелетела в соседнюю кабинку и уселась на сахарницу.
— Мне рассказала Сесилия.
Габриель, уже потихоньку начавший сползать со стула, замер.
— Сесилия? Сесилия Фрэнк?
— Да.
— Но Фрэнки сейчас в Штатах.
— Нет, — покачал головой Уиттингтон. — Последние два года она живет в Лондоне.
— Вы ошибаетесь. Она ни за что бы сюда не вернулась.
— Вернулась, — грустно улыбнулся Уиттингтон. — Я точно знаю. Видите ли, два года назад она вышла замуж. Сесилия — моя жена.
ГЛАВА 3
— Зовите меня Фрэнки, — попросила она, едва они представились друг другу. — Меня все так зовут. Сесилия — это в честь бабушки. Честно говоря, я никогда ее не любила. Противная была старуха.
Она обворожительно улыбнулась, и Габриель невольно расплылся в ответной улыбке.
Отнюдь не красавица, Сесилия Фрэнк тем не менее была невероятно привлекательна. Узкое лицо, светло-каштановые волосы, образующие на лбу острый мысок, безупречная кожа, прелестные губы и на удивление проницательный взор. Голос у нее был низкий, но мелодичный; гул британской речи в комнате подчеркивал американский акцент Фрэнки.
Габриель огляделся по сторонам. В большой старомодной гостиной оксфордского дома Александра Маллинза собралось, должно быть, человек сорок. Гостиная своим видом напоминала уставшую пожилую даму: пыльные ковры цвета мха, абажуры, украшенные бахромой, фарфоровые безделушки. Гости потягивали тепловатое вино, закусывая его жестким, как резина, сыром, и представляли собой весьма разношерстную компанию. Надписи на именных табличках свидетельствовали о том, что эти люди принадлежат к разным слоям общества и съехались сюда со всех концов страны. Фрэнки, очевидно, была американкой, хотя на табличке значилось только, что она студентка. Как и Габриель. Возможно, именно поэтому они инстинктивно потянулись друг к другу. Присутствующих в гостиной связывало одно: все они отозвались на определенное рекламное объявление, напечатанное в одной из общенациональных газет.
— Что скажете?
Фрэнки смотрела туда же, куда и Габриель: в углу комнаты высокий худощавый мужчина, обладатель выразительного орлиного носа, беседовал с женщиной, на лице которой был написан восторженный энтузиазм.
— О Маллинзе? Пока рано судить, — пожал плечами Габриель.
— Я почему-то представляла его совсем другим, — с сомнением в голосе призналась Фрэнки.
— В остроконечной шляпе и с хрустальным шаром?
Фрэнки удрученно улыбнулась.
— По крайней мере, я рассчитывала увидеть более яркого человека. Надеюсь, вы понимаете, о чем я.
— Маллинз — ученый, а ученые, как правило, не обязаны отличаться экзотическим видом.
И Габриель понимал, что она имеет в виду. Учитывая причину сегодняшнего сбора, ожидание некоей театральности в облике устроителя было вполне простительно. Правда, следовало признать, что Маллинз не тот человек, которого можно пропустить в толпе. Взгляд холодных глаз за стеклами нелепых продолговатых очков был острее лазерного луча. Его репутация также внушала уважение.
Александр Маллинз был выдающимся нейропсихологом с тридцатилетним стажем научной работы в области статистических методов и когнитивных процессов, однако его истинная страсть заключалась в изучении необычных психических явлений. «Глаз бури» — вот зачем он собрал здесь эту пеструю публику.
— Можно задать вам вопрос?
— Пожалуйста.
Габриель выжидающе посмотрел на собеседницу.
— Вам не кажется… — Фрэнки смутилась и покраснела. — Вы не чувствуете себя немного глупо? По-моему, все это выглядит слегка… того…
Габриель улыбнулся, но не успел ответить, так как в этот момент Александр Маллинз постучал вилкой о ножку винного бокала, требуя тишины. Гул стих, взоры обратились на хозяина.
— Добрый вечер. Я очень рад видеть вас у себя. — Несмотря на теплые слова, голос Маллинза звучал сухо. — Тот факт, что вы отозвались на мое объявление, означает, что все вы подозреваете наличие у себя скрытых способностей — редкого дара. Сегодня мы сделаем первый шаг, чтобы проверить, так ли это. — Холодная улыбка. — Успеха добьется не каждый, но тот, кто пройдет весь путь, получит возможность испытать удивительные приключения…
* * *В итоге из сорока семи человек, собравшихся в тот вечер у Маллинза, испытание выдержали только трое — Габриель, Фрэнки и Норман, водопроводчик средних лет. Через шесть месяцев они получили приглашение вступить в «Глаз бури» — организацию, связанную с исследованиями в области психики.
«Глаз бури» являл собой британский аналог американского проекта под названием «Звездные врата». Развернутая Министерством обороны Соединенных Штатов программа ставила целью изучение и применение на практике телепатических способностей и ясновидения, позже названного дистанционным видением.
Термин «дистанционное видение» был выбран именно в силу своей нейтральности. Его ввели в употребление физики Стэнфордского института Гарольд Путхофф и Рассел Тарг, которые стояли у истоков проекта. Маллинз объяснил слушателям, что такие полезные определения, как «телепатия» и «ясновидение», к сожалению, уже давно присвоены шарлатанами, поэтому потребовался новый термин, еще не затасканный жуликами, которые рекламируют свои достижения в парапсихологии.
Габриель поднял руку.
— Вам могут возразить, что парапсихология — область, в которой подвизаются исключительно мошенники.
Холодные глаза Маллинза блеснули из-за очков.
— Мистер… Блэкстоун, кажется, так? Если вы не верите в парапсихологию, зачем пришли сюда? — Не дав Габриелю возможности ответить, он продолжил: — Уверяю вас, что исследования глубин человеческого сознания по программе «Звездные врата» проводились на базе строгих научных методов. «Глаз бури» полностью следует этим методикам. — Маллинз закончил обращение к Габриелю и обвел взглядом слушателей. — Буду предельно откровенен, — твердо произнес он, — работа в нашей организации ведется в крайне жестких рамках. Это не клуб дилетантов, которые пытаются доказать существование лох-несского чудовища или зеленых человечков с инопланетных тарелок.
Хотя «Глаз бури» во многом действует по образу и подобию американской программы, уточнил Маллинз, между ними есть серьезная разница.
«Звездные врата» финансировались из федерального бюджета вплоть до самого закрытия проекта в девяностые годы. В отличие от своего американского предшественника «Глаз бури» не имеет государственной поддержки. Британской организации приходится рассчитывать лишь на гонорары, полученные от частных клиентов, и, — добавил Маллинз с извиняющейся улыбкой, — на немалое состояние, унаследованное ее основателем. Однако методология в обеих научных группах практически одинакова. Как и в «Звездных вратах», вся исследовательская работа в «Глазе бури» четко ориентируется на применение в реальной жизни, деятельность обеих организаций отнюдь не сводится к сухой теории, все изыскания связаны с решением серьезных, вполне земных проблем.
