Лев Рыжков - МЕТРО-2 De Profundis
- Да! - прошептала Лена.
В магазине суетились люди. А Лена сразу увидела то, что было ей нужно. Джинсы. Потрясающей красоты. Украшенные стразами. Лена поняла, что именно к обретению этой шмотки двигалась всю жизнь. Все ее существование было предназначено для того, чтобы купить эти джинсы. Для этого она воспитывалась и ходила на работу. Для этого почти тридцать лет назад встретились ее родители. Для этого вращается земля.
На джинсы посматривала какая-то блондиночка с отвратительным маникюром.
- Нет! - испугалась Лена, метнулась к столику.
Ей удалось схватить джинсы первой. Блондинка фыркнула и прошипела что-то вроде:»Дура!» Но Лене было все равно. Ведь жизнь обретала смысл.
Разумеется, джинсы сидели, как влитые. Девушке стоило большого труда перестать любоваться их отражением.
Даже у кассы Лена не могла перестать на них смотреть.
- Тысяча четыреста, - сказала продавщица.
Лена подняла глаза. И…
Это было подобно ушату ледяной воды за шиворот. На Лену смотрела отвратительная, покрытая слизью и гноем, чешуйчатая харя.
- Нет! - прошептала Лена.
- Будете покупать? - скрежетало чудовище.
Но Лена уже бежала прочь. Остановилась у самого эскалатора. Вокруг прогуливались чудовища. Невыносимые, тошнотворные, распространяющие зловоние. С жуткими, гнилыми клыками. Острыми когтями. Чудовища окружали Лену. Спускались к ней по эскалатору.
- Мамочки! - простонала Лена.
Путь наверх был закрыт. Лена помчалась вниз. Там-то Лена почувствовала себя в настоящей бездне. Монстры чавкали за столиками. Боясь дышать, Лена пробиралась между столиков.
В глубине сидел единственный, как показалось Лене, нормальный человек. В его глазах был страх. И Лена поняла, что он видит.
- Они не люди! - сказала девушка, подходя к нему. - Я знаю, вы способны видеть.
Человек разглядывал столик неподалеку, где восседал… О Господи! …Восседал гигантский кольчатый червь. В дорогом темно-синем костюме.
- Это монстры! - продолжала Лена. - Внешне они могут казаться людьми. Однако на самом деле…
- С чего вы решили, будто я… - перебил незнакомец.
- С того, что вы боитесь. И я это вижу…
Человек вскочил из-за стола. Направился к выходу. Но еще раньше из-за стола поднялся червь в костюме.
Новокузнецкая - Павелецкая
Один из ее бой-френдов, Мишка, любил играть в компьютер. Зарубаться в стрелялки, как он это называл. Лена издали наблюдала, как Мишка с оружием в руках движется через подвалы, заполненные гнусными уебищами. Она думала, что фантазия того, кто породил всю эту мерзость, явно не здоровая. Еще размышляла, что бы она делала, коль занесет в такой подвал. Да она бы точно не стреляла. Наверное, просто визжала бы от ужаса.
Однако Лена и представить не могла, что неожиданно свалится в заполненные чудовищами катакомбы. Монстры двигались вокруг нее. Кто-то норовил ощупать Лену склизкими усиками. Другие тянули к ней липкие зазубренные щупальца, сочащиеся несусветной гнилью.
Лена старалась не кричать. Она шла сквозь чудовищ, зажав ладонью рот. Пока что ее не трогали.
Каким-то чудом Лена вышла к площадке с эскалаторами. Она стояла, закрыв глаза. Пытаясь избегать смотреть на тварей вокруг.
Вдруг кто-то из них тронул Лену за плечо. Лена открыла глаза. Ей в глаза пристально заглядывал огромный белесый лягух.
- Девушка… вам… плохо?.. - квакнул тот огромной щелью рта.
Лена взвизгнула и отчаянно затрясла головой.
- Не трогайте меня, - простонала она. - Умоляю, не трогайте!
Хотя, конечно, смешно просить о жалости у монстра.
Лена метнулась к эскалатору. Твари кишели повсюду.
«Они только мерещатся, - пыталась убедить себя Лена. - Это все таблетки дурацкие».
Но иллюзией как раз представало все то, что она видела до этого. Сейчас-то девушка понимала, что тела и лица были лишь маскировкой. Не более. А правда - вот она…
Когда Лена выбралась, она не могла поверить такому счастью. «Я жива», - думала она. В этот момент ее собственная жизнь казалась Лене хрупким, фарфоровым чудом. Его ведь так легко разбить, смять, повредить, это чудо.
Александровский сад тоже кишел чудищами. Маленькие пучеглазые твари бродили по аллеям. Шпыняли одни других щупальцами и ложноножками. Целая делегация крючконосых склизких рептилий при фотоаппаратах двигалась навстречу Лене. Как зачарованная, словно метаясь в ужасном бреду, прорывалась Лена через них. Страшилища обсели лавочки, хлебали пиво, жрали мороженое, катались на досках. Какой-то скользкий, зеленый и чешуйчатый гад протягивал Лене фотоаппарат:
- Девушка… сфотографируйте… нас…
Слова доносились, как из бочки.
- Нет! - шарахнулась Лена, брезгуя даже прикасаться. - Идите вы…
Чудища зашипели, выпустили клыки. Но Лена была уже далеко. Она перешла на бег.
К ее облегчению, на мосту страшилищ значительно убавилось. Словно в беспамятстве Лена двигалась по улицам. Куда-то сворачивала. От кого-то шарахалась.
Беспамятство являлось не таким, что обычно застигало Лену врасплох. Не такое, когда она засыпала. Так милосердная память стирает детские обиды, ужасы, чтобы те в будущем не изгаживали жизнь.
Лена оказалась на Болотной площади. Здесь тоже были чудовища. Они катались на велосипедах и досках. Иные не боялись выпускать огненные струи.
Неожиданно беглянка увидела людей. Это были молоденькие девушки. Одна из них - брюнетка в ярко-оранжевой куртке - таскала за патлы рыжую девчонку. Рыжая была в коротенькой юбочке, тяжелых говнодавах и желтой футболке.
- Я тебе дам, пизда, чужих мужиков отбивать, - злобно говорила брюнетка.
Лене вдруг стало обидно.
- Девушки, - сказала она. - Вы же люди. Опомнитесь. Нас же так мало…
Павелецкая - Автозаводская
После этих слов брюнетка и рыжая действительно остановились. Брюнетка отпустила волосы рыжей. Нагло посмотрела в сторону Лены. Так, отстраненно и снисходительно, глядят подростки, которым унылые взрослые читают нотацию. Впрочем, девчонки были не сильно и моложе. Брюнетка - лет на пять. Рыжая - примерно на семь.
- Иди-ка, тетя, отсюда, - сказала брюнетка.
- «Нас так ма-ало!» - передразнила рыжая. - Это лесбиянка, сто пудов…
- Что? - задохнулась от возмущения Лена.
Впрочем, девушки не понимали.
- Оглянитесь вокруг, - продолжала Лена. - Почему вы…
- Так, - решительно сказала брюнетка. - Она меня достала.
Девушка шагнула вперед. Перед собой оранжевая, как бритвами, размахивала ярким, в тон куртке, маникюром.
