Сергей Дубянский - Деревянный каземат
– Ты уже спать? – удивилась Катя.
– Так двенадцать, – мать подозрительно взглянула на дочь, – у тебя, точно, ничего не случилось?
– Точно, – Катя послала воздушный поцелуй; едва дверь закрылась, она улеглась на спину, подняв повыше подушку, и уставилась в окно. Огромная луна пристально разглядывала в комнату. Темные рельефы лунных гор и впадин нечеткими мазками набрасывали контур лица, которому можно было придать любое выражение и даже портретное сходство. Только сходство, с кем? Никто из ее знакомых не мог претендовать на то, чтоб сравниться с лунным ликом. Значит, это незнакомое лицо, но очень хочется его увидеть…
Вдруг под напором холодного света окно распахнулось. Стекло, до этого являвшееся преградой, перестало сдерживать его, и луч втянулся в комнату, обретя форму человека в белых одеждах. Катя почувствовала, как он легко поднимает ее на руки, переносит через подоконник и дальше… дальше они летят! Прохладный ветер ласкал Катино тело, лицо, а волосы, ставшие длинными, как никогда, щекотали спину.
Полет, правда, длился не долго. Белое облако, вместе со своей ношей, стало опускаться, и когда Катины ноги коснулись земли, исчезло вовсе. Она увидела, что находится перед дворцом (какими их изображают в детских книжках), огороженным высокой глухой стеной, но не успела толком осмотреться, потому что из роскошных врат появилась танцовщица, одетая в подобие юбки из тонких нитей с нанизанными на них блестящими бусинами. Бусины вместе с браслетами на руках и монисто на шее, при каждом движении издавали приятный перезвон. Рядом с танцовщицей смешно кружились маленькие мужчины в вышитых золотом мундирах и женщины в балетных пачках, из-под которых почему-то торчали пушистые хвосты.
Двигаясь в ритме восточных танцев, девушка приблизилась и взяла Катю за руку. Ее пальцы оказались настолько холодными, что Катя вздрогнула, и от этого картина резко изменилась. Дворец превратился в ветхую лачугу, человечки – в собак и кошек, сохранивших прежние костюмы и по инерции продолжавших кружиться, будто ничего и не произошло. Наверное, это выглядело б смешно, если б не холод, исходивший от рук танцовщицы, которая уже вела Катю к дому, но не к главному входу с полуразрушенным крыльцом, а к другой, низенькой двери. Когда дверь открылась, впереди возникла темная лестница, ведшая в подвал. Катя рванулась наверх, но руки танцовщицы держали ее, словно клещи; при этом она смеялась и взглянув ей в лицо, Катя узнала Наташку. Рванулась сильнее, но школьная подруга держала ее спокойно и уверенно, хотя и не прилагала никаких видимых усилий. В этот момент снова появилось белое облако. Холодная рука тут же разжалась, а облако подхватило Катю, подняло над землей, над домом, вновь превратившимся во дворец…
– Куда мы летим?! – воскликнула Катя, боясь, что облако занесет ее в гораздо более жуткое место, но облако молчало, – куда мы летим?!!.. – она попыталась схватить, ударить своего похитителя, но разве можно ударить воздух?..
Они поднимались все выше, и скоро уже стало невозможно разобрать, где земля, а где луна, потому что они обе сделались практически одинаковыми.
Катя почувствовала под собой опору; попыталась повернуться. Диван скрипнул. Она открыла глаза и в ужасе увидела яркий диск (…Луна или Земля?..), но в следующее мгновенье разглядела перекладины окна, отделявшего ее от светила. …Значит, я все-таки в своей комнате, – облегченно перевела дыхание, – блин, приснится ж такое!.. А Наташка что там делала?.. Наташка… Видимо, ее сознание все время работало над поставленной задачей, в конце концов, выдав результат в столь аллегорической форме, и пока сон не улетучился, Катя успела поймать его основную идею. …Конечно! Только Наташку можно заслать в «Компромисс»! Если ей по жизни не хватает приключений, то там она найдет их более, чем достаточно!.. И она покажет мне Лену, а дальше – мои проблемы, – Катя посмотрела на часы, – и спала-то она всего два часа. До утра еще так далеко!..
Она встала, включила свет, остановилась посреди комнаты, внимательно изучая знакомые вещи и выбирая, к чему б приложить внезапно пробудившуюся энергию, но так и не нашла. Подошла к окну. Ночной пейзаж завораживал, а знакомые предметы обретали новое значение. Казалось, достаточно только приблизиться к ним, чтоб тут же оказаться в другом измерении; в мире, где протекает совсем другая жизнь, и действуют другие законы. Дополняя это ощущение, в комнату вползал тяжелый, дурманящий запах маттиолы.
Подчиняясь внезапному влечению, Катя осторожно прошла по темному коридору, неслышно повернула ключ и шагнула на крыльцо. В то же мгновение ночь приняла ее в свои объятия, окрасив, как и все вокруг, в серебристые тона, наполнив удивительным ароматами (…и куда они исчезают днем?..); в уши ворвалась перекличка цикад, и даже резкий стук колес и гудки тепловозов не выпадали из общего настроения.
Катя несколько раз вдохнула теплый, но не раскаленный воздух. (…И почему все не наоборот, ведь гораздо правильнее днем спать, а ночью пробуждаться вместе с природой?..)
– Не делай этого, – вдруг раздался голос за спиной.
– Чего? – не поняла Катя, подумав, что проснулась мать и тоже вышла из душной комнаты, подышать. Обернулась – дверь закрыта; на крыльце тоже никого.
Первая возникшая мысль оказалась и самой логичной – она не просыпалась, а все еще продолжается сон. Просто «по сюжету» белое облако принесло ее из дворца домой. …Забавно, какими, оказывается, реалистическими могут быть сны! Жаль, что так редко удается их запомнить…
– Кто ты? – спросила она, – я тебя не вижу.
– Я – твой ангел-хранитель, – ответил голос.
– Жесть! – Катя радостно улыбнулась, – то есть, у меня есть ангел-хранитель?
– Он есть у всех…
– И ты будешь оберегать меня? – перебила Катя.
Голос засмеялся. В этот момент Катя подумала, что не может определить его пол – он был как бы не мужским и не женским, и в то же время, и мужским, и женским одновременно, но явно не подходил под определение «ангельский голосок».
– Понимаешь, – наконец произнес голос, – оберегать – понятие очень абстрактное, и вряд ли применимо в данном случае. Как можно, например, оберегать какого-нибудь альпиниста? Не пускать его в горы? Но тогда он перестанет быть альпинистом. Это будет уже совсем другой человек, и ангел-хранитель у него должен быть другим. Понимаешь, в чем фокус? Мы зависим от вас так же, как и вы от нас.
– А в чем же ваше предназначение?
– Не оберегать, а предостерегать. При этом ты вольна поступать так, как считаешь нужным. Нас можно не слушать, хотя такие упрямцы добавляют нам работы. С другой стороны, с ними интересно…
