Дэн Симмонс - Костры Эдема
– С чего ты взял, что мы не можем сесть в Коне? – Байрон Трамбо был взбешен. Двадцать минут назад его «Гольфстрим-4» обогнал нагруженный пассажирами «Боинг-747» Элинор Перри и направился к югу от Мауи, готовясь совершить последний поворот на запад Большого острова. – Что за дерьмо? Я платил за модернизацию этого чертова аэропорта, а теперь они не желают меня пускать?
Второй пилот кивнул. Откинувшись на спинку коричневого кожаного кресла, он смотрел на Трамбо, с остервенением крутящего педали тренажера. Мягкий закатный свет освещал коренастую фигуру миллиардера в майке, шортах и длинных спортивных носках.
– Передай им, что мы садимся.
Трамбо тяжело дышал, но этот звук заглушался рокотом моторов «Гольфстрима».
Пилот покачал головой:
– Нельзя, мистер Т. Ветер относит тучки пепла прямо к аэропорту Кеахоле. Правила не позволяют…
– К черту правила, – сказал Байрон Трамбо. – Я должен быть там до прилета Сато… черт, это ведь значит, что самолет Сато из Токио тоже завернут?
– Совершенно верно. – Пилот пригладил ладонью волосы.
– Мы сядем в Кеахоле-Кона. И самолет Сато тоже. Сообщи в аэропорт.
Пилот вздохнул:
– Мы можем послать в Хило вертолет…
– К черту вертолет! Если команда Сато прилетит в Хило и полетит потом в Мауна-Пеле на вертолете, они могут решить, что это полная зажопина.
– Ну, – начал пилот, – он действительно…
Трамбо перестал крутить педали. Его широкие, хоть и начавшие заплывать жирком, плечи напряглись:
– Ты будешь звонить в аэропорт или мне это сделать?
Уилл Брайент поднес ему телефонную трубку. «Гольфстрим» был оборудован системой связи, которой могли бы позавидовать ВВС.
– Мистер Т, у меня идея получше. Я позвонил губернатору.
Трамбо колебался всего пару секунд.
– Отлично, – буркнул он и взял трубку, жестом отсылая пилота к его обязанностям, – Алло, Джонни, это Байрон Трамбо… да-да, я рад, что тебе понравилось. Мы это повторим, когда в следующий раз будешь в Нью-Йорке… Да, слушай, Джонни, у меня тут небольшая проблема. Я звоню с самолета… Да… Мы только собирались сесть в Кеахоле, как началась какая-то херня насчет извержения. Да, говорят лететь в Хило…
Уилл Брайент присел на обитую кожей лавку, глядя, как его босс закатывает глаза и барабанит по столу, на котором еще стояли тарелки с остатками ужина. Из кухни появилась Мелисса, совмещавшая функции стюардессы и уборщицы, и начала собирать посуду.
– Да-да, понимаю, – подал голос Трамбо и опустился в кресло перед иллюминатором, из которого открывался вид на Мауна-Кеа с блестящей на его склоне линзой обсерватории. – Но пойми и ты, Джонни, у меня сегодня вечером встреча с командой Сато, и если эти чертовы… извини. Так вот, если пустить их в обход, они могут решить, что так здесь всегда… Да. Понятно. – Трамбо опять закатил глаза. – Нет, Джонни, речь идет о восьмистах миллионах долларах вложений в этот район. Они планируют построить новые поля для гольфа и проложить к ним дороги… да, верно. У них членство в клубе – дорогое удовольствие, и выгоднее будет возить игроков сюда.
Трамбо поднял голову, когда самолет миновал Мауна-Кеа, и его взгляд уперся в огромные дымные столбы, поднимающиеся от вершин Мауна-Лоа и Килауэа. Сильный ветер тянул пепельный шлейф к западу, заволакивая весь берег пеленой смога.
– Вот черт! Извини, Джонни, это я не о том… просто мы облетели Мауна-Кеа и увидели эту хреновину. Да… впечатляет… но все равно я сяду в Кеахоле, и самолет Сато тоже. Да, я знаю про правила, но знаю и то, что вложил деньги в Кеахоле раньше, чем построил взлетную полосу у себя… из уважения к тебе. И еще знаю, что принес островам больше денег, чем кто-либо другой после Лоуренса Рокфеллера. Да… Джонни, я же не прошу отменить налог или что-то в этом роде. Я хочу только сесть здесь, провести переговоры и продать Мауна-Пеле за любые деньги. Иначе через пару лет там все зарастет травой, и жить там будут только чертовы хиппи и всякая наркота.
Трамбо отвернулся от окна и пару минут внимательно слушал. Потом поглядел на Уилла Брайента и широко улыбнулся:
– Да, спасибо, Джонни. Да, обещаю… увидишь, что мы устроим, когда пожалует Шварценеггер… Да, еще раз спасибо.
Он положил трубку и отдал телефон Уиллу:
– Скажи парням, пусть сделают несколько кругов, пока губернатор звонит этим мудакам в Гонолулу.
Брайент кивнул, задумчиво глядя на дымные шлейфы:
– Вы думаете, это безопасно?
Трамбо фыркнул:
– Безопасно только то, что не требует никаких усилий. Позвони-ка Гастингсу.
– Он, должно быть, дежурит в вулканической обсерватории.
– Достань его, даже если он сейчас дрючит свою старуху. – Трамбо достал из маленького холодильника под столом яблоко и вгрызся в него зубами. – Мне нужен Гастингс.
«Гольфстрим» кружил над побережьем Кохалы на высоте 23 тысячи футов, держась к северу от дымного облака, выползающего из кратера Мауна-Лоа. Солнце уже садилось, и западный край неба горел тусклым от пыли пожаром оранжево-красных оттенков.
Когда самолет разворачивался на южном краю петли, Трамбо смог разглядеть сквозь дым само извержение – столб оранжевого пламени, взметнувшийся на тысячу футов над тринадцатью тысячами футов вулкана. Дальше к югу другой огненный столб извещал об извержении Килауэа. Пар от стекающей в океан лавы поднимался выше облаков, достигая высоты 30 тысяч футов.
– Черт, все отели на острове наверняка переполнены теми, кто хочет на это посмотреть, а у нас пятьсот пустых комнат!
Из кабины появился Уилл Брайент.
– Звонили из аэропорта. Мы можем сесть через десять минут. Я нашел доктора Гастингса. – Он протянул Трамбо телефон.
Миллиардер поставил аппарат в специальное углубление на ручке кресла:
– Это хорошо, Уилл… Доктор Гастингс?
– Мистер Трамбо?
Вулканолог был старым, связь – плохой, и голос звучал, будто из какой-то отдаленной эпохи.
– Да, это я. Со мной мой помощник, Уилл Брайент. Мы садимся в Кеахоле.
В трубке какое-то время помолчали.
– Но я думал, что аэропорт Кеахоле…
– Он только что открылся снова, док. Я хотел бы узнать у вас кое-что об этом извержении.
– Да, конечно, мистер Трамбо, я буду рад обсудить с вами это, но боюсь, что сейчас я очень занят и…
– Понимаю, док, но загляните в наш контракт. Кстати, он заключен раньше, чем вас взяли на работу в эту обсерваторию, и мы платим вам больше, чем они. Если бы я захотел, я мог бы заставить вас слезть на Мауна-Пеле и отвечать там на вопросы туристов.
Доктор промолчал.
– Но я этого не хочу. Я даже не прерываю ваших занятий чистой наукой с этими вулканами. Но у нас тут небольшое дельце на шестьсот миллионов долларов, и нам требуется ваша помощь.
