Александр Птахин - Суровая готика
Когда песок истек, а истек он ровно за тридцать минут, Корнев и Прошкин оставили квартиру с некоторым разочарованием. Улов небогатый. Корнев отправился на службу, напутствовав Прошкина просьбой крепить дружбу с Баевым, причем как можно быстрее.
4
Легко сказать — крепить дружбу
Понятно, что Прошкину с Баевым дружить и дружить. А вот Баеву Прошкин со своей дружбой на кой ляд?
Подгоняемый этой невеселой мыслью Прошкин, в поисках предмета для дружбы, пошел на кладбище — взглянуть на могилку легендарного комдива. Может, что-то умное в кладбищенской тишине в голову придет? Тем более кладбище в Н. было замечательным! Старинное, со множеством часовенок и склепов, густо увитых зеленью. С уложенными камнем удобными дорожками и витыми чугунными лавочками, больше похожее на парк, городское кладбище совершенно справедливо входило в число Н-ских достопримечательностей.
Кладбищенские сторожа тоже были людьми по-своему замечательными и ведомству Прошкина совсем не чужие. К ним-то он в первую очередь и направился. Выяснить, где могилка товарища Деева. А оказалось — новенькая могилка уже успела стать отдельной достопримечательностью. Больше десятка человек просило сторожей отвести их к этому памятнику новейшего времени, предварительно продемонстрировав служебные «корочки» (список сторожа аккуратно вели и своевременно отсылали в управление, преемнику Прошкина), остальные граждане просто любопытствовали. Хотя смотреть-то там особо не на что — уверяли сторожа.
Но Прошкин, располагавший еще часом времени до начала очередного инструктажа, все же решил к могилке прогуляться, в надежде, что чистый кладбищенский воздух развеет похмельную головную боль и мрачные мысли.
Могилка была в уединенном, очень живописном, но не слишком удаленном от центральной аллеи уголке, так что времени у Прошкина было еще предостаточно, и он плюхнулся на лавочку под кустом пышно цветущей сирени, чтобы поразмыслить и выкурить сигаретку. Пели птички, стрекотали кузнечики, солнечные лучи согревали мох на старых могильных плитах, и ни единой живой души! Красота! Прошкин глубоко вдохнул, совершенно утратил бдительность и потянулся за сигаретой. Но закурить так и не успел. Кто-то быстро и едва слышно шел по дорожке, рядом с которой обосновался для отдыха Прошкин, со стороны кладбищенской ограды прямиком к месту, где теоретически располагалось надгробье Деева…
Прошкин как можно тише съехал с лавочки в гущу сиреневого куста.
Фигура двигалась абсолютно бесшумно и быстро — как бесплотный дух, она словно парила над плитами дорожки. Но при ближайшем рассмотрении оказалась всего лишь Баевым, обутым в сапоги для верховой езды. В руках у Александра Дмитриевича была свежая темно-красная роза на длинном стебле и конский хлыст с перламутровой рукояткой. Баев остановился у могилки, каким-то специфическим, но плавным и красивым движением извлек из кармана белоснежный платочек… Сейчас плакать будет — предположил прозорливый Прошкин. Но нет — то, что сделал Саша, было куда как более странно. Он низко склонился, протер платочком край могильной плиты и поцеловал — совершенно как старушки в церкви целуют праздничною икону. Смиренно и благоговейно. Положил на плиту розу, забрал точно такую же, но засохшую, снова сделал странный жест рукой — как будто прощаясь с покойным отчимом, и так же тихо и быстро стал перемещаться в сторону кладбищенской ограды. Товарищ Баев торопился — до начала инструктажа оставалось всего с полчаса.
Прошкин так опешил от странного зрелища, что не смог сразу покинуть своего так удачно подвернувшегося укрытия. И это оказалось очень кстати — могилкой интересовался не он один, но и «бледный» Ульхт. Сколько Ульхт проторчал в своей засаде — небольшом могильном склепе, Прошкин не знал, судя по тому, что одет он был в легкий клетчатый плащ и шелковый шарф — еще с раннего утра, а то и с ночи. Склеп к могилке Деева был ближе, чем заросли сирени, а значит, приближения Прошкина коварный Ульхт видеть не мог.
К посещению кладбища «бледный» подготовился лучше Прошкина — даже прихватил черный заграничный фотоаппарат и теперь быстро щелкал им, запечатлевая могильное надгробье и окружающий ландшафт. Пощелкал и побежал по центральной аллее к выходу, опасаясь опоздать к инструктажу.
Прошкин затаил дыхание от распиравшего его злорадства. Он прям сейчас, выходя, надоумит мужиков-сторожей написать рапорт про немецкого шпиона с фотоаппаратом, заснимавшего стратегическое месторасположение Н-ского кладбища для диверсионных целей. Идентифицировать беловолосого человека в клетчатом плаще и остроносых туфлях будет не сложно. Тем более Прошкина своему преемнику на посту районного руководителя НКВД — ну как старший, более опытный товарищ — подскажет, как с таким серьезным сигналом поступить. Так что Ульхта ждет эмоционально напряженный, хотя и не особенно приятный день.
С этой радостной мыслью Прошкин, больше для проформы, подошел к могильной плите. Надгробье действительно было скромным, практически аскетичным. Плита черного зеркального мрамора с надписью:
ДЕЕВ Д. А.
1893–1939 гг.
Кавалер ордена
И ниже — пятиконечная звезда с вписанной в центр окружностью. В окружности причудливо переплетались какие-то ленты, циркули и строительный мастерок в центре.
Плита показалась Прошкину странной, за неимением фотоаппарата он запечатлел ее в памяти, хотя времени анализировать не было — он стремительно побежал к домику кладбищенских сторожей. По счастью, домик был оборудован телефоном. Прошкин незамедлительно дал указания сторожам, позвонил куда следует и облегчено вздохнул — теперь торопиться на инструктаж не имело смысла. К Ульхту примут надлежащие меры — часа три — четыре до выяснения обстоятельств пройдет, как минимум. Можно было не торопясь прогуляться до здания НКВД и по пути обдумать надгробье, пользующееся такой всенародной популярностью.
Получалось, что Деев скончался в возрасте 46 лет. Конечно, за годы яркой армейской жизни у него были награды, в том числе ордена. Что орденов несколько Прошкин даже не сомневался. А вот кто додумался нарисовать на могилке красного кавалериста строительный мастерок, да еще и циркуль? Ведь Деев не имел ни к инженерным, ни к строительным войскам никого отношения. Ладно бы еще изобразили подкову или седло — если конь не помещался, или местные мастера были не в состоянии изобразить такой сложный рисунок на граните…
С другой стороны — у Советского Правительства много наград и все их даже не упомнишь, может быть, и есть среди них орден такой, как изображен на надгробье. Прошкин сделал для себя заметку — уточнить, какие именно награды имел Дмитрий Алексеевич Деев и кто разрабатывал проект его могильной плиты.
К объявленному началу инструктажа Прошкин опоздал минут на сорок. Хотя инструктаж и не думали начинать. Борменталь увлеченно читал в углу книжку с загадочным названием «Практическая геомантия», а маявшийся от безделья Баев складывал из пронумерованных картонных папок с рабочими материалами группы симпатичный домик наподобие карточного. Может, этот Саша нормальный парень — подумал Прошкин, умилившись от такого мирного зрелища, и пододвинул Баеву свой комплект папок — тому явно не хватало материала для завершения постройки.
Баев изобразил на лице вежливую улыбку и вполголоса спросил:
— Может, вы, товарищ Прошкин, — пока мы остались без взрослых — расскажете нам про ведьм? Я с детства обожаю такие жутковатые истории. Наслышан, что вы — местный Торквемада.
Ну, вот как с таким дружить прикажете? Прошкин почувствовал, как у него краснеют уши и инстинктивно сжимаются кулаки.
Нет, Прошкин не был историком или романтиком, он не горел желанием примерно наказать Баева за уподобление своего родного ведомства — УГБ НКВД — инквизиции времен средневековья! Прошкин так разнервничался потому, что Баев намекал на события куда более актуальные, чем времена охоты на ведьм, можно даже сказать недавние.
Роковая ошибка товарища Прошкина
Это началось еще в детстве. Прошкин, осиротевший в эпидемию холеры, был отдан на воспитание в монастырь. И вот, в один скверный год, 14 летним отроком, уже принявши послушание, Николенька скушал кусочек копченого сала, а приключилось это как раз в Великий Пост. Прознав о таком вопиющем прегрешении, отец эконом лично Николеньку посадил под замок в кладовой, предварительно выдрав на конюшне. А рука у отца эконома была ох какая тяжелая!
Из тенет церковного мракобесия, где двое суток томился юный Прошкин, его вызволила доблестная революционная Красная армия. С того достопамятного дня Прошкин стал красным бойцом и убежденным атеистом. Да не простым, а воинствующим! То есть всячески атеистическое знание пропагандировал — рисовал стенные газеты, выступал на разнообразных митингах и собраниях и даже написал несколько статей, опубликованных в журнале «Безбожник». Начальство такие агитаторские таланты Прошкина отметило и направило его учиться — на центральных курсах атеистической пропаганды при Высшей Партийной школе…
