Лори Хэндленд - Охотничья луна
— Лишь потому, что я забуду, каково это — быть человеком.
Он ничего не ответил, поскольку знал, что я права.
В комнату вошел Эдвард. Окинув взглядом веревки, прищурился, затем подошел и затянул узлы. Проигнорировав Дэмьена, словно его здесь и не было, уселся в кресло рядом с кроватью и погладил меня, точно собаку, по голове. Дэмьен осторожно отступил и замер у кухоньки.
— Liebchen, — тихо сказал Эдвард. — Мне жаль.
— Не жалейте. Сама виновата.
— Я втянул тебя в эту историю.
— Я хотела быть втянутой.
— Знаю. — Покосившись на Дэмьена, он понизил голос до шепота: — Ты спрашивала, не агент-одиночка ли он. Почему?
Я не хотела сейчас ничего объяснять.
— Потом, Эдвард.
Он не стал на меня давить, и это говорило о том, насколько я ему дорога.
— Знай я, что у тебя с ним роман, проверил бы его тщательнее.
— Джесси пробила его по своей базе.
— Моя система гораздо надежнее.
Это верно. Я украдкой взглянула на Дэмьена. Он способен слышать каждое наше слово, но Эдварду об этом неведомо. Дэмьену придется исчезнуть, когда все закончится. Стоит Эдварду прогнать его имя через систему, и вскроется нечто такое, что никому не пойдет на пользу.
— Вот уж не чаял увидеть тебя со спутником, — заметил Эдвард. — Почему именно он?
Почему Дэмьен? Сама не знаю.
Может быть, таившаяся в нем печаль взывала к моей печали. Может быть, я испытывала подсознательное влечение к монстру. Комплекс Франкенштейна? Манию Дракулы? Синдром оборотня? Дэмьен, по крайней мере, не распрощается с жизнью так же легко, как все те, кого я любила.
Черт возьми, может быть, дело в классном сексе! Но, говоря откровенно, мои чувства к Дэмьену намного превосходили обычную страсть.
— Позаботьтесь о нем, — прошептала я. — Если я не смогу.
Эдвард широко распахнул глаза.
— Обещайте, — настаивала я.
— Все, что пожелаешь. — Эдвард сжал мои связанные руки. — Ли, тебе следовало рассказать, что твой кошмар вернулся. Ради тебя я бы с радостью его прикончил.
— Я знаю.
В комнату вошли остальные. Элиза направилась к кухонному столу, на котором стоял старомодный медицинский саквояж, и принялась копаться в недрах своей передвижной лаборатории.
— Вам поэтому пришлось оставаться в штаб-квартире?
Эдвард задумался на мгновенье, а затем кивнул:
— Это наш первый прорыв.
— Вы сказали, она ничего не добилась.
— Я заблуждался. Надеюсь, что заблуждался. Элиза хотела продолжить тестирование сыворотки, но у нас нет на это времени.
— Позвольте же доктору сделать свое дело.
Эдвард кивнул, снова погладил меня по голове и отошел в сторону. Он всегда испытывал затруднения с выражением чувств, а еще большие — с привязанностями. Порой я гадала: каким он был до войны?
Элиза продезинфицировала мою руку. Я с трудом сдержала усмешку. Инфекция мне теперь не страшна.
Остальные сгрудились позади доктора Хановер, словно не могли оставаться в стороне.
— Ты понимаешь, что сыворотка еще не опробована?
— Понимаю. Какой у нее состав?
— Немного того, немного другого. — Элиза опять отошла к саквояжу. — Мне потребуется кровь живого оборотня в человеческом обличии.
Я нахмурилась:
— Но как?..
Дэмьен с готовностью протянул руку:
— Возьмите мою.
Глава 37
В следующую секунду Эдвард приставил пистолет к голове Дэмьена.
— Нет! — закричала я, дергаясь в веревках. — Эдвард, вы же пообещали о нем позаботиться!
— Что я и делаю, — озадаченно нахмурившись, ответил Манденауэр.
— Знаете, я не имела в виду убийство.
— Правда?
В комнате вдруг возникла невероятная суматоха, и все заговорили одновременно.
Посреди бедлама мы с Дэмьеном встретились взглядами. Я не видела никого, кроме него. Ради меня он выдал свою тайну. И раз уж здесь Эдвард, мог поплатиться за это жизнью.
— А ну, тихо! — рявкнула Элиза.
На удивление, все повиновались.
— Сейчас мне не нужна кровь живого оборотня в человеческом обличье. — Элиза вынула из сумки руку, сжимая наполненный шприц. — Она у меня уже есть.
— Ой, — пробормотал Дэмьен.
— Ага. — Эдвард ткнул ему пистолетом в ухо. — Ой.
— Уведи его на улицу, — приказала Элиза.
— Нет. — Я снова побарахталась, но безрезультатно. — Не трогайте его. Дэмьен не тот, за кого вы его принимаете.
— Ни клыков, ни меха? — спросила Джесси. — Ли, а что означает слово «оборотень»?
— Дэмьен другой.
— Они все так говорят, — пробормотал Эдвард.
— Ли, может, объяснишь, что ты имеешь в виду?
Уилл — как всегда, голос разума. Несмотря на замашки Форреста Гампа, он начинал мне нравиться.
— Бурый волк, — выпалила я. — Который убивал других оборотней, но не ел их.
— Это ты? — спросила Джесси.
Дэмьен попытался кивнуть, что было довольно трудно с пистолетом у виска.
— Да, он, — подтвердила я. — Он нам помогал.
— Нет, он помогал Гектору. — Джесси вытащила оружие.
— Дэмьен ничего не знал о легенде.
— Неужели ты такая наивная? — Шериф закатила глаза.
Тело одеревенело, будто меня ударили электрошокером. Все мышцы и суставы напряглись в агонии, а глаза выпучились. Я видела луну и чувствовала, как ее свет ласкает кожу. Потом видение исчезло, и я осталась в горизонтальном положении, задыхаясь от боли и истекая кровью. Только на самом деле крови не было.
— Я бы хотела сделать укол до первого обращения, — сказала Элиза. — Расстраивая Ли, вы только приближаете трансформацию. Может, пусть еще поживет, пока я не закончила?
— Ладно. — Джесси убрала пистолет.
— Эдвард? — пробормотала Элиза.
Манденауэр бросил на нее взгляд, потом отвел его буркнул:
— Я не буду стрелять. Если только он меня не вынудит. Но оружие не уберу.
Он отодвинул пистолет от виска Дэмьена — совсем чуть-чуть. Зная Эдварда, это было лучшее, на что я могла надеяться.
Припадок, или что там это было, миновал. Я вся вспотела, кожа казалась тесной, а волоски на руках — огромными. В копчике покалывало — черт, наверное, растет хвост.
— Ну, давайте же! — приказала я.
Элиза проколола кожу и, хмурясь, ввела в вену все до последней капли.
Вытащив иглу, прижала кусочек ваты к месту укола, потом подняла ее и снова нахмурилась.
— Крови нет, — пробормотала она. — Ранка уже зажила.
— Это хорошо или плохо?
— Без понятия.
Ах да — я же подопытный кролик.
Я ожидала… чего-то, но совершенно ничего не почувствовала.
Все глазели на меня, а я — на них. Мы подождали около часа, хотя, казалось, прошла целая вечность.
