Вероника Белоусова - Прекрасная сторона зла
– Зотикус, сделай что-нибудь! – вцепляясь руками в перила, просит Рита. – Останови это немедленно!
Услышав ее голос, женщина меняется в лице. Выражение полного ужаса и неизбежности сменяется надеждой.
– Риточка, девочка… – бормочет она. – Помоги мне!
– Иди к себе в комнату, – требую я, но Рита не двигается. Поднимаюсь к ней на ступеньку, беру за плечи, хорошенько встряхиваю, заставляя посмотреть себе в глаза. – Пойми, либо она, либо ты и твоя семья.
– Но она – часть моей семьи. Моя соседка. Человек, который поддерживал меня, давал советы. Найдите этому бедолаге другую еду. Я могу сцедить ему свою кровь, если уж так необходимо, – голос Риты звучит решительно и уверенно. Я готов согласиться с ней, но уже поздно. Пронзительный вопль пронзает тишину дома. Когда я оборачиваюсь, от шеи женщины почти ничего не остается. Она сломана и разорвана. По ее телу пробегают волны агонии. Рита в ужасе закрывает лицо руками. Хочет сбежать вниз, но я не позволяю ей этого сделать.
– С тобой будет тоже самое, – предупреждаю я.
– Как ты мог… – шепчет она. – Почему выбрали именно ее?
– Могу предположить, что у нее такая судьба, карма, предназначение. Понимай, как хочешь. Только не думаю, что тебе от таких объяснений станет легче.
– Ты просто бессердечный ублюдок! – зло бросает Рита и бежит вверх по лестнице.
Перевожу взгляд на Якуба, который все еще не может оторваться от своего ужина. Арсен сидит на корточках напротив, с грустью наблюдая за происходящим. Он выглядит подавленным и расстроенным. Не сомневаюсь в том, что он переживает из-за того, что случилось с его другом. Бросаю взгляд на часы. Начало десятого. У меня еще есть шанс застать Аду не спящей.
– Отведи Якуба в подвал и приберись тут, - проходя мимо Арсена, говорю я. Тот рассеяно кивает. – И проследи, чтобы не было никаких новых трупов.
Путь до дома, где живет Ада, кажется мне чересчур длинным. Хотя я укладываюсь в пару минут. Сегодня мое самочувствие на высоте. Меня ничего не беспокоит, все как в прежние времена. Оказавшись в районе десяти метров от парадной, замечаю, как от здания отъезжает «Майбах». Что там говорил дворник про него? Один-единственный на весь город и принадлежит Рудольфу Вагнеру? А что он забыл здесь? Рассказ Айлин о том, что бабушка перестала общаться с учительницей после того, как увидела ее танцующей с этим самым мужичком, тут же всплывает в памяти, и я ускоряю шаг. В один прыжок взлетаю по лестнице, стучусь в знакомую дверь. Ада открывает сразу. Она явно удивлена моим визитом. На ней короткая ночная сорочка, на обнаженные плечи наброшена черная шаль. Вхожу, не здороваясь.
– У тебя кто-то был в гостях? – спрашиваю я, улавливая на ней чужой, незнакомый запах.
– Нет, – Ада удивленно пожимает плечами. – Весь вечер провела одна. Тетрадки проверяла. Кстати, почему сегодня не пришла Айлин? Знаешь, мне очень не нравятся ее прогулы. Это безответственно.
– У нее была температура, и я решил, что будет лучше ей поспать дома, – на ходу придумываю оправдание я.
-– Да у нее вечно какие-то недомогания! – сердится Ада. – То вирус, то герпес, то перелом. Ей семнадцать, а она хворает, как древняя бабка. Потакай ей меньше. Девочка больше придумывает, чем страдает.
– Это как-то влияет на ее успеваемость? – удивленный такой реакцией, задаю вопрос я.
– Нет.
– Тогда в чем проблема?
– В том, что должен быть порядок, а не когда хочу, тогда и учусь, – раздраженно бросает Ада. – Прости, усталость сказывается. Совсем не владею собой.
– У тебя есть другой мужчина?
– Что? – Ада непонимающе смотрит на меня, но я замечаю ее страх.
– Это Рудольф Вагнер, не так ли? – наступаю я и меня охватывает злость.
– Ты спятил? – Ада не скрывает того, что мое поведение ее пугает.
– Не лги мне, – прошу я.
– Между мной и Рудольфом только деловые отношения. Не усложняй жизнь тем, чего нет, – отвечает Ада, отступая от меня, пока не упирается поясницей в подоконник.
– И что в них входит? – черт, это глупо, но я ревную ее.
– Если тебя интересует спала ли я с ним, то да, спала! – в сердцах бросает Ада и в его взгляде скользит раздражение. – Но мы не настолько в близких отношениях, чтобы ты этим интересовался. А теперь уходи! Не хочу тебя больше видеть!
Пожалуй, она права – лучшее, что сейчас могу сделать, это покинуть ее квартиру.
Иду к дому, где живет отец Сабины. У меня к нему два вопроса, и ответы на них могут решить очень многое. Вхожу в подъезд и поднимаюсь по раздолбанной лестнице к квартире, где живет папаша большого семейства. Мне везет – Матвей стоит на лестничной площадке и курит возле окна. А это значит, что входить в его покои и переживать эстетический ужас мне не придется.
– Ну, здравствуй, Матвей, – улыбаясь, произношу я. Мужчина вздрагивает и оборачивается. Тихо матерится, тут же туша сигарету в консервной банке из-под кофе. – Помнишь меня?
– Да такого хмыря, как ты, хрен забудешь… – неуверенно бормочет он, пряча руки за спину.
– У меня к тебе пара вопросов, и я рассчитываю на честные ответы. Соврешь – сверну тебе шею, – миролюбиво говорю я, естественно, со внушением.
– Да понял я уже эти твои фокусы, – морщится Матвей. – Спрашивай, у меня там ужин на плите стынет.
– К тебе приходила Елена с деловым предложением устранить кое-кого из своей семьи? – спрашиваю я. Матвей шумно вздыхает.
– Задницей чуял, что до добра это не доведёт… Вроде такая хорошая баба, целительница, и тут такое – убей мою внучку.
– Что ты ей ответил?
– Первоначально послал туда, где раки не ворковали. Но она предложила хорошие деньги – я согласился подумать. Как-никак Айлин –подруга моей дочки, жалко девчонку было. Это как прям своего ребёнка убить… – рассказывает Матвей и в его тоне звучит сожаление.
– А потом?
– Она снова пришла. Сказала, что, если я не соглашусь, найдет другого исполнителя. А у меня малой заболел, нужны были деньги на лечение. В общем, я согласился. В день, когда мы должны были встретиться, ее пришиб кто-то. И по чесноку если, это не дает мне покоя…
– Боишься за свою жизнь?
– Да не то, чтобы боюсь… Муторно как-то. Словно своим согласием я ввязался в какое-то дерьмо, – Матвей шумно харкает на пол и растирает плевок тапком.
– Елена могла обратиться еще к кому-то с подобным вопросом? – борясь с желанием придушить своего собеседника, спрашиваю я.
– Да откуда же я знаю? Мало ли в городе приезжих отморозков… По мне так она не должна была успеть это сделать. Я же готов был взяться за работу.
– Она как-то объяснила свой поступок? Как вела себя?
