Алия Якубова - Дети ночи: Печать Феникса
– И чем же я хуже, позвольте полюбопытствовать? Конечно, я не Имхотеп. Но уж с Кетан-то не иду ни в какое сравнение!
– Вот где ты прав - там прав, - почти оскалилась вампирша. Ее начал забавлять этот разговор.
– Так это правда, что вы знали друг друга раньше?
– Конечно!
– Подумать только, наша ненаглядная Кетан, с которой Имхотеп носится как курица с яйцом, чуть не стала иньяилькой! Вот смех! Ты что, и ее выставила? - Тан отбросил излишнюю вежливость и заговорил в своей обычной манере.
– Я бы никогда не поступила так с Кетан. Просто наши пути разошлись, - холодно заметила Лазель. - Хотя я не ожидала, что она станет вампиром, тем более из фениксов.
– Ха, если уж Имхотеп за что берется! Как правило, раз он хочет - он это получает. И я такой же.
С этими словами Тан подсел ближе и попытался положить руку Лазель на плечо. Та лишь отмахнулась:
– Оставь. Вас сравнивать, все равно, что белое и черное.
– Почему? - насупился вампир.
– Вы так же непохожи. Уж поверь, у меня была возможность сравнить.
– Ты что, с ним тоже… это…
– Нет. У тебя что, все сводится только к сексу?
– Ну… не все. Просто ты меня сильно зацепила.
– Это что же, чтобы запасть тебе в душу достаточно надрать задницу? - нарочито насмешливо поинтересовалась Лазель.
На это Тан возмущенно фыркнул, обронив:
– Не стоит утрировать. И почему ты снова не приняла мужской облик?
– Возможно потому, что женский - мой по рождению, и именно так мне нравиться более всего. А ты всегда обращаешь внимание только на внешнюю оболочку?
– Да плевать мне на нее! Просто я никого еще так сильно не хотел, как тебя!
– А ты не задавался вопросом, чем это вызвано?
– Взаимным притяжением.
– Ой ли? По-моему, тебя так тянет только потому, что я отталкиваю.
– Это было бы слишком просто.
– И, тем не менее.
– Я так не думаю. И почему ты так рьяно отталкиваешь меня? Чем я тебе не угодил?
– А ты не понял? Ты мне просто не нравишься.
– Но я же красив, - нахмурился Тан.
– Не в этом дело. Мне не нравиться такой тип. Ты можешь быть замечательным, самим совершенством, но не для меня.
– Но если нам попробовать узнать друг друга лучше?
– Вряд ли тут поможет очередная экскурсия по твоему внутреннему миру.
– Но почему. Может нам…
– Нет. Тебя что, не волнует, что рядом Кетан?
– О, у нее куда более важные дела. Она не оставит свой пост. Ей нужно наблюдать и сдерживать, пока не сменимся.
– Кого?
– Ве… неважно. Не думаю, что тебе следует знать. Это личное дело нашего господина, - сухо ответил Тан, опустив взгляд.
– В самом деле? Ну-ну.
– Брось это. Он сам разберется. Давай лучше вернемся к нам.
– О чем ты? Никаких "нас" нет.
– Но я все прекрасно помню. Та ночь…
– Значит, у тебя отличная память. Вот и все. Я уже говорила, что думала ты отвяжешься от меня после такого.
– Такого? Ты шутишь! Да я бы все отдал, лишь бы повторить!
– Как уже было мной подмечено - мазохист!
– Это почему?
– А кому еще может понравиться фактическое изнасилование?
– Ну ты прямо как скажешь! - усмехнулся Тан. - Просто горячий секс. Грубость в определенных дозах очень даже возбуждает.
– На самом деле, будь тогда на твоем месте человек, он, возможно, не выжил бы.
– То человек. Благо мы к ним не относимся. И в том-то проблема, что все, кроме тебя, видят во мне лишь хрупкого юношу. А ты обращаешься со мной так, будто не верила, что я могу рассыпаться от грубого толчка.
"Я не верила, - мрачно подумала Лазель, - я на это рассчитывала. Да, промашка вышла".
– Поэтому я и хочу быть с тобой, - продолжал вещать вампир, придвигаясь постепенно все ближе и ближе.
– Что, замучила тяга к доминирующему партнеру? - усмехнулась Лазель.
– Зачем ты так?
– Как?
– Ты ведь совсем не воспринимаешь меня всерьез.
– Похоже, это просто невозможно. Сам заставляешь так к тебе относиться.
– Вздор!
– А ты подумай. Сначала ты просто хотел со мной переспать, теперь уговариваешь стать твоим доминантом. Ты приписываешь другим роли, которые им не свойственны, а потом стараешься втиснуть их в придуманные рамки.
– Хочешь сказать, ты не любишь доминировать?
– Нет. Я признаю лишь отношения на равных в том смысле, в каком ты предполагаешь. Ты тоже мог стать таким, но ты сломался. Парил слишком высоко и слишком низко упал. Имхотеп не жестокий господин, но ему невозможно перечить.
– Ой, не нужно разводить фрейдистских теорий! Просто ты не хочешь признавать моих чувств.
– Каких же?
– Меня тянет к тебе. Сильно и всерьез. Видя тебя, я перестаю замечать кого-либо еще. Хотя тут есть на кого посмотреть…
– И ты хочешь, чтобы глава клана Инъяиль послужил средством удовлетворения твоей похоти? - слова прозвучали с металлической угрозой, словно свист меча.
– Не передергивай, пожалуйста.
Возможно, дело было в последнем слове, но едкая усмешка Лазель умерла, так и не родившись. А Тан вскочил со своего места, рухнул на колени перед ней и проговорил, почти упираясь лбом в ее ноги:
– Я уже на все готов. Видишь, на коленях стою! Я согласен даже рабом твоим быть, лишь бы… лишь бы… - последние слова оказались подавлены дрогнувшим голосом, так и не прорвались наружу.
Сказать, что Лазель удивилась, это лишь в общих чертах обрисовать ситуацию. Этого она просто не ожидала. Может ли такое быть, что Тан обнажил перед ней душу? Конечно, он древний вампир. За несколько тысяч лет можно научиться играть на чем угодно, даже на таких эмоциях. И все-таки… Что-то в этом задевало, ранило сердце. А Лазель никогда не стремилась быть жестокой. Могла, если обстоятельства вынуждали, но не стремилась.
Она положила руки на плечи коленопреклоненного вампира, пробежалась по ключицам, вверх по шее, по скулам, вырвав шумный вздох и заставляя поднять голову. Взгляд вампирши столкнулся с двумя омутами страсти с горчинкой на дне.
– Не стоит, - тихо проговорила Лазель. - Мне не нужны жертвы и, тем более, рабы. Просто я не та, кто тебе нужен, а ты за пеленой страсти не можешь этого разглядеть. Рядом с тобой мне бы пришлось играть роль. Роль, которая мне претит.
– Но мы могли бы просто встречаться, без обязательств…
– Еще хуже. Это значит, ты питал бы напрасную одежду. Жестоко отрезать хвост кошке по частям.
– Я - не кошка. И что, если я этого хочу?
– Нет. Пойми и прости. Последнее не обязательно.
Лазель говорила без издевки, с искреннем сочувствием. Этому вампиру удалось что-то задеть в ней сегодня. Поистине странная ночь.
