Лана Синявская - Фиалки для ведьмы
– Мама, пиши слово «истинный»!
– Сама знаю.
– «У самого порога постой, спешить уж некуда». Пустышка?
– Не уверена. «У порога» может означать первое слово. На всякий случай запишем слово «крест», оно первое в следующей строке. Дальше идет «…и дарует бессмертие на небесах…» – коротко и ясно.
– Этому соответствует: «Ты в двух шагах от истины, но ложен первый шаг». То есть – второе слово и третье. Союз «и» отбрасываем.
– Отлично, продолжаем: «Молитесь во избавление от проклятия, что несет черный ангел…»
– Инструкция гласит: «Как перед Пасхою святой идет страстная середа».
– Какая-то невнятная инструкция, – наморщила лоб Лелька. – Я лично ничего не поняла. А вы?
– Черт, что бы это значило? – задумалась Анна.
– А по-моему, ничего сложного, – откликнулся Вангелис. – Среда – это третье слово, а Пасха – седьмое.
– Почему это? – насупилась Леля.
– Так ведь Пасха всегда приходится на воскресенье – это седьмой день недели.
Анна и Нурия переглянулись.
– Да, подруга, мало мы с тобой в детстве в церковь ходили, – протянула Нурия насмешливо.
– Так ты ж мусульманка! – рассмеялась Анна. – А для меня действительно позор! Ладно. Записала третье и седьмое?
– Естественно.
– «И первый и второй ларец пусты, лишь в третьем – клад», – прочел Вангелис.
– Ну надо же, какое совпадение, – проворчала Анна. – Вот почему мы едва не ошиблись там, в подземелье. Клад был в одном из трех ларцов, но не в третьем. Это была ловушка!
– Строчку давай! – поторопила Нурия.
– Получите: «Веруйте, святой крест…» – кстати, «крест» – нужное слово – «…защитит вас, когда черный ангел…».
– «Из кучи драгоценностей две верхних только выбери».
– Говорила я вам, что надо забирать все, а вы заладили «две верхних», «две верхних»! – укорила их Лелька.
– Оставь свои претензии на потом, – одернула дочь Нурия. – Ань, что там у тебя?
– У меня просто жуть несусветная, судите сами: «…омытый кровью невинных жертв, взойдет на Черный Трон…»
– Так, ясно. Два первых слова. Господи, какой кошмар, получается «омытый кровью»! – покачала головой Нурия, но слова старательно записала.
– Из последних трех строчек полезна только вторая: «Святой четверг спасет тебя, и звук святого имени». Четвертое слово в двадцать третьей строке.
– «И люди забудут Бога, если это произойдет», – послушно прочла Анна. – Последнее слово – «Бога».
Нурия сделала последнюю запись, и в комнате повисла тишина. Работа была закончена, но ни у кого из присутствующих не хватало смелости прочесть полученный текст целиком.
– Читай ты, Лелька, – решилась Анна. – Ты у нас самая отчаянная.
– С большим удовольствием! – преувеличенно бодро воскликнула девочка, принимая из рук матери исписанный листок.
Выдержав паузу, Лелька в полной тишине прочла следующее: «Встань посреди Вороньего холма в тот час, когда придет первый луч солнца. Он укажет путь к самому бесценному сокровищу только посвященному. Смерть ожидает у порога. Истинный крест дарует бессмертие. Избавление несет крест, омытый кровью Бога».
Глава 34
Максу досталось больше всех. Не успел он войти в дом, как ему начали в четыре голоса излагать последние новости. Три галдящие женщины – это кошмар, но когда к ним присоединяется еще и уравновешенный юноша, забывший о своей уравновешенности, – это уже полный маразм. Однако Максу удалось ухватить суть беспорядочных воплей, и он принял радикальное решение: ухватил запястье размахивающей руками Лельки и вытащил из ее стиснутых пальцев изрядно помятый листок. Прочитав текст, он присвистнул:
– Вот тебе и молитва преподобного Джорджа Барроуса!..
– Этот пастор был не так прост, как оказалось, – кивнула Анна.
– Да уж, хитрости ему не занимать, – хмыкнула Нурия. – Всех провел святой отец.
– Думаю, он сделал это для того, чтобы предотвратить нечто чудовищное. Ему удалось спрятать некие реликвии, которые помешали ведьмам в 1692 году одержать полную победу, – задумчиво проговорила Анна. – И помогла ему в этом Сара.
– Пошла против своих, что ли? – спросила Леля. – Это предательство, как я понимаю.
Анна посмотрела на нее более пристально, но девочка не отвела взгляд. Тогда Анна сказала:
– Предательство или нет, но она помогала человеку, которого любила. И это стало главной удачей пастора, ибо сама она виртуозно владела колдовством.
– И что из этого следует? – не понял Макс.
– То, что она сумела сохранить тайну в течение трехсот с лишним лет. Если бы на ее месте был простой человек, то ведьмы легко вычислили бы его и завладели секретом. Она одна знала, как избежать этого, и сделала все, что было в ее силах.
– Но теперь что-то изменилось. Ты сама говорила, что готовится нечто страшное, – напомнила Нурия.
– Верно. Этот год дает невероятные возможности для тех, кто знает, как ими воспользоваться. В течение зеркального года возможно повернуть время вспять, вплоть до того, что заставить мертвых восстать из могил и занять место живых. Сами понимаете, что для живых это катастрофа!
– Получается, что выжившие ведьмы или их наследницы собираются повернуть историю вспять? – высказал Макс предположение, ему самому показавшееся диким.
– А по-моему, все это чушь, – возразил Вангелис. – О чем вы толкуете? Какие ведьмы? Это же легенды и суеверия! Сами подумайте, если эта Сара хранила секрет столько времени, то с какой стати он стал известен ее товаркам?
– Ну, во-первых, триста лет – большой срок, – улыбнулась печально Анна. – Не думаю, что поиски прекращались хоть на минуту, но даже не это самое главное. Профессору Хаскинсу удалось отыскать следы потерянных рубинов, а он был всего лишь ученым. Результаты его поисков стали известны заинтересованным лицам раньше, чем он успел добраться до цели. Ведьмы знали, у кого рубины, но «не видели» их. Думаю, Сара использовала «обманку».
– Что это?
– Это заклинание, делающее тайник недосягаемым. Вплоть до того, что можно стоять напротив него и не видеть ровным счетом ничего.
– Но мы же видели эту глиняную кошку! – попробовала возразить Нурия.
– А мы рубинов не искали. Сама глиняная фигурка не могла стать невидимой, но от тех, кто намеревался взять камни, она как бы ускользала. Ну, например, бывало с вами такое: ищете какую-нибудь вещь, обшариваете в доме каждый уголок, а потом оказывается, что она все это время преспокойно лежала на самом видном месте и вы проходили мимо раз сто, не меньше.
– Ага, знаю! – захлопала в ладоши Леля. – Надо еще сказать: «Чертик, чертик, поиграл и назад отдай!»
– Ну вот, Сара в данном случае выступила в роли этого самого «чертика».
