Андрей Каминский - Проект "Плеяда"
За спинами чудищ в форме НКВД что-то зашевелилось и вперед шагнула тонкая фигура — Наташа с удивлением увидела, что это женщина, причем совершенно обнаженная. Свет фонарей осветил нос с горбинкой, тонкие губы, короткие черные волосы и темные глаза Алисы Барвазон, большевистской фурии проекта «Плеяда».
Наташа со злорадством отметила, что возраст дает о себя знать — груди Алисы обвисли, на животе виднелась не одна дряблая складка, на ногах просматривались вены. Лицо тоже странным образом выглядело старше — и от этого еще более мерзкой была читавшаяся на нем животная похоть. Единственный раз девушка видела такой взгляд комиссарши там, на берегу Гилюя, когда она, вместе с Сун пытала Наташу. Сейчас Алиса, только что, не пуская слюни, смотрела на обнаженное тело черного великана.
Округлившимися глазами Наташа смотрела, как Алиса опускается на четвереньки, подползая к зверочеловеку. Пальцы ее пробежались по черной дубине из плоти, поглаживая по всей длине огромный ствол, покрытый мелкими чешуйками. Протяжный вдох вырвался из пасти плененного великана и ему отозвались взволнованные рыки из углов — остальные твари тоже возбудились от увиденного. Наташа бросила быстрый взгляд в темноту — во мраке угадывались характерные движения черных тел — собратья великана начали свою оргию.
Возбудив черного исполина, Алиса приподнялась на ноги и, широко расставив ноги, принялась гладить промежность, сопровождая это похотливыми стонами. Им вторили приглушенные звуки с пола, больше всего напоминающие хрюканье матерого борова. Подразнив чудовище, Алиса опустилась на черный ствол. Протяжный стон сорвался с ее губ, когда она приняла в себя восставшую плоть, начав неистово скакать на черном чудовище. Уродливая харя твари скалилась в довольной ухмылке, обнажавшей огромные, как у кабана, клыки, достававшие почти до мясистого носа. И Барвазон и ее пленник-любовник, наслаждались соитием, но комиссарше этого было мало — не сбавляя темпа, она поманила двоих из провожатых. Те подошли, расстегивая штаны и доставая свои, не столь огромные, как у чернокожего, но все равно внушительные органы. Алиса ухватилась за один из них, направив себе в рот, в то же время энергично онанируя второму. Попеременно она меняла партнеров, пока те, закатив глаза и утробно ухая, не излились ей на лицо и грудь.
Наташа не могла сказать, сколько времени продолжалась эта мерзкая оргия: Алиса словно сорвавшаяся с цепи течная сука, неутомимо скакала на уродливой твари, одновременно ублажая руками и ртом менявшихся возле нее обезьянолюдей. Наконец она закатила глаза, вскинув голову, с ее губ сорвался протяжный крик, заглушенный ревом лежащего под ней черного гиганта. Пошатываясь, Алиса встала, с блуждающей расслабленной улыбкой, на искусанных в кровь губах. Небрежно утерев лицо и грудь поданной тряпкой, она развернулась и, пошатываясь, ушла во тьму. Наташа заметила, что комиссарша шла широко расставив ноги, каждый шаг давался ей с явным трудом. Один из обезьянолюдей, перерезал веревки на связанном обезьяночеловеке и отошел назад вместе с остальными. Лязгнул засов, погасли фонари и все внизу вновь погрузилось во тьму.
Этой ночью Наташе так и не удалось заснуть. Укрывшись с головой простыней, она содрогалась от ужаса и омерзения, думая о том, как много еще мерзости и гнуси таится в цитадели «самого справедливого в мире строя». И как много еще ей предстоит ее увидеть.
Она боялась, что очень скоро ей придется узнать это.
Холодный ветер, прозываемый в здешних местах низовым или кутлуком, налетал со стороны Байкала. Близость «славного моря» угадывалась и по разлившейся дельте испещренной многочисленными островами и протоками. По одной из них сейчас и пробиралась лодка, качаемая поднятыми кутлуком волнами. На веслах сидело трое — двое мужчин и молодая женщина.
— Заночевать надо бы, — сказал Мирских, озабоченно посматривая на небо. И без того темнеющее к ночи, сейчас его заволакивали темные тучи. Холодный ветер стегал в лицо мелкими брызгами и пока еще редким дождиком. Однако вот-вот тучи могли разразиться настоящим ливнем, от которого не просматривалось подходящего укрытия — окрестные острова заросли густым кустарником.
— К берегу причалим? — спросила Илта, — Сергей, ты бывал тут? Знаешь где можно укрыться?
Якут задумался, на минуту перестав грести. Затем морщины на его лице разгладились и он кивнул Илте.
— Есть тут одно место, — сказал он — метров семьсот отсюда, может больше.
— Будем надеятся, что до той поры дождь не пойдет, — сказал кержак, вновь покосившись на небо, — эвон тучи какие. Ну, давай, показывай.
Якут кивнул и приналег на весла, также как и Юрий с Илтой. Хорошо еще, что небольшая байдарка была построена на совесть, явно в расчете на подобного рода форс-мажоры. Небольшое суденышко они украли в рыбацком селении выше по течению. Илте претили такие мелкоуголовные методы, но это было самое быстрое средство передвижения, которое им оказалось доступным на Верхней Ангаре. Они и так потеряли немало времени, переваливая через Северо-Муйский хребет. В планах Илты было спуститься как можно ниже по реке, бросить лодку и опять уходить в горы — Верхнеангарский хребет и Сынныр, к цели их путешествия. Спускаться к самому Байкалу она опасалась — в Нижнеангарске могли быть красные. Эти места и так были более людными, чем Илте хотелось — по берегам реки нет-нет, да попадались деревушки, которые они старались быстрее проскочить. Больше всего Илта боялась, что красные будут патрулировать реку — один катер с парой пулеметов с легкостью пустил бы их на дно. Однако на реке было тихо — видно красные никак не ждали нападения с той стороны. И все равно, проплывать мимо деревень следопыты старались только дождавшись ночи.
В верховьях река была быстрой, порожистой, с чистой, прозрачной водой. Ниже начались острова, вокруг которых скапливались упавшие в воду деревья. Пробираться мимо этих свалок стволов приходилось с большим трудом. Ниже по течению Ангары, простиравшуюся по ее берегам тайгу и песчаные пляжи, сменили топкие болота особенно разросшиеся, когда путники вступили в пойму — Верхнеангарский сор. Приходилось держаться подальше от основного русла реки, где могли быть рыбаки или кто похуже. Байдарка шла узкими протокам, редкими пространствами чистой воды посреди болот и островов, заросших кустарником и заваленными буреломом.
Байдарка обогнула очередной, заросший камышом, мыс и Илта невольно распахнула глаза — уж больно неожиданным было представшее ей зрелище.
Перед следопытами возник остров, с неожиданно ровной поверхностью, покрытой высокой травой. Лишь часть острова занимал густой ивняк, в тени которого стояла мельница — добротное, но очень старое строение. Массивные бревна потемнели от времени, там, где они соприкасались с водой виднелись темные космы водорослей. Дощатая крыша местами провалилась. Однако мельничное колесо было на месте, равно как и небольшой амбар, примыкавший к задней стене мельницы. Под колесом виднелся омут с глубокой и спокойной, почти черной водой.
