Дин Кунц - Покровитель
Сейчас ее раздражала собственная известность, которая не только упрощала работу полиции, но которая в современной Америке равносильна потере способности к самокритике и частичному снижению артистических возможностей. Лишь немногим удалось быть сразу и общественной фигурой, и хорошим писателем, но и их в конце концов избаловала общественная признательность. Лаура боялась этого меньше ареста.
Неожиданно, с некоторым удивлением, она поняла, что если ее беспокоит известность и потеря собственной артистичности, то она еще может надеяться на безопасное будущее, когда сможет написать еще несколько книг. Она была готова сражаться до смерти, защищать своего сына до последний капли крови, но в то же время она чувствовала что их ситуация была безнадежна, их враги слишком могущественны и непобедимы. Теперь же что-то изменилось в ней, и она чувствовала больше оптимизма.
Может, это был всего лишь сон.
Крис вернулся с кульком сладких булочек, тремя литровыми пакетами апельсинового сока и другими покупками. Они ели булочки, пили сок, и ничто не могло быть вкуснее.
Когда они закончили завтрак, Лаура перебралась на заднее сиденье и попыталась привести своего спасителя в сознание. Все было тщетно.
Она дала третий пакет с соком Крису и сказала:
– Оставь это ему. Может быть, он скоро очнется.
– Если он не может пить, мы не можем дать ему пенициллин, – сказал Крис.
– Он ему не понадобится еще несколько часов. Доктор Бренкшоу ввел ему большую дозу, она все еще работает.
Но Лаура была обеспокоена. Если он не придет в сознание, они могут никогда не узнать правды о той опасности, в которую были вовлечены. И им, может быть, никогда не удастся выбраться из этого.
– Что дальше? – спросил Крис.
– Мы найдем оружейный магазин и купим патроны для «узи» и револьвера. Потом… мы начнем искать мотель, в котором могли бы спрятаться.
Сейчас они были в ста милях от дома доктора Бренкшоу, где враги в последний раз нашли их. Но имело ли это расстояние какое-нибудь значение для людей, которые совершали путешествия во времени?
Окрестности Санта-Аны Анахима и другие прилегающие районы предлагали огромное количество мотелей тех типов, которые она искала. Она не хотела современного сверкающего Ред Лион Инн или Говард Джонсон Мотор Лодж с цветными телевизорами в номерах, коврами и теплыми плавательными бассейнами, потому что это требовало регистрации кредитной карточки, что могло навести на ее след полицию или наемных убийц. Вместо этого она искала мотель, может быть, не очень чистый и не очень привлекательный для туристов, но в котором никто не мешал бы заниматься своим делом, там можно было расплачиваться наличными и где никто не задавал вопросов.
Она знала, что будет трудно найти комнату, и не была удивлена тем, что первые двенадцать отелей не устраивали ее. Чаще всего в подобные отели входили и выходили мексиканские женщины с детьми на руках или с целыми выводками позади и молодые или более зрелые мексиканские мужчины в спортивных тапочках, шароварах, фланелевых рубашках и цветных жакетах, на некоторых из них были широкополые ковбойские шляпы или бейсбольные кепки, все они были весьма подозрительными личностями. Большинство из этих ветхих отелей стали убежищем для нелегальных иммигрантов, сотен тысяч тех, кто не нашел подходящего убежища в Оранж Кантри. Целые семьи жили в одном номере, пять, шесть или даже семь человек ютились на узком пространстве, где стояла одна кровать и два стула, где водопровод едва функционировал, и за все это они платили сто пятьдесят или больше долларов в неделю. Но они скорее бы согласились на такие условия жизни и мизерную оплату труда, чем на возвращение на родину, где правило «революционное народное правительство».
В тринадцатом отеле «Птица счастья», хозяин, очевидно, все еще надеялся привлечь туристов и не рассчитывал на последние гроши бедных иммигрантов. Некоторые из двадцати четырех комнат были, очевидно, все же сданы иммигрантам, но в номерах были свежие полотенца, телевизоры и даже подушки. Как бы то ни было, служащий взял наличные и не спросил кредитки, избегая смотреть Лауре в глаза, что было печальным доказательством того, что через год «Птица счастья» станет еще одним памятником политической глупости и человеческой жадности, чем полон был этот район, как полно надгробными камнями старое городское кладбище.
Здание мотеля было построено в П-образной форме со стоянкой для автомобилей посередине, их номер находился в конце правого крыла. Возле двери в номер стояла большая пальма, которая цвела даже посреди зимы, стоя на маленьком клочке земли, ограниченном бетонными дорожками, словно природа специально выбрала ее, чтобы показать о своем стремлении снова завоевать землю, когда время человечества пройдет.
Лаура и Крис разложили кресло и усадили в него раненого, не скрывая своих действий, как будто они просто заботились об инвалиде. Прилично одетый, без пятен крови, ее спаситель мог сойти за паралитика – и только его голова беспомощно свисала на плечо.
Маленькая комната была довольно чистой. Потертый ковер был вычищен, а слой пыли на мебели был далек от толщины в палец. Цветастое покрывало на кровати было лишь слегка помято, но его цветной рисунок не мог скрыть два жирных пятна, простыни были достаточно свежими и накрахмаленными до хруста. Они перетащили спасителя с кресла на кровать и положили под его голову две подушки.
Небольшой телевизор был накрепко прикручен к изрезанной и облупленной поверхности полированного стола, ножки стола были привинчены к полу. Крис сел на один из жестких стульев, включил телевизор и стал переключать каналы в поисках мультфильмов или кино. Он выбрал фильм «Хитрец», который был «слишком глуп, чтобы быть смешным», и Лаура подумала о том, сколько еще мальчишек его возраста придут в конце концов к этому выводу.
Она села на другой стул.
– Почему бы тебе не принять душ?
– Чтобы потом одеться в то же самое белье? – спросил он с сомнением.
– Я знаю, что это звучит глупо, но попробуй. Я уверяю тебя, что ты почувствуешь себя чище, даже без свежего белья.
– Лезть в душ, чтобы потом натягивать мятое белье?
– Когда это ты стал таким порядочным, что не любишь мятое белье?
Он усмехнулся, встал со стула и поплелся в ванную, поняв всю тщетность дальнейшего спора.
– Король и королева были бы шокированы, увидев меня в эту минуту.
– Мы заставим одеть их черные повязки на глаза, если они придут, – сказала она.
Он вернулся из ванной через минуту.
– В раковине валяется дохлый клоп. Я думаю, что это таракан, но я не уверен.
– Ты думаешь, мы должны известить об этом его родственников?
