Андрей Николаев - Русский экзорцист
На звонок вышел Саша.
– Где она, – спросил Брусницкий.
– В комнате. Спит, вроде бы. Мы на кухне сидим.
– Гусь приехал?
– Приехал. Ему Мишка морду чинит.
– ?
– Он пошел смотреть, кто там в комнате спит, а она ему подрамником по морде съездила.
Когда все вошли в квартиру, прихожая стала тесной. Брусницкий прошел в кухню. Пахло аптекой. Гусь сидел, задрав голову к потолку. На переносице он держал целлофановый пакет со льдом. Миша крутил ватные тампоны и, смачивая их перекисью водорода, передавал пострадавшему. Гусь скосил глаза на вошедших.
– Серега, ей-богу, я даже ничего сделать не успел, только вошел, присел на диван…, – говорил он жалобно, с прекрасным парижским прононсом, – так она как вскочит, будто я ее за задницу ущипнул, и …, – Гусь хлюпнул носом.
Брусницкий тяжело вздохнул.
– Ладно, потом разберемся. Парни, – он оглядел собравшихся, – предстоит серьезная разборка. Подготовьтесь, проверьте оружие. Магазины перезарядить. Каждая пятая пуля – трассирующая. Какие стволы взяли?
– Семь, шестьдесят два.
– Годится. В общем, чтобы все было, как положено, как говорил Толян.
– Много их будет? – полюбопытствовал Саша.
Брусницкий покосился на Волохова.
– Скорее всего, он будет один, – нехотя сказал тот.
– А чего я подствольник повесил, мы его и так придушим, – прогундосил Гусь.
– Это тебе не стрелка с пацанами отмороженными.
Гусь покрутил головой. Из носа опять потекла кровь, и он, махнув рукой, снова вставил в нос тампоны. Брусницкий постучал в дверь студии.
– Чего надо? Дадут мне сегодня поспать или нет?
Он открыл дверь и вошел. В комнате было темно.
– Боюсь, сегодня вам поспать не удастся, – сказал Брусницкий, стараясь разглядеть собеседницу в падавшем из прихожей свете. Женщина, лежащая на диване показалась ему необыкновенно красивой, – Придется показать нам дорогу к дому Покровской. Вы хорошо ее знаете?
– Ольку-то? Как облупленную, – Роксана села, спустив с дивана ноги и прикрывшись пледом.
– Нет, дорогу.
– Найду, наверное. Зажгите свет, мне одеться надо.
Брусницкий щелкнул выключателем. Роксана откинула плед, и он поспешно отвернулся. Роксана шуршала одеждой, щелкала застежками.
– Сколько туда ехать?
– Часов пять-шесть. Может – семь. Там от трассы еще в сторону километров семнадцать-двадцать. Если не развезло, все нормально, а если дожди шли, то придется в деревне тракториста нанимать. У него такой лист железа огромный, ставит на него по две машины и волочет за собой. Можете обернуться.
Брусницкий повернулся и оглядел ее с ног до головы.
– Да, вы эффектная женщина.
– Ой, только не начинайте, – с досадой сказала Роксана. – Я все это сто раз слышала. Когда надо ехать?
– Чем быстрее – тем лучше.
– Так… Во-первых, я хочу есть, а во-вторых, мне надо переодеться. Согласитесь, это не для загородной прогулки, – она продемонстрировала длинную ногу в туфельке на высоком каблуке.
– Хорошо, мы заедем перекусить и потом завезем вас домой переодеться. Вы готовы?
– Вполне.
Цивилизация кончилась сразу за кольцевой автодорогой. А вместе с ней и приличные, по российским меркам, дороги. Шоссе было забито. Два ряда в одну, два ряда в другую сторону. Не спеша пыхтели грузовики, дачники на «москвичах» и «жигулях» с прицепами тоже не способствовали быстроте передвижения. «Крутые» на иномарках, норовя обойти хвост машин по встречной полосе, вызывали протестующие гудки и ругань.
Роксану пришлось ждать почти час, поскольку она не могла ехать «на пикник» не накрашенной. Юбку она сменила на кожаные брюки, а туфли на кроссовки. По пути перекусили в каком-то кафе. День был теплым, но ветреным. Облака резво бежали по небу.
В первой машине были Брусницкий, Волохов и Роксана. Вторую вел Гусь. Близнецы дремали на заднем сиденье, Иван, молчаливый и серьезный, смотрел в окно. Гусь всю дорогу пытался выспросить его насчет жизни в монастыре, и как это можно без женщин, но Иван отвечал односложно, и тот отстал.
К Владимиру подъехали только в третьем часу дня. Здесь Роксана сказала, что точно не помнит, но надо ехать или на Нижний Новгород, или на Муром.
– Это два разных направления, – еле сдерживаясь, сказал Брусницкий.
– Милый мой, если бы я знала адрес – сказала бы вам и не потащилась к черту на рога.
Поехали на Нижний. Через час Роксана сказала, что не узнает дорогу. Брусницкий, выругавшись вполголоса, развернулся через две сплошные полосы.
Вернувшись к Владимиру, свернули на Муром. Проехали по муромской трассе около пятидесяти километров. Роксана крутила головой.
– Вот, – она показала пальцем вперед, – вот грунтовая дорога! Я же сразу говорила, что надо сюда ехать!
Брусницкий вздохнул.
Возле съезда с шоссе остановились. Вышли размять затекшие ноги.
Волохов, посовещавшись с Брусницким, предложил Роксане ехать во второй машине, а близнецов пересадили в первую. Саша и Миша устроились на заднем сиденье, положив на колени автоматы. Гусь сунул свой «Калашников» под сиденье водителя.
Иван отозвал Волохова в сторону.
– Павел, я вас прошу, не горячитесь. Задержите его хоть на несколько минут. Остальное я сделаю. Поверьте, я знаю, что говорю.
Волохов смотрел в сторону.
– Ты, Ваня, не обижайся только, – сказал он, – я сделаю все, чтобы прикончить эту тварь. А ты практикуйся на кликушах всяких там, на юродивых, избавляй от падучей. Извини, не верю я в крест и молитву. Садись в машину.
– Павел…
– Все, Ваня, все. Разговор окончен.
Брусницкий осторожно съехал на грунтовку, и джип сразу сел на брюхо, провалившись в раскисшую колею.
– По полю надо, – пробормотал Гусь, глядя, как джип дергается в колее, разбрасывая комья грязи.
На пониженной передаче Брусницкому удалось выбраться на твердую почву. Поехали вдоль дороги, по заросшему сорняками полю. Дорога шла вдоль леса, ныряя в овраги, взбираясь на невысокие холмы. На обочинах гнили старые покрышки, ржавели какие-то сеялки или молотилки. Попался перевернутый комбайн без стекол и колес.
Гусь в присутствии своей обидчицы молчал. Роксана с интересом разглядывала Ивана.
– Тебя ведь Ваней зовут?
– Да, – настороженно ответил тот.
– Красивое имя. И сам ты такой милый. Наверно еще и не брился ни разу, – она провела по щеке Ивана ладонью, – а кожа какая нежная…
– Не надо, пожалуйста, – Иван отодвинулся в самый угол салона.
– Да чего ты боишься? Не укушу же я тебя.
– Согрешить и в мыслях можно, – пробурчал Гусь.
– А ты знай на дорогу смотри, – осадила его Роксана. – Ваня, так ты будешь дьявола изгонять? Или как в церкви говорят: диавола! Да? Как интересно! А не боишься?
Иван неожиданно посмотрел ей прямо в глаза.
– Боюсь. Да, я боюсь, но не отступлю.
– Какой ты…, ну, просто Сергий Радонежский, – Роксана вздохнула и отвернулась, – тоже, наверное, в святые метишь.
На очередном взгорке Брусницкий остановил машину. Высунувшись из окна, он оглянулся на второй джип.
– Эта деревня? – крикнул он, показывая вперед.
– Да, эта, – Роксана, высунувшись из окна, энергично закивала головой, – в самый конец деревни езжайте.
Деревня явно умерла, как и много других деревень центральной полосы России, несколько лет назад. Покосившиеся избы, поваленные заборы, заросшие сорняками сады с одичавшими яблонями. Несколько домов сгорели, и на пепелищах буйно росли большие желтые цветы. Раньше их называли золотыми шарами. За околицей, у последнего в деревне дома, на берегу полузаросшего тиной пруда дорога кончалась. Дом осел на одну сторону, ограда повалилась. Только ворота стояли крепко, нелепо запертые на висячий замок. К пруду вплотную подступал старый ельник. Такой густой, что казалось, ели стоят, как солдаты в строю. Волохов вышел из машины. Заходящее солнце подкрасило кармином высокие облака. Небо на востоке налилось синью, как море перед штормом. Звенели комары, лягушки в пруду уже начали вечерний концерт. Подкатил второй джип. Из него выбралась Роксана. Пройдя несколько шагов по траве, она потянулась, качнулась в одну, в другую сторону. Разминая поясницу, сделала несколько пружинистых наклонов.
Выбравшийся из машины Гусь звонко причмокнул губами, откровенно разглядывая ее обтянутые черной кожей бедра.
– Слюной не захлебнись, – негромко сказала Роксана.
– Щас я кончу, – пообещал Гусь.
– Это на здоровье. Ваня, ты не слушай нас, дураков.
Иван смущенно улыбнулся.
– Я не слушаю.
Гусь обнял его за худенькие плечи.
– Вот, брат мой во Христе, вот откуда погибель наша идет! А я скажу …
– Кончай базарить, – прервал его подошедший Брусницкий. – Куда теперь?
Роксана показала рукой влево, туда, где вдоль берега пруда уходила в ельник еле заметная тропинка.
– Там еще один дом. Сруб старый. Вроде как баня, но Ольга его под жилье приспособила. Хороший крепкий сруб с погребом.