Уитли Стрибер - Сон Лилит
– Ага, значит, он в вашей стране.
– Возможно... – начал Пол. – Вполне возможно, что он вернулся к вам в сопровождении женщины, которой перелили кровь вампира, и... нашего сына.
Карас опустил взгляд на свой мундир и нервно стряхнул пальцами пыль с медалей.
– У меня есть дочь, Хамида, – тихо сказал он. – Такая же, как я... как и вы, Пол, и ситуация еще сложнее, потому что моя жена Вайлет тоже... – он улыбнулся, но в его глазах светилась печаль. – И я часто задумываюсь над тем, каким будет эффект, если она попадет... как бы это сказать... если она вступит в контакт с вампиром.
– Это все равно что черная магия, – заметила Бекки. – Ничего нельзя сказать определенно.
Они летели на восток под серым тяжелым небом, а под ними величественно колыхались волны Средиземного моря. Стюард принес обед: острый рисовый суп мулухийя, разнообразные шавермы с мясом и овощами, кофе, ум-али – сильно ароматизированные сласти.
Пол с аппетитом ел сам и наблюдал за жующей Бекки. Впервые после исчезновения Яна, хоть какой-то кусок лез в глотку. Зная, что скоро настанет время действовать и цель близка, они оба почувствовали голод – это хороший признак.
Внутренняя связь заработала как раз в тот момент, когда в иллюминаторах показалось солнце. Карас внимательно выслушал сообщение и предупредил:
– Приземляемся через двадцать минут. И есть хорошие новости.
Бекки напряглась. Яна обнаружили слоняющимся по улицам Каира, или спящим в номере отеля, или еще где-нибудь, но в безопасности... Пожалуйста, Господи, в безопасности!
Яна не нашли – и никого из его компании тоже. Но самолет Лео был обнаружен в аэропорту «Бени-Сеф», в сотне километрах от Каира. Пилоты, находящиеся сейчас под арестом, охотно дают показания властям. Их держат в «Мена-Хаусе» в Каире.
– Самолет, конечно, теперь будет конфискован, – закончил свое сообщение Карас.
– Вот интересно, смогли бы мы такое проделать?
– Самолет находится на египетской земле незаконно, – улыбнулся генерал.
– Конфискация самолета – дело таможни. А что, если они передадут это дело в полицию?
Карас задумался.
– Отношения между моим подразделением и полицией очень сложные. Мы – старые египтяне, то есть люди, которые жили в Египте еще до того, как туда пришли мусульмане. В моем подразделении нет мусульман. В результате этого у нас нет неограниченной власти. Мы должны позволить военным и полиции поступить с самолетом в соответствии с установленными правилами.
– Хотите сказать, что не можете рисковать, давая объяснения властям. Вы такие же пасынки, как и мы.
– Что такое пасынок?
– Это когда ты каждый раз получаешь по рукам.
Карас искренне рассмеялся, быстро покончил со своим кофе и позволил стюарду убрать со стола.
– Мы, копты, – пасынки для Египта! Но это очень хорошо. Знаете, я ведь на самом деле даже не копт. Наш предок Каваат, старший сын Хуфу,[17] – он тихо засмеялся. – Мой прапрапра... – повторите это двести раз – дед был его незаконным ребенком.
Взглянув в глаза Карасу, Пол увидел в них глубоко спрятанную за веселыми искорками грусть.
В обычных условиях ему было бы трудно поверить в такое утверждение. Но этому человеку он верил.
– Вы так далеко знаете свою родословную? – поразилась Бекки – Это же четыре тысячи лет назад!
Карас внимательно посмотрел на нее.
– Здесь, в Египте, в этом нет ничего странного. В нашем доме гостил Юлий Цезарь, – он поднял стакан. – Мы угощали его вином, охлажденным в ручье, – он расцвел в улыбке. – Это, думаю, из холодильника, так что прошу прощения.
– А охлажденное в ручье лучше?
– Понимаете ли, у него более мягкий холод.
Самолет содрогнулся, двигатели сбавили обороты, их рев стал тише. Каир, великий город, прячась в облаках, ждал их внизу.
Глава 14
Подземный мир
Ян лежал обнаженный, ощущая сказочное блаженство... а еще он был голоден как волк. Рядом с ним, согревая его своим телом, тихо дремала Лео. В который уже раз он задавал себе два вопроса: «Кто эти люди и что это за место?» – и не находил ответа. Пещера, принадлежавшая Лилит, была полна вещей, которые, по его мнению, могли использоваться в Древнем Египте: необычная мебель, полотняные занавеси с экзотическим рисунком, посуда, достойная фараонов. Все это хотя и не хрустело от новизны, но и не производило впечатления музейных экспонатов. Однако почему здесь нет ничего современного? Ладно, пусть будет хоть какой угодно стол, лишь бы на нем дымилась еда. Черт возьми, здесь нет кухни – и где же эта проклятая пища?
Они захватили с самолета кое-какие припасы... но прошло уже несколько дней, и Ян начал всерьез задумываться над тем, съедобна ли льняная ткань. По крайней мере, хорошо еще, что в воде не было недостатка. Можно было пить ее из великолепных диоритовых чаш, которые стояли повсюду, или прямо из пруда, выложенного чудесными мозаичными картинами, изображавшими резвящихся рыб, крабов, осьминогов и омаров. Но после питья еще больше хотелось есть.
Во всей этой ситуации был еще один приятный и даже забавный момент: обе женщины чуть ли не соревновались за право обладать им, иногда даже довольно смешно спорили. Ян повернулся на бок и уткнул нос в шею Лео, просто чтобы лишний раз убедиться, что все еще может это сделать.
Лео вздохнула и потянулась. Подумать только, всего неделю назад она была такой далекой, нереальной – лицо на плакате, фигура на экране, голос из динамика... А сейчас – рядом, теплая и сладко пахнущая. Лео сказала ему, что ей тридцать один год, но когда посмотришь на нее поближе, то не дашь больше двадцати пяти. Какая она красавица, ее всегда хочется прижать к себе. Стоило Яну пошептать ей: «Я люблю тебя!», как она тут же поднимала на него влажные, полные страстного желания глаза.
Лилит вела себя более раболепно, словно он был богом, или королем, или кем-то в этом роде. Мальчишка из Ист-Милла, сын обычных госслужащих – разве он из тех, перед кем падают на колени? Лилит смотрела на него, и в ее глазах вспыхивали звезды. Он улыбался ей в ответ, а про себя думал, что же, черт подери, все это значит.
Если внимательно прислушаться, то можно услышать ее мягкое дыхание, легкий шелест развевающегося платья, когда она бродит по пещере. Лилит каким-то образом прекрасно ориентировалась в полной темноте, где Ян не мог разглядеть даже собственный палец в дюйме от глаз.
Ее не так-то просто понять. Иногда Лилит была такой же беспомощной и нежной, как Лео. А порой, казалось, без всяких причин надолго впадала в дурное расположение духа. И что она вообще здесь делает, в этой сумасшедшей пещере? Ян как-то спросил ее, почему она живет не в доме и где, в конце концов, еда? Вместо ответа Лилит обняла его и заплакала.
