Даша Пар - Алая колыбель. Любовь Бессмертных
Не дав Себастьяну ответить, она быстро покинула комнату, стараясь удержать рвущиеся на волю слёзы.
***— Ты последнее время какой-то напряжённый… что случилось? — осторожно касаясь плеча Себастьяна, спросила я.
Мы лежали в его квартире в Риме и наслаждались последними часами ночи. Совсем скоро придёт рассвет, а вместе с ним и недолгая разлука. Мы уже вторую неделю живём в Риме — из-за всей этой катавасии с охотниками, старшие вампиры постоянно проводят совещания, разрабатывая свои действия, контролируя формирование военных отрядов и координируя сеть госслужащих по всему миру. Наша задача в короткие сроки установить местонахождение всех баз Ордена, отыскать каждого действующего охотника, а также взломать их внутреннюю сеть. Там ещё много всяких заморочек и неожиданных трудностей, поэтому Себастьян уходит на рассвете, а возвращается в потёмках. У нас совсем мало времени, чтобы побыть вместе, поэтому мы ловим каждую свободную минуту, чтобы насладиться друг другом.
— Ничего, — устало протянул Себастьян, переворачиваясь на спину и смотря в потолок. — Дел очень много, а времени мало. По донесениям наших шпионов, Орден планирует что-то очень масштабное. Но самое тревожное — было зафиксировано появление Палача.
— Подожди, — нахмурилась я, — того самого Палача?
— Ты о нём много слышала? — Себастьян подложил руку под шею и посмотрел на меня с удивлением.
— Не просто слышала. Когда метаморф устраивал свою вендетту охотникам, они грозились, что Палач приедет, чтобы навести порядок. И убить меня, потому что ему без разницы, что там думают охотники.
— Бессмертный каратель…
— Он вампир?
— Никто не знает, кто он. Только жертва видит его лицо. Для остальных — это существо в чёрном балахоне с маской палача.
— О да, мне рассказывали легенды об этом существе, — чуть нервно рассмеялась я, — сделка с дьяволом… особый отряд…
— О чём ты говоришь? — изумлённо приподняв брови, спросил Себастьян.
— А, неважно. Это всего лишь слухи и сплетни, — отмахнувшись, ответила я. — Ты лучше скажи мне, что между тобой и Аннет происходит? Вы поссорились и поэтому она больше не приезжает?
— Нет, у неё просто много работы теперь, как и у меня, — легко солгал Себастьян, не обращая внимания на моё скептическое выражение лица. Ладно, это его тайны, я не могу в них вмешиваться.
— Только мне нечего делать, — тихо пробурчала я, прикрывая глаза.
— Я не могу отправить тебя в Нью-Йорк, это слишком опасно. Если хочешь, ты можешь вернуться на Изоле́-Капрая.
— И быть так далеко от тебя? — я усмехнулась и легонько ткнула его в плечо. — Ты теперь так просто от меня не избавишься.
— Но тогда что ты хочешь? — он притянул меня к себе, чтобы я могла уютно устроиться на его плече.
— Будешь смеяться, но я не знаю, — чуть смущённо протянула я, — в последнее время я только и делаю, что рисую, читаю и смотрю фильмы. Но мне хочется заняться чем-нибудь настоящим. Я не могу поверить, что в такое сложное время я бездельничаю. Это как-то неправильно. Особенно после всего, что уже случилось…
— Ты скучаешь по нему, да? — тихо проговорил Себастьян, в его голосе слышала неприкрытая грусть.
— Да. И я не понимаю, почему они убили его. Он же не был матёрым убийцей, просто вампиром, который уважал чужую жизнь и никогда не позволял себе лишнего.
— Ты не знала его, когда он и Питер были молоды. Тогда всё было по-другому, — рассмеялся Себастьян, — пойми, София, когда наступает время войны, в её жернова попадают многие невинные жертвы. Именно поэтому я так оберегаю тебя. Именно поэтому мы и находимся в Риме. Здесь резиденция Лазаря, этот город один из самых безопасных мест в мире. Здесь нет охотников. И их никогда здесь не будет.
— Надеюсь, что это так. Но что за ирония. В самом сердце католичества, рядом с Ватиканом, находится резиденция Главы Теневого мира! — я негромко рассмеялась.
— Как-нибудь я объясню, в чём здесь суть.
— Интересно, а Папа в курсе насчёт Теневого мира?
— Да, София, он знает о нас, — серьёзно ответил Себастьян.
— Ты не шутишь? — я даже привстала на локтях, чтобы посмотреть на его невозмутимое лицо.
— Да, это то, что Папа получает в комнате плача (camera lacrimatoria) там же он выбирает себе имя и папское облачение.
— Подожди, — я чуть нахмурилась, вспоминая новости, — сейчас ходят слухи, что нынешний Папа собирается подать в отставку. Что это значит для нас?
— То, что нас ждёт нелёгкие времена, вот и всё, — пожав плечами, ответил Себастьян, — если нынешний Папа старается не лезть в наши дела и держаться от нас подальше, то как поведёт себя следующий — не известно.
— А разве вы не можете повлиять на Папу? Как это мы делаем с простыми людьми?
— Есть причины, по которым мы так не поступаем с Ватиканом. И с некоторыми другими религиями. — Себастьян прикрыл глаза, медленно засыпая.
— Вот так всегда — ты заканчиваешь нашу беседу на самом интересном месте, — разочарованно прошептала я, утыкаясь ему в подмышку, уходя следом за ним в сладкую дрёму.
***
Так пролетела ещё одна неделя, а следом за ней ещё и ещё, и вот наступила середина июля. Чтобы развлечь меня, Себастьян нанял высококлассного учителя по рисованию, чтобы я могла спокойно совершенствовать свою технику живописи. Мне нравился Рим, город на «семи холмах», нравились мощёный камнем, черепицей и дубьём дороги, стоптанные до блеска миллионами человеческих ног. Я была в восторге от этих узких и таинственных улочек, бесчисленных фонтанов и статуи, музеев и картинных галерей, мне нравился итальянский язык, его экспрессия, яркость и сочность сводила с ума. На этом языке писали Данте, Бокаччо, Петрарк, Мандзони. Мне нравились итальянцы, живость их ума и чувствительность тел. Они знали что такое жизнь и умели ею наслаждаться. Их кровь на вкус как лёгкое игристое вино. История этого города насчитывает не одно тысячелетие, но он по-прежнему молод душой, хоть и фасад изрядно поистрепался.
Каждое утро я начинала с прогулки по маршруту Исторического центра Рима, где находились полюбившиеся моему сердцу фонтаны — «Четырёх рек» и «Треви», которые спроектировал Бернини. Их мощь и сила, древность и красота заставляли меня подолгу бродить возле них, а позже с удовольствием делать наброски в свой блокнот, чтобы позднее перерисовать на холсте. К сожалению, из-за огромного количества туристов у меня не было возможности рисовать подле них. Позже я отправлялась к площади Барберини, в центре которой был фонтан «Тритон». Помните, я говорила, что в Риме много фонтанов? Так вот их можно встретить на каждом шагу! От маленьких, декоративных и служащих, чтобы утолить жажду до огромных, монументальных, ревущих подобно настоящим водопадам, созданных известными скульпторами.
