Юлия Басова - Миссия – любовь
– У меня дома, – мрачно ответил Роберт.
– У тебя дома?! Но… как мы здесь очутились? Как ты пронес меня сквозь толпу охраны Вадима Олеговича?
– Не задавай ненужных вопросов, – устало попросил он.
«У него дома! Как же я хотела здесь очутиться еще совсем недавно! Именно в доме Роберта мне хотелось впервые заняться любовью! Кто бы мог подумать, что я попаду сюда – вот так? И что Роберт запретит себе даже пальцем прикасаться ко мне! О-о-о! Это какой-то кошмар!»
Я внимательно огляделась. В огромное окно пробивались первые лучи солнца. «Рассвет, – подумала я. – Сколько времени прошло с тех пор, как я здесь очутилась?»
Комната была большой и очень светлой. Я лежала на кровати. Огромная, с мягкой спинкой из белой кожи, она больше походила на царское ложе, чем на постель обычного человека, – впрочем, Роберт не был ни обычным, ни человеком. Стены, оклеенные светло-бежевой тканью, слегка поблескивали, когда на них попадали слабые лучи восходящего солнца. Всю противоположную стену, от пола до потолка, занимал объемный шкаф-купе. На потолке красовалась огромная бронзовая люстра со вставками из матового стекла. Больше в этой комнате ничего не было.
– Спасибо тебе, – снова заговорила я, – и прости, что наехала на тебя. Просто, до того как ты появился, мне так промыли мозги, что я на время перестала понимать, кто со мной, а кто против меня. А потом стукнулась головой, и все сразу встало на свои места.
– Я знаю о вашем разговоре, – хрипло ответил Роберт, усаживаясь на пол возле кровати. Сейчас он больше всего напоминал огромного породистого пса у ног хозяйки, готового повиноваться любому ее приказу.
– Знаешь?
– Просто не сразу смог вмешаться. Самурай очень грамотно тебя обработал. Он мастерски перемешал правду с откровенной ложью. Это было очень убедительно. Он уговаривал тебя уточнить мои координаты, но ты отказалась. Тогда он решил поменять тактику и попытался сделать тебе больно, чтобы я точно почувствовал твои страдания и телепортировался на место происшествия. Обычно я не использую этот способ передвижения, но по-другому мне было просто не успеть. Я был слишком далеко.
– Он надеялся, что в первые несколько секунд ты будешь уязвимым и он сможет убить тебя, а ты не дался.
– Да, потому что у меня есть защита на такой случай. Я же говорил – мою жизнь не так просто взять. В отличие от твоей. – Роберт посмотрел на меня долгим взглядом, полным нежности и тоски. – И откуда ты только взялась? С тех пор как ты появилась в моей жизни, я не могу ни о чем думать, кроме тебя. Ты забрала мою душу, оставив взамен пустоту, которую только сама же и можешь заполнить. А быть рядом с тобой – сумасшествие. – Почему? – прошептала я.
– Хочешь ответа? – Он усмехнулся, поднялся с пола и вышел из комнаты, но быстро вернулся, держа в руках небольшое овальное зеркало.
– На! Полюбуйся и знай, что это целиком и полностью – моя работа.
Я поднесла зеркало к лицу и, убедившись в самых худших своих опасениях, бодро сказала:
– Губы очень быстро заживают. Там просто кожа очень тонкая, вот ты и не рассчитал.
По правде говоря, зрелище действительно вызывало ужас: опухшие губы занимали пол-лица и представляли собой огромную рану с запекшейся по краям кровью. «Как теперь показаться маме?» – пронеслось в голове, но я немедленно откинула эту мысль, чтобы не огорчать Роберта своей мрачной физиономией.
– На затылке у тебя большая ссадина, я ее обработал, – обреченно сказал Стронг, – это я тебя оттолкнул и не рассчитал, что ты такая хрупкая и не удержишься на месте.
– Ты же не хотел!
– А на плечах у тебя огромные синяки. Опять моя вина.
Я вспомнила, как он схватил меня за плечи, словно боялся, что я начну вырываться.
– Расскажи мне все, – решительно попросила я, с трудом усевшись на кровати и опершись о мягкую кожаную спинку.
– Вид у тебя поистине королевский, – неожиданно усмехнулся Роберт.
Я прыснула – хороша королева. Гордая осанка, храбрый взгляд, только слегка потрепана…
Через секунду Роберт опомнился и посерьезнел.
– У меня много вопросов, – напомнила я, – и если уж ты поклялся меня не трогать, даже пальцем, то можешь хотя бы объяснить все с самого начала?
– А если я не сдержу слово и все-таки трону тебя? – надломленным голосом спросил он, наклоняясь ко мне.
Я шутливо нахмурилась и сказала тоном капризной принцессы:
– Ну вот еще! У меня губы не казенные, пусть сперва заживут!
Конечно, больше всего мне хотелось страстных, бесконечных поцелуев, но это было невозможно. Роберт резко отстранился и произнес:
– Не пытайся сделать вид, что тебе не больно. Я представляю, что ты сейчас испытываешь. Час назад у тебя была температура тридцать восемь и восемь.
Я машинально потрогала свой лоб – горячий. «Надо же, а я и не заметила, что вся горю».
– У тебя глазищи сверкают, словно у голодной кошки, – сказал Стронг, – тебе надо поспать.
Я послушно кивнула и скользнула под одеяло. Просто не было сил сопротивляться усталости. Подушка показалась мне просто раскаленной, и я сдвинула ее в сторону. Потом у меня начался страшный озноб, и я вернула ее на место. Затем закуталась в одеяло. Мне сразу стало невыносимо жарко, и я сбросила его на пол. Роберт молча наблюдал.
Наконец, когда я начала проваливаться в спасительный сумрак, послышался его голос:
– Да, температура повышается. Ее знобит, а потом ей делается жарко.
Я догадалась, что он разговаривает по телефону. «Видимо, скоро приедет доктор и осмотрит меня. Что ж, хорошо», – подумала я и отключилась.
Мне снился отец. Он стоял передо мной, подавленный и виноватый. «Вероятно, я что-то путаю. Это Роберт ведет себя, как провинившийся школьник. А отцу-то чего?» Тем не менее, он стоял, низко опустив голову, а я пыталась поймать его блуждающий взгляд.
– Эй! Привет! – окликнула я его. – Почему такой грустный?
Но он молчал, затем закурил и подошел ближе. Я увидела, что в правой руке у него сигарета, а в левой – небольшой пакетик с белым порошком. «Опять этот порошок! Недавно же было – кто-то мне предлагал… Кто?.. Не помню…»
Отец, докурив, не бросил бычок, а воткнул его себе в ладонь. Я почувствовала его боль как свою.
– Зачем? – заорала я. – Ты что, сукин сын, делаешь? С ума сошел? Больно же!
Он не отвечал, стараясь не встречаться со мной взглядом. Отец стоял, опустив голову, и словно обдумывал то, что сделает через минуту. Наконец он шевельнул губами и тихо, но упрямо произнес:
– Нет! Слышите? Нет.
Затем он помолчал и вдруг поднял голову, глядя вверх.
– Нет! – заорал он. – Слышите, нет!!!! Я не сделаю этого! Слышите?
