Олег Шовкуненко - И настанет день третий
Толщина стены, в которой открывался проход, оказалась порядочной, несколько метров, надо полагать. Сколько точно сказать было невозможно. Окружающая темнота делал нас абсолютно слепыми. Хорошо, что еще не приходилось соображать куда идти. С двух сторон шершавый камень, сзади беснующийся Анцыбал, остается лишь одно – путь вперед… Вперед быстрыми приставными шажками.
Когда за темным силуэтом пробирающегося впереди Сурена забрезжил легкий, едва различимый свет, я вздохнул с облегчением. Хотя, если подумать, какое там облегчение! Анцыбал, лобасты, черви – это все цветочки. Ягодки нас ждали впереди.
Каменный лаз, через который мы пробирались, наконец закончился. И мы буквально вывалились на ступеньки широкой, закрученной в спираль лестницы. На миг мне показалось, что призраки, терзавшие меня в темноте туннеля, вновь вернулись, причем вернулись, приведя с собой многочисленное подкрепление. Однако, странные призраки, они шарахнулись от нас с такой же поспешностью и с таким же ужасом, как и мы от них.
Господи, чего это я туплю? Какие призраки?! Это же люди, те самые грешники, которые носят свинцовые слитки. Оставив свою ношу в седьмом круге, они поднимаются вверх по «лестнице позора». Не мудрено, что несчастные испугались. Они приняли нас за приведения, которые вдруг выпрыгнули из глубины каменных стен.
Как и говорил Жиль, потайной туннель выходил совсем невдалеке от начала лестницы, поэтому даже без факелов здесь было достаточно светло. Светло для призраков, но темно для нас, особенно для меня, избитого и одноглазого. Не удивительно, что я с ходу налетел на какого-то мужика в изодранной рубахе с грязным кружевным воротником. Дворянин из восемнадцатого века, правда, давно растерявший свою важность, гордость, достоинство, манеры и лоск. Он завизжал от страха как свинья. Оно и понятно, я с ледорубом наперевес уж очень напоминал хорошо всем знакомый образ смерти с косой в руках.
– Заткнись! Я такой же узник, как и ты, – моя рука мигом закупорила незнакомцу рот.
Мужик даже не попытался ответить. Он был столь напуган, что мог лишь мычать, да таращиться выпученными глазами.
– Успокоишься ты или нет? – я как следует встряхнул современника славных мушкетеров.
– Не надо, я еще могу работать, – простонал мой подопечный, так и не поверив, что перед ним обычный человек.
Хрен с ним, не верит, ну и не надо. Сейчас главное, чтобы он говорил, причем говорил быстро и четко.
– Там, внизу, возле выхода, много циклопов? Говори же!
– Что? – грешник никак не ожидал такого вопроса.
– Спрашиваю, охранников внизу много? – я повторил вопрос более мягко, надеясь тем самым хоть немного успокоить собеседника поневоле.
– Леха, проход уже открылся почти на полметра, – прокричал стоящий невдалеке Сурен. – Бежим, пока сюда не пожаловала эта тварь!
Слова моего друга каким-то магическим образом подействовали на человека, которого я держал за грудки. Он то ли догадался кто мы такие, то ли подумал о своей незавидной участи, если задержится здесь, в том самом месте, где вот-вот должно появиться ужасное чудовище. Так или иначе, но грешник быстро затараторил:
– Я видел всего троих. Один возле входа на лестницу, два других на той стороне реки, подгоняют колонну. Остальные ниже, гораздо ниже. У них там что-то случилось. Но я не знаю что. Я больше ничего не знаю. Отпустите меня. Отпустите, пожалуйста. Я вам ведь ничего не сделал.
Слова вылетали из него как из пулемета, и, кажется, несчастный был даже готов пустить слезу.
– Вали отсюда! – я подтолкнул трясущегося от страха человека вверх по лестнице, а сам обернулся к Сурену. – Слыхал, всего трое?
– Целых трое, – поправил меня подводник.
– Могло быть и хуже.
– Да, могло, – Сурен кивнул.
Мы обменивались ничего не значащими фразами, собираясь с силами и духом. Но тянуть дальше было просто невозможно. Анцыбал дышал нам в спину, и, кажется, даже уже совсем не в переносном смысле.
– Ладно, давай делать то, ради чего пришли, – я с самым решительным и воинственным видом, на который был только способен, повертел в руках ледоруб.
– Эх, сейчас бы по этой лесенке да наверх, – Сурен с тоской посмотрел на проходящих мимо людей.
– Наверх не получится. Только до третьего круга. А дальше что?
– Да знаю я, – Сурен набрал в легкие побольше воздуха, подбадривающее толкнул меня кулаком в грудь и скомандовал, – Ну, с богом! Пошли что ли?
Мы выскочили из-под огромной каменной арки одновременно, рядом. Благо ширина «лестницы позора» позволяла, и окажись нас ни двое, а десятеро, то мы и тогда смогли бы атаковать цепью. Информатор не солгал. Циклоп стоял в десяти шагах от входа и зорко пас свое стадо, следя чтобы по пути к загону, ни одна овца не свернула в сторону.
Как раз именно сейчас наполнялись последние, нижние тигеля, и поэтому узников на седьмом уровне собралось вдвое больше обычного. По перешейку меж золотой рекой и краем пропасти змеились две цепочки носильщиков. Одни, груженные слитками свинца, двигались вниз, другие, следуя параллельным курсом, спешили вверх. Хотя люди из второй колоны и поднимались с пустыми руками, но вид у них был жалкий и пришибленный. Оно и понятно, каждый из грешников готовился к встрече с «лестницей позора». Что-то во всей этой картине, во всем этом будто автодорожном движении мне не понравилось. Что-то было не так… не правильно. Что-то не вязалось с нашим планом, но только вот что?
Однако, времени на раздумье уже не оставалось. Мы оказались на открытом месте с оружием в руках и при этом совсем не походили на сломленных и покорных носильщиков свинца.
Ни секунды не раздумывая, я кинулся к циклопу. Он стоял к нам спиной и просто не успел среагировать на топот моих башмаков. Ну что ж, тем лучше для меня и хуже для него. Я с размаху вогнал острие ледоруба в затылок одноглазой бестии. Конечно, неблагородно бить в спину, но что поделаешь, на войне как на войне.
Циклоп беззвучно осел на пол. Неужели я его убил? Неужели их можно убить?! Это неожиданное открытие поразило и одновременно вселило надежду. Однако, надежда просуществовала совсем недолго. Она рассеялась как туман, когда я заметил, что поверженный противник вновь стал судорожно дергать руками и ногами. То же самое наблюдалось, когда оживал Ганс. Вот зараза, неужели все повторяется!
Вдруг перед моими глазами мелькнула отточенная сталь, и послышался глухой чавкающий удар. Это Сурен. Он вонзил свой топор в шею циклопа и отсек ее от тела.
– Это его задержит и ослабит, – крикнул мне друг и раньше меня кинулся к ближайшему, второму по счету тигелю.
– Нет, Сурен! Не туда! Первый! Нам нужен первый!
Я взвыл от досады. Вот блин, стратеги задрипаные! Прокололись, лопухнулись! Кинулись в драку, так и не обсудив персональные действия каждого во время проведения, так сказать, решающей финальной фазы. А вот сейчас поздно, чертовски поздно!
