Алексей Атеев - Кровавый шабаш
— Почему?
— А потому! Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
— Что ты имеешь в виду?
— А то! После каждой встречи с дедом ты попадаешь в опасные ситуации.
— А ведь он тебе не дед. Я звонила твоей матери.
— Он не родной. Двоюродный… Или троюродный… А тебя что, интересует степень родства?
— Меня в данный момент интересует другое: куда делась Глаша?
— Эта чокнутая? А что с ней?
«Сказать или не сказать? — думала Женя. — Собственно, почему бы и нет?»
— Она опять вляпалась в историю. Короче, сбежала. И при побеге вырубила двух охранников… Одного, кажется, насмерть. — И она рассказала ему все, что произошло потом. — Вот я и хочу потолковать с твоим дедом… Может, он что посоветует.
Машина между тем миновала центр города и неслась через районы недавних новостроек. Хотя Женя и не помнила, где живет старик, она сообразила, что едут они в другую сторону.
— Куда это ты меня везешь? — спросила она Пашку.
— К деду. Он, понимаешь ли, пчеловод. Пасеку держит километрах в тридцати от города, там, где начинаются гречишные поля. Гречиха скоро начнет цвести…
— А как вы с ним связь поддерживаете? С помощью сотового телефона, что ли?
— Зачем телефон? Пасеку мы с ним на паях завели. Он, так сказать, практик, я финансирую… отчасти. Там имеется вагончик, в нем он и живет, а бабка в городе осталась, за домом присматривает. А я туда-сюда мотаюсь. То одно нужно привести, то другое.
«Спальные» районы кончились, потянулись разномастные домишки, между которыми то тут, то там возвышались шикарные особняки в три-четыре этажа.
— Тоже такой хочу построить, — заявил Пашка, указав на роскошный дом из красного кирпича, скорее похожий на небольшой замок.
— Ты?! — усмехнулась Женя. — На какие, интересно, шиши?
— Накоплю… не сейчас, конечно.
— Накопит он! Чтобы возвести такие хоромы, нужно копить всю жизнь, да и то денег не хватит. Я твою жизненную программу уже слышала. Так сказать, мелкий купчик-выжига.
— Не вижу ничего плохого в занятии предпринимательством, в хорошем доме, автомобиле, в прочной добротной одежде, красивой жене…
— Жену ты почему-то ставишь на последнее место.
— Не придирайся к словам. Я одного не понимаю: почему ты надо мной постоянно смеешься. В чем причина? В том, что я не пытаюсь изображать из себя интеллигента? Я — обыкновенный парень, но я хочу всего добиться сам, своими руками!
— Да успокойся ты! — Женя погладила Пашку по плечу. — Я вовсе над тобой и не смеюсь. А что поддеваю, так извини.
Машина съехала с асфальта и запылила по проселку. Пашка взглянул на часы. Похоже, он спешил.
ИЗ ТЕНИ В ТЕНЬ ПЕРЕЛЕТАЯ…
— Приехали! — громко сообщил Пашка.
— Уже? — встрепенулась Женя. — А я задумалась и даже не заметила.
— Задремала, — уточнил Пашка. — Вон и дед идет.
Обстановка в доме была простой: стол, скамейка, пара древних стульев, раскладушка, на стенах разные пасечные причиндалы: дымари, шляпы с сетками, рамки, кое-какая одежда.
В этот момент заработал двигатель машины. Пашка уезжал.
— Он скоро вернется, поехал по делам, — сказал дед.
Старик предложил Жене прогуляться.
— Как ты относишься к тому, что происходит вокруг Кавалеровой?
— Вы имеете в виду и сегодняшний случай?
— И его тоже.
— Но откуда вы знаете? Ведь Павел сказал, что вы живете здесь уже несколько дней. Телефона у вас нет…
— Земля слухами полнится… Знаю — и все! Старик замолчал, зачерпнул ладонью воды из бочага, напился.
— Сладка, — сообщил он, — водица-то… Ты девка неглупая, хотя и с норовом. Ты не зашорена, да и амбициозна в меру. Ну и независимость твоя подкупает. И по этой причине я хочу потолковать именно с тобой, а не с твоим дубоватым руководством. Тебе, конечно, известно, что сегодня утром Глафира Кавалерова вернулась в Тихореченск. Не заходя домой, она отправилась в редакцию газеты «Курьер». Угрожая пистолетом редактору Маковникову, загнала его на крышу и, по сути, вынудила броситься вниз.
Женя кивнула.
— Есть какие-либо соображения на сей счет?
— Абсолютно никаких. Тут я ничего понять не могу.
— Хорошо. Попробую тебе разъяснить. Я как-то рассказывал о секте, которую давным-давно организовал в Тихореченске француз Фурнье.
Эта глубоко законспирированная секта продолжала существовать даже в самые неподходящие времена. Ну а сейчас для них — дни благоденствия. Все дозволено! Но в противовес этой нехорошей секте существует и другая — хорошая. Она совсем немногочисленна, еще глубже законспирирована, и главная ее цель — борьба со злом. На первый взгляд звучит неправдоподобно, однако ты послушай. Первая секта, называй ее как угодно — сатанисты, дья-волопоклонники, сами себя они величают лю-циферитами, — довольно глубоко проникла в жизнь города. Сея зло, себя они особенно не рекламировали, действовали в основном через обычных, не посвященных в их планы людей. Яркий пример — этот редактор. Сам того не желая, он стал проводником их замыслов, подталкивал то или иное начинание. Есть и другие…
— И в чем же выражается их влияние на жизнь?
— Неужели сама не видишь? Деморализация общества, падение нравственности, криминализация… Проще говоря, всеобщее разложение.
— Да могут ли несколько человек осуществить то, о чем вы говорите? Еще вспомните о жидомасонах!
— А кто тебе сказал, что их несколько человек? И что они обитают в одном Тихореченске?
— Всемирный заговор?! Ну конечно, так и знала!
— Ты послушай. Никакого всемирного заговора нет. Все гораздо проще и в то же время неизмеримо сложнее.
— Проще, сложнее… — Женя засмеялась. — Ладно, хватит. Где Павел? Вы что же, его специально услали, чтобы никто не мешал меня байками потчевать?
— Ты меня постоянно перебиваешь, не даешь слова сказать. Давай-ка присядем. — Старик кивнул на лежащий на земле стесанный с одной стороны ствол старого тополя. — Я хочу объяснить, что, собственно, происходит, и прояснить твою роль во всей этой истории. Так что не торопись и выслушай. Сначала вопрос. Ты веришь в Бога?
— Я?.. Не знаю, как и сказать. Наверное, Бог есть, но он где-то далеко… И вряд ли вмешивается в дела людей, но я, по правде говоря, не уверена.
— Хорошо. Допустим — Бог существует. Но тогда существует и дьявол, как существуют тьма и свет, добро и зло…
Женя, соглашаясь, кивнула.
— Но вдумайся в смысл происходящего. Нет абсолютно хороших деяний, как и абсолютно плохих. То есть одно и то же событие может для кого-то быть хорошим, а для кого-то плохим. Так?
