Стивен Вудворт - Сквозь фиолетовые глаза
Некоторое время машина то ускорялась, то тормозила, то поворачивала. Потом скорость перестала меняться, и дорога больше не поворачивала. Эван, очевидно, выехал с городских улиц на шоссе.
Он увозит меня прочь из города, осознала Натали. Она снова стала извиваться, напрасно пытаясь ослабить веревки, ее запястья болели от трения, одеяло окутывало ее паром собственного жаркого дыхания.
Эван ехал и ехал, беспрестанно бормоча себе под нос.
Казалось, они ехали многие часы, и в конце концов монотонность поездки превзошла страх Натали. Не видя ничего, кроме темноты, она то и дело впадала в прерывистый сон, пока мили скользили мимо нее.
Девушка проспала какое-то время, когда внезапное прекращение звука и движения разбудило ее. Она услышала шорох вокруг себя, и одеяло поднялось с ее лица. Эван улыбнулся ей с готовностью и скрытностью мальчика, прогуливающего занятия.
– Мы приехали.
Маркхэм сорвал ленту с ее рта, заставив ее открыть рот от боли и облегчения. Прежде чем она смогла позвать на помощь, Натали почувствовала знакомое лезвие охотничьего ножа, коснувшееся ее горла.
– Никого нет на мили вокруг, – сообщил Эван. – Здесь мы можем поговорить.
Прежде чем заговорить, она постаралась выровнять дыхание.
– Где мы?
– Немного южнее Биг Сур. – Похититель распахнул боковую дверь фургона, открыв панораму темноты и похожего на сладкую вату тумана. – Не правда ли, красиво?
– Ммм... – Все еще связанная, как теленок для родео, Натали только краем глаза ухватила ландшафт снаружи. Хотя она почти ничего не видела, запах соленой воды и шум набегающих волн сказали ей, что они, должно быть, находились на берегу океана.
Эван сел в открытом дверном проеме и уставился в ночь, его лицо было едва различимо в окружающем свете.
– Это напоминает то время, когда мы все поехали в Кейп Код. Помнишь? Туман кажется таким близким и заставляет мир вокруг казаться таким маленьким, но все же ты знаешь, что он скрывает этот огромный океан, а за ним – разные страны. В тот день мы не могли видеть дальше десяти ярдов, но я все время представлял, как это – полететь прямо в этот туман и приземлиться в Англии, или во Франции, или еще где-нибудь.
– Да. – Натали ерзала на месте, чтобы хоть немного восстановить кровообращение в конечностях. – Зачем ты привез меня сюда?
– Как и сказал, просто хотел поговорить. – Отложив нож в сторону, он закрыл руками лицо. – Я так устал.
Натали сглотнула, стараясь придать своему голосу мягкость и жалость.
– Почему так, Эван?
– Это тяжело. Ты не представляешь, как тяжело. – Мужчина уткнулся лбом в колени, и, казалось, разговаривал с кем-то невидимым. – Мы оба согласились, что я должен взять это на себя, но не думаю, что смогу выдержать еще. Не в одиночку.
– Все хорошо. Ты сделал все, что смог. – Натали подбирала слова так, будто это были шаги по минному полю. – Теперь ты можешь отдохнуть...
– Нет. – Эван резко выпрямился, овал его затененного лица был черным и неумолимым, как полированный гагат. – Я должен продолжать. Я должен их спасти.
– Спасти их? От чего?
– От страха. Ты должна знать это лучше, чем кто-либо, Бу. – Маркхэм посмотрел в туман. – Это несправедливо. Большинство людей проживают свои жизни, даже не думая о Черной Комнате, которая их ожидает. Но у нас нет шанса. Для нас любое маленькое счастье омрачается постоянным напоминанием, что всему этому приходит конец.
Его голос сорвался, и он издал горький вздох.
– Сондра была права. Лучше избавиться от жизни, как от вредной привычки, прежде чем у тебя появится к ней вкус.
Холодный туман проник через пуловер Натали, и ее зубы начали стучать.
– Поэтому ты хотел убить детей?
Эван медленно кивнул.
– Чтобы избавить их от жизни, полной горя, жизни в рабстве Корпорации. Да. Сондра была права – мне надо было разнести Школу на кусочки. Но... эта маленькая девочка так посмотрела на меня...
Он заломил руки, и Натали узнала сомнения Безликого Человека, которого видела Лори Гэннон.
– Но ты все равно убил ее, ведь так? Маленькую девочку.
– Мне пришлось. Она меня видела.
– А как насчет Джема? – спросила Натали. – И Артура, и Люси, и остальных? Почему они?
Эван пожал плечами, как будто ответ был очевидным.
– Они были моими друзьями. Я должен был спасти их.
Сердце Натали замерло.
– А я твой друг, Эван?
– Да. – Сказав это с болью в голосе, он подобрал нож и склонился над ней, проведя пальцами свободной руки по ее щеке. – Я бы сделал это для тебя, но...
Дрожа, убийца сорвал парик с ее головы и погладил гладкую как мрамор кожу.
– Ты – это все, что делает жизнь такой невыносимой. Такая драгоценная и красивая, что я никогда не хочу говорить «до свидания».
Судорожно глотнув, Натали почувствовала, как нож нажал на ее трахею.
– Я знаю, каково это, – прошептала она, боясь, что при любом движении горла лезвие может порезать. – Всю жизнь я до ужаса боялась смерти – так сильно, что иногда не могла выйти из комнаты. И все же, даже когда я делала все, что могла, чтобы остаться в живых, я не видела в жизни никакого смысла. Хуже всего было, когда ты ушел: я думала, что в любом случае навсегда останусь одна в комнате, я могла умереть с тем же успехом. Единственное, что удерживало меня от этого – надежда, что когда-нибудь я смогу увидеть тебя.
Нож дрожал. Натали услышала, как Эван хлюпает носом.
Она заставила свои зубы не стучать достаточно времени, чтобы улыбнуться.
– Я тоже не хочу говорить «до свидания», Эван. Не во второй раз. Никогда.
Еще один всхлип.
– О, Бу... ты не знаешь, как сильно я хотел, чтобы ты это сказала.
– Так же, как я хотела сказать это. Я знаю, что ты сделал то, что сделал, ради любви. Теперь я это понимаю. И хочу помочь.
При этих словах Эван опустил нож и, всхлипывая, обнял ее.
– Все хорошо, – ворковала Натали. – Теперь мы вместе.
– Да. Вместе. – Вытерев лицо рукавом, он засунул лезвие ножа под узел, который связывал ее руки и ноги. Пульс Натали участился.
Однако, когда он начал резать веревку, все его тело свело внезапной судорогой.
– Нет, – выдохнул он. – Не сейчас.
Охотничий нож шлепнулся на пол, и Эван откатился к стене фургона, прижимая руки к вискам.
– Одиножды один – один! Одиножды два – два! Одиножды три – три! – Он выталкивал слова через стиснутые зубы, как плохой чревовещатель.
Натали корчилась в веревках, чтобы проверить, не ослаб ли узел. Но нет.
– Давай, Эван. Борись с ней!
– Одиножды двенадцать – двенадцать! Дважды один – два! Дважды три... дважды ТРИ!..
Эван замолчал, его лицо скривилось, словно выпытывая у мозга ответ. Потом его челюсть отвисла, воздух вырвался из глотки и руки упали на колени. Натали захныкала.
